История Византийской империи. Становление

Успенский Федор Иванович

Всему славянскому народу условлено было сразу и неожиданно напасть на стены. Находившиеся на судах славяне озаботились защитить их сверху досками и покрыть так называемыми вирсами (кожами), дабы, когда лодки подойдут к стене, сделать неуязвимыми гребцов со стороны тех, которые будут со стен бросать камни или пускать стрелы. И небесный Промысл молитвами мученика внушил им эту первую трусость — не прямо подойти к городу, а остановиться в той части залива, которая называется Келларий. Между тем, как варвары оставались там, чтобы исполнить задуманную ими хитрость, городские жители немного запаслись мужеством и приготовили в гавани несколько деревянных плотин, с которых протянули цепь… (далее описываются приготовления для защиты стен со стороны моря). Через три дня, когда славяне начали приступ, город спасен был заступничеством св. Димитрия, причем неприятельский флот был рассеян и увлечен течением, большая часть его погибла в волнах. Предводитель славян по имени Хацон [383] попался в плен и был побит камнями.

383

§ 166: , µ .

Вскоре

после рассказанного поражения славяне имели серьезное обсуждение случившегося и, собрав большие дары, послали апокрисиариев к аварскому кагану, давая ему обещание выдать большую сумму денег и обеспечивая огромную военную добычу при взятии нашего города под тем условием, если он вступит с ними в союз. Было признано, что город легко может быть взят, потому что он находится в занятой ими области, в которой зависимые от него города и епархии сделаны ими необитаемыми, и, оставаясь, как сказано, вполне одиноким среди чуждого населения, он вмещает в себе всех беглецов из придунайских стран: Паннонии, Дакии, Дардании и других епархий и городов, которые в нем находят приют [384] .

384

Acta SS. § 169; Tougard. § 46.

Названный аварский каган охотно согласился исполнить их просьбу и, собрав все подчиненные ему варварские племена вместе со всеми славянами, и болгарами, и бесчисленными народами, через два года с многочисленным войском пошел к нашему городу. И, вооружив избранных всадников, он послал их вперед самым кратким путем, приказав неожиданно напасть на город и, выведя или перебив его гарнизон, ждать хана с собранным им войском и с различными видами военных орудий, назначенных для погибели нашего отечества. С этим планом и в таком порядке устремились вооруженные варвары. Неожиданно в пятом часу закованные в железо всадники набросились со всех сторон, а городские жители, не подозревая опасности и занимаясь на посевах уборкой хлеба, одни были убиты, другие захвачены в плен вместе со стадами скота и инструментами для обработки полей.

Жители города оказались в крайне затруднительном положении, т. к. не имели средств к защите. Беглецы из Ниша и Сардики, знавшие по опыту об искусстве врагов брать стены, говорили со слезами, что они, убежав оттуда, пришли сюда на свою погибель: «Один хорошо брошенный камень разрушит вашу стену». Однако тогдашний епископ Иоанн увещевал не падать духом, но принять нужные меры к защите и возложить надежду на Бога и его мученика. И, действительно, жители Солуни смело стали отражать нападения варваров, и недостаток припасов пополнялся чудесным образом. Во все время осады лодки с хлебом и с другими припасами ежедневно и беспрерывно входили в гавань, так что и гавань, и все побережье наполнено было этими судами [385] . После безуспешной осады, продолжавшейся 33 дня, варвары должны были со стыдом оставить город, ограничившись сожжением храмов, расположенных вне города, и разрушением домов в предместьях» [386] .

385

Acta SS., § 177; Tougard. § 52.

386

Acta SS., § 180; Tougard. § 35.

В дальнейшем рассказе о новом нападении и о новой осаде города славянским князем Первундом безымянный автор сообщает интересные подробности о занятом славянами положении: «Ибо часто упомянутые славяне [387] , расположившиеся близ богоспасаемого сего города, лишь по внешности соблюдали мир, почему тогдашний правитель области довел до богомудрого слуха царя нашего, что князь племени ринхинов именем Первунд замышляет коварные и злые намерения против нашего города». Далее следует полный живых подробностей рассказ, рисующий политические отношения славян к империи и знакомящий с самим князем, полуцивилизованным греком, носящим греческое платье и говорящим на греческом языке. Кроме того, сообщаются интересные данные о двухлетней осаде города соединенными силами славян, причем часть их была в состоянии выставить против Солуни флот [388] . Но все ухищрения врагов были бессильны против Солуни, которой, в конце концов, дана была помощь со стороны императора.

