История войны 1813 года за независимость Германии
Шрифт:
Поручение, данное генералу Тюмену, было весьма трудно: ему надлежало вести осаду крепости, окруженной водой и болотами и обороняемой превосходными силами. В особенности же его затрудняло сохранение связи между частями войск, разобщенными реками Гавелем и Шпрее и обширными болотами. Для этого были сооружены два моста на Гавеле – один выше, а другой ниже цитадели, и устроена переправа через реку Шпрее посредством парома. Но так как для обеспечения от неприятельских вылазок следовало построить мосты не ближе 4000 или 5000 шагов от цитадели, то посты осадного отряда занимали пространство около 20 верст, и для поддержки какой-либо части войск другой, ближайшей к ней, приходилось делать передвижения не менее полумили (до четырех верст).
Генерал Тюмен, выслав кавалерию генерал-майора Загряжского на правую сторону Шпрее, для обложения цитадели с сей стороны, и назначив для поддержки его, в случае надобности, две роты, расположенные в селении Пихельсдорфе, занял своим штабом и резервами Шарлотенбург, а прочую пехоту разместил по обе стороны
Начальник осадного отряда, желая избежать правильной атаки, неминуемо сопряженной с опасностью для жителей города, потребовал 22 марта (3 апреля) от коменданта сдаться на капитуляцию, в чем было отказано. На следующий день волонтеры 1-го Восточно-прусского пехотного полка, состоявшие в отряде, были отправлены в армию графа Витгенштейна, а к отряду прибыли 8 12-фунтовых пушек. В ожидании присылки гаубиц и мортир работы до 27 марта (8 апреля) ограничивались заготовлением туров, фашин и прочих материалов, и построением батарей для прикрытия мостов, служивших сообщениями между частями отряда. Тогда же инженер-поручик Гюльзен выбрал места для батарей и определил расстояния от них до верков цитадели.
27 марта (8 апреля), ввечеру, прибыли четыре 10-фунтовые гаубицы. В следующую ночь построена батарея в 400 саженях от Шпрее-шанца, для затруднения неприятелю сооружения внешних укреплений; а 28-я батарея, вооруженная тремя 1-фунтовыми пушками и одной гаубицей, открыла пальбу по неприятельским рабочим.
30 марта (11 апреля) прибыли из Берлина отлитые там 6 50-фунтовых мортир. Но из них нельзя было действовать по неимению снарядов, которых недоставало также и для единорогов.
1 (13) апреля была заключена конвенция с комендантом цитадели, который обязался: во-первых, очистить 1 мая (н. ст.) город и отвести войска в цитадель; во-вторых, признать город нейтральным. На основании этого условия осаждающие не должны были вести атаки, а осажденные – делать вылазки на стороне цитадели обращенной к городу. Коменданту было предоставлено послать офицера с известием о заключенных им условиях к вице-королю. Эта конвенция доставляла союзникам возможность обеспечить город Шпандау от разорения, которое могло его постигнуть в случае блокады его союзными войсками. К тому же неприятель, отступив в цитадель, где в казематированных строениях могли поместиться не более 1000 человек, или одна лишь треть его войск, подвергался большей опасности, нежели занимая город, и в особенности от действия бомб на тесном пространстве цитадели. Признание города нейтральным было весьма выгодно для слабого осадного корпуса, потому что гарнизон мог делать вылазки только из горнверка 38 на Юнгфернгейде, и осаждавший, пользуясь тем, сосредоточивал там свои силы.
38
Горнверк (от нем. Hornwerk) – укрепление перед главным валом крепости для защиты отдаленных пунктов, состоит из фронта с бастионами и двумя боковыми крыльями. – Примеч. ред.
4 (16) апреля офицер, посланный с донесением о заключении конвенции к графу Витгенштейну, возвратился с приказанием немедленно начать бомбардирование цитадели. Так как между тем пришел парк со снарядами для навесной стрельбы, то в ночь с 4 (16) на 5 (17) апреля были заложены 3 батареи, каждая на две 50-фунтовые мортиры, со стороны Ораниенбурга, за небольшой высотой Шилербергом, на расстоянии 1000 шагов от цитадели. 5 (17) апреля, в 7 часов утра, открыто бомбардирование и в продолжении суток брошено в цитадель 380 бомб. В следующую ночь построена еще батарея, на четыре 10-фунтовые мортиры, со стороны Рюлебена, между бастионами Короля и Королевы, для анфилирования куртины; а утром 6 (18) апреля вместе с траншеей, проложенной вдоль герцовской рощи, сооружена гаубичная батарея на дороге, ведущей к лесной страже. С самого утра открыта пальба со всех батарей, следствием чего было несколько пожаров в цитадели; в полдень взорвало пороховой погреб попавшим туда ядром и разрушило часть бастиона Королевы; образовалась большая брешь, и гарнизон, в ожидании взрыва большого порохового погреба под горевшей Юлиевской башней, был приведен в смятение и ужас. Если бы осаждавшие тогда пошли на штурм, то, без всякого сомнения, овладели бы цитаделью. Но они пропустили этот благоприятный для них момент, не заметив образовавшейся бреши.
