История военных судов России
Шрифт:
Как правило, такие «разгромные» постановления принимались после репрессирования очередного руководителя НКВД (Ягоды, Ежова и др.) При этом на словах декларировалось:
– в соответствии со ст. 127 Конституции СССР аресты производить только по постановлению суда или с санкции прокурора;
– ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР; впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого совещания при НКВД СССР;
– обязать органы НКВД при производстве следствия в точности соблюдать все требования уголовно-процессуальных кодексов.
И в то же время предписывалось:
– продолжать и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать ее при помощи более совершенных и надежных методов;
– не отрывать работу органов НКВД и Прокуратуры от работы партийных
– всех прокуроров, осуществляющих надзор за следствием, производимым органами НКВД, утверждать ЦК ВКП (б) по представлению соответствующих обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий и прокурора Союза ССР;
– обеспечить назначение следователями в центре и на местах лучших, наиболее проверенных политически и зарекомендовавших себя на работе квалифицированных членов партии;
– согласование на аресты производить в строгом соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 июня 1935 г. и т.д. [176]
10 января 1939 г. от имени Политбюро Сталин разослал в обкомы шифрограмму, где отмечал, что «применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года в разрешения ЦК ВКП(б)… ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод». [177]
176
Там же.
177
Соколов Б. История одного дня. 10 января.// Российская газета.- 2003.- 10 января.
Из всего изложенного становится понятно, о каком уровне правосудия могла идти в то время речь. Появлению подобных критических оценок способствовали, конечно, и представители судейского сообщества. Для многих такая принципиальность имела серьезные, часто трагические последствия. Жертвами репрессий стали первые руководители и военно-судебных органов: К.Х. Данишевский, В.А. Трифонов, Н.Ф. Бушуев, Л.Я. Плавнек и многие другие работники. [178]
Но и в таком виде суды оказывались для правящего режима недостаточно послушными. В декабре 1937 г. Прокурор СССР А.Я. Вышинский предписал подчиненным ему прокурорам не направлять в суды уголовные дела, а представлять на рассмотрение особых совещаний, если «характер доказательств виновности обвиняемого не допускает использования их в судебном заседании». [179] Такими «доказательствами» являлись донесения осведомителей, показания лжесвидетелей и провокаторов, а также другие сомнительные источники. [180]
178
Об этом, например: Смирнов Н.Г. Репрессированное правосудие.- М., 2001; Ушаков С.Ю., Стукалов А.А. «Фронт военных прокуроров». Когда расстреливали прокуроров. Рассказы о военных прокурорах.- М., 2000 и др.
179
Маслов В., Чистяков Н. Сталинские репрессии и советская юстиция.// Коммунист.- 1990.- № 10.- С.105-107 (авторы – военные юристы. Прим автора – Н.П.)
180
См. об этом также: Ташкепов Г.А. Противодействие работников юстиции деформациям законодательства и правосудия в 30-е годы XX века.// Вестник Российской Правовой академии.- 2002.- № 1.- С.73-79.
В последующий период, в 1928-1940 гг. было принято около десяти различных нормативных актов (Постановлений ЦИК и СНК), которыми значительно расширялась подсудность дел военным трибуналам не только в отношении военнослужащих, но и гражданских лиц.
Кроме того, изменение в законодательном (материально-правовом) порядке понятия воинского преступления также привело к расширению процессуальной подсудности дел военным трибуналам.
Основными такими нормативными актами (которые в то время являлись актами законодательными) были Постановления ЦИК и СНК СССР:
– от 23 мая 1928 г. «О дополнении ст.8 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре» [181] ;
–
– от 30 января 1929 г. «Об изменении и дополнении Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре» [183] ;
– от 18 сентября 1930 г. «О передаче в подсудность военных трибуналов всех дел о похищениях огнестрельного оружия, частей к нему и огневых припасов из складов и хранилищ РККА и военизированных охран и мест расположения воинских частей и частей военизированных охран» [184] ;
181
Сборник документов по истории советской военной юстиции.- М., 1954. – С.261-262.
182
Там же.- С.271-273.
183
Там же.- С.265-271.
184
Там же.- С.279-280.
– от 27 февраля 1934 г. об изменениях ст.1 Положения о воинских преступлениях, ст.8 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре, ст.17-1 и 19 Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления) [185] ;
– от 11 апреля 1934 г. «Об установлении подсудности военным трибуналам должностных преступлений начальствующего состава гражданского воздушного флота» [186] ;
185
Там же.- С.280-283.
186
Там же.- С.283-284.
– от 7 октября 1934 г. «О распространении Постановления ЦИК и СНК СССР от 11 апреля 1934 г. … на работников воздушной службы главного управления Северного морского пути при СНК Союза ССР» [187] .
– «Об утверждении воздушного кодекса Союза ССР» от 7 августа 1935 г. [188]
В соответствии с названными законодательными актами военным трибуналам стали подсудны дела:
– о совершении гражданскими лицами государственных преступлений (контрреволюционных и особо опасных преступлениях против порядка управления), если эти деяния имели «своим предметом сведения военного характера»;
187
Там же.- С.285.
188
Там же.- С.285-287.
– о преступлениях, направленных против установленного порядка несения службы, совершенных лицами военизированной охраны путей сообщения, предприятий и сооружений, имеющих особое государственное значение;
– о похищении огнестрельного оружия, частей к нему, боеприпасов из складов и хранилищ Красной Армии и военизированной охраны;
– об измене Родине, шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и других видов диверсий;
– о совершенных военнослужащими убийствах гражданских лиц;
– о должностных преступлениях начальствующего состава гражданского воздушного флота, работников воздушной службы Главного управления Северного морского пути;
– о воинских, государственных должностных и имущественных преступлениях, совершенных лицами: оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава милиции; оперативного и административно-хозяйственного состава исправительных учреждений; строевого и административно-хозяйственного состава военизированной и пожарной охраны; начальствующего и рядового состава частей тылового ополчения и трудовых частей, работниками экспедиции подводных работ (ЭПРОН).
Таким образом, анализ проблемы подсудности уголовных дел военным трибуналам в конце 20-30-х годов позволяет сделать вывод о том, что их деятельность была в основном направлена на борьбу с преступностью в армии и на флоте.