387

Acta SS. Oct. IV. § 185. P. 173; Tougard. § 65. P. 148.

388

Tougard. § 76.

Наконец, следует рассказ о войне против Солуни, веденной болгарами под предводительством Кувера: «Как знаете, христолюбцы, в предыдущих сказаниях мы изложили о славянах, как они, опустошив весь почти Иллирик или его области: обе Паннонии и обе Дакии и все епархии с присоединением Фракии и до Длинных стен Византии и прочие города и государства, все найденное там население увели в ту часть Паннонии, которая находится у Дуная и в которой главным городом был прежде Срем; названный каган в этой области поселил всех пленных, как подчиненный ему народ. Это население смешалось с болгарами, и аварами, и другими народами, народило детей и размножилось в бесчисленный народ, и каждое новое поколение воспринимало от предыдущего идею родины и племенные стремления к ромэйским обычаям [389] . Как еврейский народ размножился в Египте, так и здесь подобным же образом под действием православной веры и святого и животворящего крещения размножалось христианское племя, и через передачу от одного другому о местонахождении отечества разжигалось в сердцах пламя тоски по родине. Уже миновало около 60 лет с тех пор, как на их предков сделали нападение варвары, и появился уже новый народ, и многие из них со временем стали свободными, и каган аварский, смотря на них, как на любимый народ, согласно господствовавшему у них обычаю, поставил над ними князя, называвшегося Кувером. Этот же, узнав от некоторых из близких к нему, что среди его народа распространено желание возвратиться в отечественные города, замышляет план и поднимает весь ромэйский народ вместе с

другими племенами, т. е. пришельцев вместе с их запасами и оружием, и начинает возмущение против кагана. Последний погнался за ними и, сразившись с ними пять или шесть раз и каждый раз потерпев поражение, спасается бегством с оставшимся войском и уходит на север в безопасные места. Кувер после одержанной победы перешел реку Дунай, вошел в наши места, расположился в Керамисиевом лагере и, там утвердившись, заявил притязание на отечественные города — одни стремились взять хранимый великомучеником город Фессалонику, другие — царственный город, иные — оставшиеся за греками фракийские города».

389

Ibid. § 110.

Приведенный отрывок дает понять, что здесь в нашем распоряжении находится далеко не обычный житийный материал, а нечто совсем новое и оригинальное; это — сообщение о реальных фактах, имевших место в начале VII в. Автор отделяет первую серию событий от второй, которую он начинает здесь описывать, периодом около 60 лет и сближает ее с началом ослабления власти авар на Балканском полуострове. Мы приведем далее из этого сказания еще несколько мест, ближе относящихся к Солуни. Прежде всего придумано было средство овладеть городом хитростью, для чего избран был из приближенных к Куверу лиц некто Мавр, человек также полугреческого образования, говоривший на ромэйском, славянском и болгарском языках, который под видом перебежчика должен был войти в Солунь и ввести с собой своих воинов и таким образом овладеть городом. После чего Куверу оставалось со всеми запасами и с другими архонтами вступить во владение Солунью и, укрепившись в ней, начать порабощение окрестных народов, овладеть ими, завоевать острова, и Азию, и самую империю. План был приведен в исполнение, и заговорщики предположили воспользоваться Святой субботой, чтобы начать в городе смуту, поджечь его и овладеть им. Но император приказал стратигу флота Сисиннию, стоявшему тогда в Греции, отправиться в Солунь и предупредить несчастие. Чудесным образом Сисинний поспел в Солунь в нужное время и спас город от угрожавшей опасности.

