История Византийской империи. Становление
Шрифт:
Затем собор предложил Евтихию анафематствовать всякое учение, противное изложенным догматам. Здесь обвиненный вышел из пределов доселе тщательно наблюдаемой осторожности и сказал: «Я заявил, что прежде этого не утверждал, ныне же, поелику так учит святость ваша, говорю и следую учению отцов, но ни в писаниях я не нашел это ясно изложенным, ни отцы не утверждали того единогласно. Теперь, если я анафематствую, горе мне, потому что предам анафеме отцов». При этих словах все собрание поднялось с мест с криками: «Анафема ему!» Патрикий Флоренций направляет мнение собора на основную тему, предложив Евтихию вопрос: «Признаешь ли два естества и единосущность с нами?» Евтихий ответил: «Я читал у блаженного Кирилла и Афанасия и других отцов, что до соединения — из двух естеств, а что после соединения и воплощения уже не два естества, а одно». В доказательство своих слов предлагал прочесть место из св. Афанасия. Наконец, патрикий Флоренций выразил заключение в следующих словах: «Кто не говорит из двух естеств и два естества, тот не верует правильно». Собор присоединил: «С понуждением нет веры». Напоследок собор вынес следующее определение: «Евтихий, бывший пресвитер и архимандрит, оказался изобличенным в нечестии
Нам остается еще в нескольких словах изложить ближайшие обстоятельства, последовавшие за этим собором. Евтихий имел в Константинополе высоких покровителей и пользовался популярностью в монашествующем духовенстве и в народе, поэтому он не считал своего дела проигранным и начал борьбу. Он старался заинтересовать в возникшей борьбе папу, императора Феодосия и, наконец, александрийского епископа, посылая всюду жалобы на несправедливость и прося помощи. Несомненно, важней всего были попытки Евтихия вызвать вмешательство знаменитого папы Льва I, которому он описал деяния собора и молитвам которого приписывал то обстоятельство, что жизнь его не подверглась опасности от волновавшейся черни. В начале 449 г. папа писал по этому вопросу, упрекая константинопольского архиепископа, что он не поставил его в известность о состоявшемся осуждении Евтихия, который жалуется ныне на незаконный приговор. В заключение письма высказывается та мысль, что лучше было бы не придавать этому делу такой огласки и, защищая истину, в то же время соблюсти любовь. В письме к императору папа также упоминает о деле Евтихия и замечает, что он ждет дальнейших объяснений по этому вопросу от Флавиана. Но между ближайшими к императору лицами оказались защитники Евтихия. Таковы были могущественный и влиятельный евнух Хрисафий и александрийский архиепископ Диоскур, под влиянием которых Феодосий II решился созвать собор в Ефесе для пересмотра этого дела. Прибытие членов на собор назначено было к августу 449 г.
Ефесский собор поставлен был под руководство архиепископа александрийского Диоскора, который назначен в нем председательствующим. Диоскор, как человек горячего нрава, довольно грубый и неблаговоспитанный, мало был пригоден для роли примирителя разномыслий на религиозной почве, кроме того, он дал место своим личным неудовольствиям на константинопольского архиепископа ввиду давних счетов между Александрией и Константинополем из-за чести и первенства. Можно было заранее предполагать, что собор не приведет к благоприятному разрешению церковного спора. Император Феодосий, следуя уже принятому им обычаю, назначил от себя двух представителей на собор: комита священной консистории Елпидия и трибуна и нотария претории Евлогия, которым преподан был специальный наказ. Им поручалось наблюдать общий порядок в заседаниях и предупреждать всякие смуты, не останавливаясь перед лишением свободы тех, кто угрожал бы порядку во вред святой веры. На них, кроме того, возлагалась ответственность за порядок внешнего делопроизводства в подлежащем обсуждению вопросе, для чего они должны присутствовать на судоговорении и облегчать собору его задачу. Независимо от сего им поручено наблюдать, чтобы прежние судьи Евтихия присутствовали на соборе без права голоса и спокойно ожидали решения дела; чтобы не предлагался никакой другой вопрос прежде решения главного вероисповедного. Дабы поставить их в возможность исполнить поручение, им предоставлена была в распоряжение военная и полицейская помощь.