В ночь на 7 (19) апреля со стороны Рюлебена была построена еще одна батарея на 3 единорога, соединенная траншеей с гаубичной батареей; а также со стороны Шилер-берга поставлено две гаубицы. В 7 часов утра открыт огонь со всех батарей; тогда же замечена брешь, вследствие чего генерал Тюмен потребовал от коменданта сдачи, но не получил никакого ответа. На следующий день рекогносцировка бреши убедила осаждавших в том, что значительная часть вала обрушилась в ров, а боны 39 на Гавеле у бранденбургского моста были разорваны. Неприятель тогда еще занимал наружные пристройки, и потому брешь, случайно образовавшаяся от взрыва, не представляла осаждавшему такой выгоды, какую доставляет брешь, пробитая по взятии наружных укреплений и по достижении гласиса. Но, несмотря на это,
39
Боны – плавучие заграждения на воде. – Примеч. ред.
С этой целью были сделаны следующие распоряжения:
Артиллерия получила приказание обстреливать цитадель с утра до ночи, чтобы заставить гарнизон оставить занимаемые им укрепления, а в 7 часов вечера направлен был огонь из нескольких мортир на единственный мост, соединявший цитадель с городом. Затем войска, назначенные для штурма и снабженные лестницами, ломами и досками, направились с различных сторон, четырьмя колоннами, к цитадели, горн-верку, стреловскому форштадту и к воротам, на которые была поведена фальшивая атака. Но первая и третья колонны, долженствовавшие переправиться на лодках, прибыли на назначенные им места не прежде 2 часов утра; а между тем стрелки, следовавшие в голове второй колонны, сбились с надлежащего направления и попали в болото; когда же наконец эти войска пришли на указанный им пункт, неприятель успел приготовиться к упорной обороне и отразил колонну; таким образом, несмотря на основательность диспозиции и на мужество войск, покушение Тюмена не имело успеха. Урон прусских войск в эту ночь простирался до 50 человек. При всем желании союзников сохранить город, попало в него несколько бомб, отчего сгорело 60 домов.
Несмотря на неудачу приступа, комендант, отчаявшись удержаться в цитадели, на следующий день, 9 (21) апреля, сдался на капитуляцию. Гарнизон, в числе 244 офицеров и 2986 нижних чинов, получил дозволение отступить за Эльбу. В городе, кроме значительного количества жизненных припасов, найдено 115 орудий, 550 центнеров (около 1400 пудов) пороха, 5400 ружей и проч.
17 (29) апреля отряд Тюмена выступил к Эльбе на соединение с корпусом Бюлова.
Глава VI
Вооружения обеих сторон
Описав военные события от перехода русских войск за пределы империи до вторжения союзников в Саксонию, где предлежало им встретиться с собранной вновь армией Наполеона, считаю необходимым изложить административные распоряжения обеих сторон, относившиеся к образованию войск и к снабжению их боевыми и жизненными запасами.
Выше уже сказано, что силы, с которыми император Александр I решился вести борьбу за освобождение Германии, не соответствовали огромности этого предприятия. Надлежало укомплектовать действующую армию и приготовить средства на случай дальнейшего продолжения войны. Снабжение всем нужным войск за пределами империи представляло чрезвычайные затруднения, тем более что русские финансы были весьма расстроены, да и вообще средства государства истощены только лишь выдержанной борьбой.
Для укомплектования действующей армии была учреждена Резервная армия, под начальством князя Д. И. Лобанова-Ростовского, в состав коей назначено войти всем резервам, как пехотным, так и кавалерийским, а равно и всем находившимся тогда в западных губерниях артиллерийским ротам. Таким образом, в резервную армию поступили: 77 батальонов формирования князя Лобанова-Ростовского, находившиеся в окрестностях Белицы; 48 батальонов генерал-лейтенанта Эссена 3-го, в Бобруйске и Чернигове; 24 батальона генерал-майора Башуцкого, в Петербурге; 24 батальона генерал-лейтенанта Клейнмихеля, в Ярославле (потом в Витебске); 92 эскадрона генерала от кавалерии Кологривова, в Белоруссии, и гвардейские резервы в Петербурге; наконец, 37 артиллерийских рот и запасные парки. Резервная армия была разделена на четыре пехотных и два кавалерийских корпуса1. Для расположения сей армии было назначено пространство между Гродно, Лидой, Минском, Игуменом, Слуцком, Пинском, Ковелем, Люблином, Венгровым, Остроленкой и Щучиным; а главная квартира командующего армией находилась в Белостоке2. В продолжение похода сих войск к границам и далее, в действующую армию, поставлено первейшей обязанностью сохранение людей, и с этой целью повелено производить всем войскам, как действующей, так и резервной армии, мясную и винную порции три раза в неделю, наблюдая, чтобы нижние чины получали мясо и вино не деньгами, а в натуре3. Князю Лобанову-Ростовскому присвоена была власть главнокомандующего Большой действующей армии, за исключением наград и влияния на гражданскую часть, потому что губернии, в которых стояли его войска, находились на военном положении и были подчинены князю Кутузову4.
Продовольствие войск и призрение больных резервной армии в самом начале ее учреждения представляли необычайные трудности. Перемена образа жизни при переходе от крестьянского быта к беспокойной военной деятельности и беспрестанные переходы с места на место повели к распространению между рекрутами повальных болезней, и в особенности нервной горячки. Учреждены были при каждой дивизии подвижные лазареты, а для труднобольных – госпитали, из коих главные находились в Ломзе, Белостоке и Гродно. Не менее препятствий встретилось при снабжении войск одеждой и оружием: из числа требуемых 117 000 ружей получено в армию только 64 000 (13 000 собранных по уходе неприятеля, а остальные выписаны из Англии). Неимение надежных чиновников и малочисленность офицеров весьма замедляли формирование войск.