История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2
Шрифт:
Подают ужин; по одну сторону стола помещается свита жениха; по другую званые гости. Приносят умыть руки; перед остальными гостями ставят длинные столы, установленные кушаньями, состоящими из гоми, вареного и жареного мяса, долмы, пилава и прочих блюд азиатской кухни.
Пирующие не дотрагиваются до кушанья в ожидании особой церемонии.
Одному из гостей, обыкновенно седому старику, подают стакан вина и нож, на конце которого насажено целиком бычье сердце. Старик встает, принимает в правую руку стакан с вином, а в левую нож с бычьим сердцем и, обнажив свою седую голову, читает молитву.
– Боже
6
В Абхазии говорят: его огонь погас – это значит: его род перевелся.
– Аминь! – произносят присутствующие в конце речи.
Старик выпивает стакан вина и, перевернув вверх дном, ставит его на стол.
– Боже великий! – произносит он при этом. – Переверни так вверх дном разбойников, хищников, воров и всех тех, которые лишают нас собственности и нарушают у нас тишину и спокойствие и тем отбивают от нас средство заниматься хозяйством.
– Аминь! – отвечают также присутствующие на эту ироническую просьбу старца.
Старик садится за стол, и пир начинается на славу; стаканы с вином поминутно переходят из рук в руки. Жених, оставаясь на прежнем месте, ужинает вместе с дружкою на особом столике…
Один из самых почтенных людей, находящихся в свите жениха, временно нарушает пир. Он становится на колени перед отцом невесты и подает ему стакан с вином, тот принимает и осушает его до дна; подносивший предъявляет тогда подарки, сделанные женихом невесте и родителям. При этом жених и дружка поднимаются за столом и стоят все время в почтительном положении. Тот же, кто предъявил подарки, отправляется на женскую половину и одаривает мать невесты, потом возвращается и садится на свое место.
Как только гости достаточно развеселятся и разговор сделается общим и шумным, жених с дружкою, пользуясь суматохой, скрываются в нижние двери, к невесте, под предводительством одного из близких домашних молодых людей. Отец невесты, заметив их уход, приказывает запереть на замок все двери и раздает каждому гостю наполненные вином большие деревянные стаканы, выточенные из рододендрового дерева. Тогда каждая сторона стола пьет вино одновременно и чередуясь между собою; когда одна сторона пьет, другая кричит го-го-го; потом вторая пьет, первая кричит го-го-го и т. д.
Пир продолжается до рассвета; никто не может оставить сакли хозяина, кроме слуг, а кто переспорит в попойке, тому честь и слава.
Между тем жених, войдя к невесте, садится на подушку под занавесом, который
– Не пора ли познакомить молодых? – спрашивает дружка у подруг невесты.
В ответ на вопрос одна из молодых девушек подводит невесту к жениху и сажает ее по левую его сторону, другая дергает за шнурок, и занавес падает. Остальные девушки хором поют свадебную песню…
Жених быстро отбрасывает назад покрывало невесты и, охватив за талию, склоняет голову ее на сложенные тюфяки и, со всей юношеской пылкостью, напечатлевает страстный поцелуй на розовых губах невесты. В этом положении остаются молодые минуты полторы, потом вдруг, будто проснувшись от очаровательного сновидения, они останавливаются, и невеста, проворно опустив свое покрывало, встает и, выйдя из занавесы, становится по-прежнему между своими подругами, вся зардевшись, вся трепещущая, словно сделала какое-нибудь преступление…
У бедных абхазцев-простолюдинов бурка часто заменяет занавес, и жених нередко, разлакомившись жгучим, сладким поцелуем, повторяет его множество раз до самого рассвета.
Затем следует, спустя некоторое время, обряд венчания по уставам религии.
В первый день брака молодая получает от мужа менях, который, в случае развода, происшедшего от вины мужа или недоказанной неверности жены, остается при ней и составляет собственность замужней женщины.
Платимый мужем менях яснее всего выражает взгляд абхазцев и других горцев на брачный союз, в основании которого была покупка женщин; последние же, со своей стороны, все достоинства основывали на большей или меньшей покупной цене. От этой привычной купли и продажи происходило то равнодушие и даже циническое довольство, с которым невольницы отдавались в руки покупателей, чтобы быть снова перепроданными в гаремы турецкие, где им определялась довольно высокая цена.
Абхазцы и абазины не придерживаются равенства брака.
Абазин незнатного происхождения, но лихой наездник, владеющий только собственною головою и ни одним бараном, может смело объявлять свое намерение жениться на девушке самого богатого и знатного происхождения. В этом племени сохранился еще в полной силе обычай, по которому человек бедный, задумавший жениться и не имеющий средств заплатить за невесту калыма, созывал своих приятелей, объявлял им свое намерение и получал подарки, заключавшиеся в пленнике, лошади или скотине.
Отправив калым к родителям невесты и получив от них согласие на брак, жених должен был, по обычаю, перед браком отправиться в наезд, чтобы, во-первых, покрыть себя новою славою, а во-вторых, обзавестись за чужой счет хозяйством.
Самый брак совершался у абазин почти безо всяких религиозных обрядов. Прочитав стих из Корана, мулла передавал молодому плеть, знак власти, и молодой кусочек камышовой трости – знак послушания.
Молодой муж сам закрывал жену чадрою и, при громких песнях, вскочив на коня, сопровождаемый свитой и выстрелами, скакал к сакле, назначенной для пиршества. Остановись в трех шагах от нее, он подходил к дверям и ожидал жену. По приезде последней молодой муж подавал ей три стрелы.