Состоявшийся в августе 449 г. собор в Ефесе получил печальную известность. Его по нарушению всех правил и по применению грубой силы и всяческих принуждений к членам, чтобы заставить их подавать голос против совести и желания, принято называть разбойническим собором. И это имя удержалось за Ефесским собором вполне заслуженно. Хотя на соборе были представители папы Льва I и архиепископы Константинополя, Антиохии и Иерусалима, но фактически все делопроизводство находилось в руках Диоскора и зависевших от него агентов. Уже в первом заседании, когда нужно было ставить вопрос о порядке ведения дела и когда некоторые члены заявили, что следует поставить на первую очередь вероисповедный вопрос, Диоскор обратился к ним с заявлением: «О вере уже сделаны постановления на прежних соборах, разве вы желаете изменить веру св. отцов?» Собор заявляет: «Анафема тем, кто желает спорить о вере». По предложению комита Елпидия был введен в заседание Евтихий, и таким образом весь вопрос был сведен к суждению о неправильности и незаконности сделанного против него постановления Константинопольского собора и архиепископа Флавиана, председательствовавшего на нем. Евтихий настаивал, что Флавиан и Евсевий обвинили его по злобе, что не приняли представленного им письменного исповедания веры, и, наконец, что акты Константинопольского собора составлены неправильно по приказанию Флавиана и Евсевия.
Когда была заявлена мысль, что следует выслушать и тех, кого Евтихий обвиняет, председатель собора и царский делегат объявили, что это незаконно, ибо Флавиан и Евсевий не имеют здесь права голоса. При таких условиях не могло быть и речи о свободе прений, тем более что большинство членов были сторонники Диоскора. Поставленный председателем вопрос о том, следует ли считать Евтихия правомыслящим, был решен утвердительно, и таким образом собор восстановил его в священном сане и в праве на управление монастырем. Затем сделан был прямой удар на Флавиана. После прочтения некоторых мест из деяний Ефесского собора против Нестория Диоскор сказал: «Вы слышали, что собор угрожает всякому, кто не согласен с Никейским символом или изменяет его; теперь следует высказаться, нужно ли считать виновными тех, кто выходит за пределы Никейского символа в своем богословствовании.
Уже папа в одном из своих писем в 451 г. назвал этот собор его настоящим именем (latrocinium), и он же оказался самым настойчивым выразителем идеи созыва нового собора для рассмотрения церковных нестроений на Востоке. Смерть Феодосия II, случившаяся 28 июля 450 г., открыла в этом отношении новые перспективы, лишив Диоскора главной поддержки.
Глава VIII
Константинополь. Мировое значение столицы Восточной империи. Епарх города. Ремесленные сословия. Димы. Образовательные учреждения
Рим не имел такого значения для Западной империи, как Константинополь для Восточной. Столица Западной империи могла быть и в Милане, и в Равенне, и в Павии; это не сопровождалось особенно важным значением ни в политическом, ни в административном отношениях; между тем Константинополь так же не может быть отделен от Восточной империи, как, например, Рим от католической Церкви. Константинополь стал весьма определенным и, можно сказать, всецелым выразителем византинизма, так что Восточная империя, с основанием Константинополя постепенно превращающаяся в Византийскую, не может быть представлена без своего средоточия и своего религиозного, административного и культурного центра на берегах Босфора. В то время, как приготовлялась на Западе страшная катастрофа, на Востоке постепенно организовались начала, которые сохранили от распадения целую половину империи. Перенесенная Константином столица в Византию и основанный на месте старого новый город его имени должен быть признан одним из главных устоев тысячелетней жизни Византийской империи. Вот почему древнейшей истории Константинополя должна быть посвящена отдельная глава в истории Византии.
