История Византийской империи. Том 1
Шрифт:
Если ко всему этому добавить частые голодные года, эпидемии и землетрясения, которые разоряли население и увеличивали просьбы о правительственной помощи, то становится ясным, что к концу правления Юстиниана положение империи было по-настоящему прискорбным. Среди этих бедствий особого упоминания заслуживает опустошительная чума 542 года. Она началась около Пелузия, на берегах Египта. Ее, предположительно эфиопское, происхождение неясно. Существовало традиционное древнее подозрение, что эта болезнь обычно шла из Эфиопии. Как Фукидид изучал чуму в Афинах в начале Пелопонесской войны, так историк Прокопий, который был свидетелем ее действия в Константинополе, определил природу и течение бубонной чумы. Из Египта инфекция пошла на север в Палестину и Сирию; на следующий год она достигла Константинополя, затем, распространившись по Малой Азии и Месопотамии, направилась в Персию. Из заморских территорий [науч.ред.22] она захватила Италию и Сицилию. В Константинополе эпидемия длилась четыре месяца. Смертность была огромной. Деревни и города были заброшены, сельское хозяйство замерло и голод, паника и бегство большого количества людей прочь из зараженных мест были бесконечными. Все это ввергло империю в хаос. Прервались все придворные мероприятия. Сам император заболел чумой, однако заражение не оказалось смертельным [376] .
376
Лучшим и основным источником является Прокопий, который жил в Константинополе во время эпидемии. De bello pers., II, 22—23. См. также: J.B. Bury. A History of the Later Roman Empire… vol. II, pp. 62—66. См. также: H. Zinner. Rats, Lice and History. Boston, 1936, pp. 144—149.
377
K.E. Zacharia van Lingenthal. Jus graeco-romanum, III, 3.
Попытка административной реформы Юстиниана окончилась полной неудачей. В финансовом отношении империя стояла на краю гибели. С этой стороны, конечно, нельзя упускать из виду тесной связи, которая существовала между внутренней и внешней политикой императора. Его обширные военные предприятия на Западе, требовавшие громадных средств, разорили Восток и оставили преемникам тяжелое, запутанное наследство. Добрые, искренние намерения Юстиниана упорядочить жизнь империи и поднять нравственный уровень правительственных органов, о чем торжественно объявляли его новеллы более раннего времени, столкнулись с его военными планами, как наследника римских цезарей, и не могли быть проведены в жизнь.
Торговля в царствование Юстиниана [науч.ред.23]
В истории византийской торговли время Юстиниана также оставило заметный след. Как и в эпоху языческой Римской империи, главная торговля в христианское время велась с Востоком, и наиболее редкие, драгоценные предметы торговли приходили из отдаленных стран Китая и Индии. Западная Европа, находясь в раннее средневековье в периоде создания новых германских государств, из которых некоторые, как известно, при Юстиниане были завоеваны его полководцами, жила в условиях, в высшей степени неблагоприятных для развития собственной экономической жизни. Восточная Римская империя с таким центром, как Константинополь, оказалась силой обстоятельств в роли посредника между Западом и Востоком, и подобная роль ее продолжалась до эпохи Крестовых походов.
Но само византийское государство не находилось в прямых торговых сношениях со странами дальнего Востока; посредником между ними, имевшим от этого громадные выгоды, являлась персидская держава Сасанидов. Главных торговых путей было два: один сухопутный, другой водный. Первый, караванный, путь шел от западных границ Китая, через Согдиану (современную Бухару), к персидской границе, где происходила перегрузка товаров из рук китайских купцов в руки персидских, которые уже отправляли их дальше в определенный таможенный пункт на византийской границе. Другой, водный, путь шел таким образом: китайские купцы на кораблях везли свои товары до острова Тапробан (теперь Цейлон), на юг от полуострова Индостан, где товары перегружались, преимущественно на персидские корабли; последние везли их по Индийскому океану и Персидскому заливу к устьям Тигра и Евфрата, откуда вверх по Евфрату товары доходили до лежавшего на этой реке византийского таможенного пункта. Отсюда видно, что торговля Византии с Востоком, бывшая в руках персидских купцов, находилась в зависимости от отношений империи к Персии; а так как военные действия с Персией были обычным явлением в истории Византии, то византийская торговля с Востоком беспрестанно прерывалась и несла чрезвычайный ущерб. Особенно важной отраслью торговли был китайский шелк, секрет производства которого бдительно охранялся Китаем. Ввиду трудности его доставки цена на шелк и на шелковые изделия, на которые был громадный спрос в Византии, поднималась временами до необычайных размеров. Кроме китайского шелка, из Китая и Индии шли на запад благовония, пряности, хлопок, драгоценные камни и некоторые другие предметы, находившие также широкий сбыт в византийском государстве.
