История войн на море с древнейших времен до конца XIX века
Шрифт:
В военных портах Дюнкерка, Шербура и Бреста работы шли с лихорадочной поспешностью, особенно в виду того, что в Ла-Манше, т. е. непосредственно перед этими портами, находилась дивизия прусских броненосцев.
Флот Северо-германского союза, как назывался прусский флот с 1867 года, тем временем тоже значительно развился.
Прусскую судостроительную программу 1865 года (требовалось 20 броненосцев и 16 корветов) не удалось выполнить, потому что палата депутатов отказала правительству Бисмарка в отпуске средств. Но с основанием нового союза
Летом 1870 года флот Северо-германского союза состоял из следующих судов: 3 больших броненосных фрегатов, 2 броненосных судов, 5 корветов с закрытой и 4 – с открытой батареей, 3 авизо (из них 2 колесных) 8 канонерок I класса и 14 – II.
Только в апреле месяце исключили из списков старые учебные канонерки. До этого времени их все еще считали пригодными для береговой обороны. Торговый флот Германии так же значительно возрос, и многие из его судов могли быть использованы для военных целей.
Берега защищались хорошими укреплениями только у Пиллау, Данцига-Нейфарвассера, Кольберга, Свинемюнде и Дюппеля; защита Киля, а также и всего побережья Северного моря была еще очень слаба.
Буэ-Вильомец мог выйти из Шербура только 27 июля, и то лишь с половиной судов, а именно с 7 броненосцами и одним авизо. Порт не мог снабдить суда самыми необходимыми вещами, например, картами Балтийского моря, которых не оказалось в достаточном количестве даже в самом министерстве в Париже.
Адмирал получил предписание произвести сперва демонстрацию у Копенгагена, пойти затем в Северное море, оставить один отряд у бухты Яде и вернуться с остальными судами в Балтийское море.
28-го июля он прибыл в Зунд и пошел вскоре назад, после того, как переговоры о заключении союза с Данией окончились безрезультатно.
I-ая Северо-германская практическая эскадра броненосцев из 3 больших фрегатов и одного небольшого судна (в том числе почти 10 000-тонный 24-пушечный корабль «Кениг Вильгельм» по командой принца Адальберта Прусского находилась в середине июля у входа в Ла-Манш, на пути в Атлантический океан; но ей еще удалось вернуться и вечером 16-го июля она благополучно вошла в Вильгельмсхафен. Еще 18-го числа в Париже и Бресте предполагали, что она все еще стоит у бухты Торбэй.
Эти четыре корабля остались в бухте Яде и закончили там свое вооружение, чтобы совместно с несколькими канонерками взять на себя оборону нового военного порта, а также устьев Везера и Эльбы.
Киль привели в оборонительное положение постройкой новых батарей и постановкой разнообразных заграждений из судов, бревен, цепей и мин. У Нейфарвассера остался один небольшой корвет, у Рюгена стали канонерские лодки. Монитору «Арминий» удалось проскочить из Киля мимо французского флота и попасть в Эльбу, оборона которой была возложена и на несколько канонерок. Это было все.
Остальные суда стояли в безопасном
Меры, принятые Германией для обороны такого большого участка побережья можно назвать хорошо продуманными и так же хорошо выполненными, если принять во внимание ее ограниченные средства. Эти меры послужили также для защиты торговли и мореплавания.
Действия французов во многом были неясны.
Не только суда и верфи были не готовы во Франции к войне, но и для высадки войск на севере не было предусмотрено самого необходимого.
Ничего не было подготовлено и ничего не было сделано для обучения и подготовки флота.
Несмотря на печальный опыт Крымской кампании не было выработанного плана операций. Во всех министерствах, имевших касательство к этому делу, царила полная растерянность. Даже не подумали о том, чтобы заручиться дипломатическим путем содействием Дании. Операционный план флота был нецелесообразен и неясен.
Подобное бесцельное шатание – Копенгаген-Яде-Балтийское море – не могло создать выгодного мнения о силе флота и не могло произвести благоприятного впечатления на Данию.
В Балтийском море французы действовали опять без всякого плана, как и в 1854-55 годах, и послали флот, который не знал, что ему, собственно, следует делать.
Инструкции французского посланника в Копенгагене противоречили таковым адмирала; этот последний позаботился по крайней мере, своевременно о доставке угля в бухту Кьеге.
Буэ-Вильомец просил новых инструкций: 1-го августа посланник предложил ему войти в Зунд, а через день он получил приказание морского министра идти в Балтийское море. 7-го числа он вышел туда через Большой Бельт. 9-го августа, через три дня после сражения при Верте, вышел из Шербура второй отряд из 8 броненосцев и 4 авизо под командой адмирала Фуришона, но этот отряд остался в Северном море.
Вильомец произвел теперь разведку у всех портов, от Киля до Варнемюнде, пополнил запасы угля и начал блокаду, осмотрев предварительно побережье у Свинемюнде и Кольберга, а также к северу от Киля.
После этого Буэ-Вильомец получил предписание усилить блокаду, но не бомбардировать неукрепленных городов, германские армии в это время стояли уже во Франции!
Эскадра получила еще подкрепление в виде нескольких броненосцев, но о десантном отряде больше не было и речи. Назначенная адмиралом комиссия предложила атаковать Кольберг и Данциг, считая это единственным полезным предприятием.
13-го августа адмирал решил пойти к Кольбергу, но получил известие, что германская броненосная эскадра вышла из Вильгельмсгафена в Балтийское море. Он двинулся навстречу, но дойдя до Большого Бельта, узнал, что это известие было ложным. Тогда он оставил у Арконы 8 судов для блокады Киля и пошел на восток.