Выше мы говорили о построении Константинополя и о первоначальных границах, данных ему основателем. Но город быстро стал развиваться, так что уже к концу IV в. массы новых поселенцев не находили места внутри городских стен, и за чертой города стали возникать новые постройки и поселения. Там указано было императором Феодосием расположение для готских военных отрядов или федератов, по коим загородные части долго были известны под номерами: второй, третий, четвертый, пятый и седьмой. Когда в 412 г. стены константиновского города значительно пострадали вследствие землетрясения, то император Феодосий в соответствии с быстрым возрастанием населения раздвинул его границы, включив в черту города и прежний загородный квартал, называемый Эксокионий , и окружив новой стеной, которая в существенных частях сохранилась до сих пор. Два епарха города, Анфемий в 413 г. и Кир в 439–441 гг., прославили свое имя сооружениями, служившими к украшению и защите города. Только квартал близ Золотого Рога у Влахернского дворца оставался открытым и защищен стеной при императоре Ираклии в 625 г. Таким образом, можно сказать, что собственный город Константинополь, т. е. нынешний Стамбул, вырос до его естественных границ в течение IV и V вв. Дальнейший его прирост был, главным образом, в предместьях: Космидий (в конце Золотого Рога), Галата, Пера, Бешик-таш, Скутари и т. д.
Нужно думать, что быстрому росту города способствовали исключительно благоприятные условия, в которые он был поставлен. Здесь разумеем не только естественную защиту и безопасность от внешних врагов, но и особенные привилегии, предоставленные городу в гражданском и торговом отношениях. Как было сказано, Константинополю даровано было устройство города Рима с его сенатом и муниципальным строем. Городской округ изъят был от земельного налога, и гражданам предоставлены были обширные привилегии: торговые права промышленным людям, пособия от правительства, безденежная раздача хлеба и даровое помещение для бедных. Преимущества государственной и придворной службы, почетное звание сенатора и различные служебные, деловые и практические интересы потянули в Константинополь знатных и богатых людей из Рима, Александрии, Антиохии и других городов. Вследствие всех этих обстоятельств Константинополь притянул к себе огромные материальные средства и сделался важным рынком для сбыта товаров со всей империи, в особенности же редких и дорогих товаров из Индии, Персии и Египта. Константин и его ближайшие преемники прибегали к самым крайним средствам, чтобы украсить свою столицу и сделать пребывание в ней приятным для иностранцев и для местных жителей.
Нет сомнения, что Константин нашел древнюю Византию вполне языческим городом, но преобразования Византии в столицу империи сопровождались реформами в христианском духе. Древние святилища на акрополе были частью закрыты, частью обращены в общественные здания для иных целей, храмовые имущества конфискованы или переданы христианам. Статуи богов и богинь посредством легких переделок и приспособлений применены были к христианскому культу. Матерь богов, правящая львами, изменена в оранту с воздетыми руками. Статуя судьбы города и Аполлона получила христианский характер. При постройке христианских церквей пользовались прежними храмовыми постройками или употребляли материал древних храмов на постройку новых зданий. Славная церковь св. Мокия построена на месте храма Зевса; точно так же церковь св. Мины на месте храма Посейдона и св. Ирины — на акрополе, последняя сохранилась доселе, хотя обращена в военный музей. Большинство христианских благотворительных учреждений столицы Восточной империи, вероятно, такого же происхождения. Константин желал, однако, придать чрезвычайный блеск своей столице и не задумался в пользу ее лишить древних памятников другие города. Для этого он приказал искать статуй, рельефов, колонн и проч. в ближних и дальних городах и привозить их в Константинополь. Таким образом доставленные из различных городов скульптурные произведения обогатили столицу империи памятниками древнего искусства, послужили образцом для местных художников и украшением для публичных зданий, дворцов, площадей и улиц.