Не мирясь с экономической зависимостью Византии от Персии, Юстиниан поставил своей целью найти такой путь торговых сношений с Китаем и Индией, который не находился бы в сфере персидского влияния.
Косма Индикоплов
Ко времени Юстиниана относится замечательный литературный памятник, сообщающий драгоценные сведения как о географии бассейнов Красного моря и Индийского океана, так и о торговле с Индией и Китаем: это – «Христианская топография» Космы Индикоплова, написанная в середине VI века [378] .
378
Индикоплов означает «плывущий в Индию», или «плывущий по Индийскому океану». Сочинение было переведено на английский язык Дж. Мак-Криндлом: The Christian Topography of Cosmas, an Egyptian Monk. London, 1897. См.: C. Beazly. The Down of Modern Geography London, 1897, vol. I, pp. 190—196; 273—303. Наиболее полный и красочный очерк о сочинении Космы, согласно Уинстеду (The Christian Topography of Cosmas Indicopleustes. Cambridge, 1909, p. VI), – это M.V. Anastos. The Alexandrian Origin of the Christian Topography of Cosmas Indicopleustes. – Dumbarton Oaks Papers, vol. III, 1946, pp. 75—80.
Родившись в Египте, вероятно в Александрии, Косма с ранних лет занялся торговлей, но, не довольствуясь торговыми операциями в родной стране, предпринял ряд дальних путешествий, во время которых посетил берега Красного моря, Синайский полуостров, Эфиопию (Абиссинию) и, может быть, доезжал до Цейлона. Будучи христианином, вероятно, несторианином, он после разнообразной жизни окончил свои дни в монастыре монахом. Прозвание Космы Индикопловом (по-гречески «Индикоплевст»), встречается уже в древних списках его
Для нас не важна основная цель «Христианской топографии», доказывающей христианам, что, вопреки системе Птолемея, земля имеет не форму шара, а вид продолговатого четырехугольного ящика, наподобие жертвенника в ветхозаветной скинии Моисея; вся же Вселенная уподобляется общему виду скинии. Для науки имеют громадное значение, как отмечено выше, географические и торговые сведения Космы. Автор добросовестно оповещает читателя о своих источниках и дает им соответственную оценку; он различает свои личные наблюдения, как очевидца, сообщения других очевидцев и, наконец, сведения, полученные им понаслышке. Он в качестве очевидца описывает дворец абиссинского царя в городе Аксуме (в так называемом Аксумском царстве), дает точное описание нескольких интересных надписей на берегу Красного моря и в Нубии, а также индийских и африканских зверей, и, что особенно надо отметить, сообщает ценнейшие сведения об острове Тапробане (Цейлоне) и выясняет его торговое значение в эпоху раннего средневековья. Из его описания явствует, что Цейлон в VI веке был центром мировой торговли между Китаем, с одной стороны, и восточной Африкой, Персией и через нее с Византией, с другой стороны. По словам Космы, «Служа посредником [науч.ред.24] , остров принимает многочисленные корабли, приходящие со всей Индии, Персии и Эфиопии». Жившие на острове персы-христиане, т.е. несториане, имели там свою церковь и штат духовенства.
Интересно, что, несмотря на почти полное отсутствие примеров прямых торговых сношений Византии с Индией, византийские монеты эпохи Константина Великого появляются на индийских рынках, проникая туда, очевидно, не через византийских купцов, а при посредстве персов и абиссинцев (аксумитов). Монеты с именами императоров в Византии IV, V и VI веков – Аркадия, Феодосия, Маркиана, Льва I, Анастасия I, Юстиниана I, были найдены в южной и северной Индии [379] . В международной экономической жизни VI века Византия играла настолько крупную роль, что, по свидетельству того же Космы, «все народы вели торговлю при посредстве византийской золотой монеты (номисмы или солида), которая принимается повсюду от одного края земли до другого, служа предметом удивления для всех людей и всех государств, так как такой монеты в других государствах не было» [380] .