Отметим одно место в этом рассказе, весьма важное для характеристики положения дел на островах Архипелага. Стратиг Сисинний, исполняя возложенное на него поручение, вышел из Еллады и за день до Вербного воскресенья остановился у острова Скиафа (на юг от Магнисии, на пути к Фессалонике). Этот остров оказался совсем необитаемым уже много лет; на нем найден был заброшенный храм на месте, поросшем кустарником и запущенном. Адмирал приказал матросам очистить часть этого места, и там была совершена божественная литургия.

Приведенное сказание открывается сообщением уже совершившегося громадной важности факта, состоящего в распространении славян по Балканскому полуострову до Эгейского моря, в изобретении ими особого рода судов, в обладании морем, в господстве над Фессалией, Грецией и в опустошительных набегах на Эпир Иллирик, Киклады и Азию.

Не может быть сомнения, что автор имеет в виду события, наступившие после Фоки, т. е. начало VII в., ибо конец VI в. характеризуется движениями славян по Балканскому полуострову, не переходившими за материк. Может быть, наиболее выразительным известием по отношению к дальним походам, распространившимся до Адриатики, нужно признать знаменитые слова в письме папы Григория Великого к епископу салонскому Максиму от 600 г.: «Славянский народ, так сильно угрожающий вам, смущает меня и огорчает: огорчаюсь, ибо соболезную вам; смущаюсь, ибо славяне из Истрии стали уже проникать в Италию [390] . Но не советую вам впадать в отчаяние, ибо тем, кто будет жить после нас, суждено увидеть еще худшее». Это движение славян к Адриатическому морю закончилось тем, что к половине VIII в. вся Далмация, за исключением приморских городов Дубровника, Сплета, Трогира и Задра, была уже во власти славян.

390

Erben. Regesta. № 1; Migne. Patrol. Lat., LXXVII. Col. 1092: De Sclavorum gente, quae vobis valde imminet, affligor vehementer et conturbor; affigor in his, quae iam in vobis patior, conturbor quia per Istriae aditum iam Italiam intrare coeperunt.

К первым годам правления Ираклия (610–641) относятся наиболее важные успехи славянской иммиграции, засвидетельствованные одинаково греческими и чужими источниками. «Ираклий, — говорит Феофан, — нашел в парализованном состоянии дела Ромэйского государства, ибо Европу опустошили авары, а Азию — персы» [391] . Не менее решительно говорят о том же латинские и восточные писатели. Так, в хронике Павла Диакона сообщается известие от 611 г. об опустошении Истрии [392] . В хронике Исидора, епископа севильского, не менее ясно известие о том, что в начале царствования Ираклия славяне отняли Грецию, а персы — Сирию и Египет, т. е. повторено вышеприведенное известие Феофана, хотя оба писателя независимы один от другого [393] . Относительно систематического движения славян по морям имеется известие сирийского пресвитера Фомы, жившего в VII в., который говорит о нападении славян на Крит около 623 г. и на другие острова [394] , и историка Павла Диакона, который свидетельствует о нападении славян на Южную Италию в 642 г. [395] Славянские походы продолжаются в 618–619, в 622 и 626 гг.

391

Theophanes. Ed. de Boor. P. 300: ‘ µ ‘µ µ’ ’ µ ’ . — Общественный факт, что авары воевали вместе со славянами.

392

Pauli Diас. IV. 40: Hoc anno Sclavi Histriam interfectis multibus la-crimabiliter depraedati sunt.

393

Isidori Hispalensis episcopi Chronicon//Migne. Patr. Lat. LXXXIII. Col. 1056: Heraclius quintum agit imperil annum. Cuius initio Sclavi Graeciam Romanis tulerunt, Persae Syfiam et Aegyptum.

394

Land. Anecdota Syriaca, Thomas presbyter. Vol. I. Lugduni Bat. 1862. P. 115: Slavi Cretam ceterasque insulas invasere.

395

Pauli Diaconi. Hist. Longobard. IV. P. 44//Mon. Germ. Hist., Scriptores rerum Langob, et Ital., ed. Bethmann et Waitz. Hannov., 1878. P. 135: Venientes Sclavi cum multitudine navium non longe a civitate Seponto castra posuerunt.