379
См.: R. Sewell. Roman Coins in India. – JRAS, vol. XXXVI, 1904, pp. 620—621; М. Хвостов. История восточной торговли греко-римского Египта. Казань, 1907, с. 230; E. Warmington. The Commerce between the Roman Empire and India. Cambridge, 1928, p. 140.
380
Topographie chretienne, II, 77 (Topographie chretienne. Paris, 1968, vol. I, pp. 392—395).
Косма рассказал весьма интересную историю, которая показывает глубокое уважение в Индии к византийской золотой монете (номисме):
«Однажды [науч.ред.25] один из местных торговцев [науч.ред.26] по имени Сопатр – умерший, как мы знаем [науч.ред.27] , тридцать пять лет назад, – прибыл для торговых дел на остров Тапробану. Случилось так, что и из Персиды корабль бросил якорь. Люди Адулиса [науч.ред.28] , с которыми был Сопатр, сошли на берег, сошли и персы, с которыми был и посол персов. Затем архонты [науч.ред.29] и сборщики налогов их приняли и отвели к царю. Царь принял их, и после того, как они пали ниц, разрешил им сесть. Тогда он их спросил: „Каковы ваши страны и каковы ваши дела?“. Они ответили: „Хорошо“. Потом, среди других вопросов, царь спросил: „Который из ваших царей лучше и сильнее?“ Перс вскричал: „Наш более могущественный, более великий, более богатый, и он – царь царей. И если он чего хочет, он – может этого добиться“. Сопатр молчал. Тогда царь обратился к нему: „А ты, ромей, тебе нечего сказать?“. Сопатр же: „Что мне сказать, когда перс говорит такие вещи? Если ты хочешь узнать правду, ты имеешь здесь обоих царей. Рассмотри каждого из них и ты увидишь, кто из них более блистателен и могущественен“. Царь, удивившись этим словам, сказал: „Как же я имею здесь обоих царей?“. Сопатр ответил: „Ты имеешь монеты обоих – от одного номисму, от другого – драхму, то есть миллиарисий. Посмотри на изображение каждого и ты узнаешь правду“. Царь, похвалив и одобрив (предложение), велел доставить обе монеты. Номисма была из чистого золота, блестящая и хорошей чеканки. Дело в том, что туда доставляют монеты лучшего образца. Миллиарисий же был серебряной монетой, и этого достаточно, чтобы его невозможно было бы сравнивать с золотой. Царь, покрутив обе монеты, их изучил и, похвалив номисму, сказал: „В самом деле, ромеи блистательны, могущественны и мудры“. Он приказал оказать большой почет Сопатру и, посадив его на спину слона, приказал возить по городу в сопровождении барабанов, с большим почетом. Это нам рассказал Сопатр и его спутники с Адулиса, прибывшие на остров. Они также говорили, что перс от всего случившегося был очень унижен» [381] .
381
Topographie chretienne, XI, 17—19 (Topographie chretienne. Paris, 1973, vol. III, pp. 348—351). История эта выглядит очень традиционной, так как Плиний рассказывает нечто подобное о послах с Цейлона во времена царствования Клавдия. (Plin. Nat. hist. VI, 86). См. также: J.E. Tennent. Ceylon. London, 1860, p. 560.
Кроме историко-географического и бытового значения, труд Космы имеет и крупное художественное значение благодаря многочисленным рисункам (миниатюрам), которыми был украшен его текст; может быть, некоторые рисунки были исполнены самим автором. Рукописный оригинал VI века до нас не дошел; но сохранившиеся позднейшие рукописи «Христианской топографии» содержат копии первоначальных миниатюр и поэтому являются ценным источником для раннего византийского, специально александрийского искусства. «Миниатюры рукописи Космы, – говорит Н.П. Кондаков, – характеризуют византийское искусство в эпоху Юстиниана лучше, чем всякий другой памятник этого периода, за исключением некоторых мозаик Равенны» [382] .
382
N.P. Kondahov. Histoire de l'art byzantin considere principalement dans les miniatures. Paris, 1886, vol. I, p. 138. По русскому изданию – Одесса, 1876, с. 88.