История всемирной литературы Т.3
Шрифт:
Созданные в XVI в. в Новом Свете прозаические хроники и эпические поэмы, посвященные завоеванию, представляли собой «книжную» литературу, наряду с которой в Америке развивалось другое, народное течение — фольклор, принесенный сюда испанцами. Разнообразные романсы, коплас (куплеты) в своей традиционной испанской октосиллабической структуре приобретали на новой почве иные краски, темы, сюжеты. Вобрав в себя своеобычность американской жизни, испанский фольклор настолько укоренился в Новом Свете, что вскоре предстал как собственное местное творчество.
В эпоху завоевания коплас, как «оперативный жанр», рождались стихийно, запечатлевая мудрость, юмор и горькие передряги испанских солдат. Анонимные поэты слагали куплеты обо всем — о новых землях, о победах, о непонятных людях, которых они здесь встретили. Коплас
На протяжении трех веков испанского владычества «книжная» и «народная» поэзия развивались параллельно, и это их сосуществование было одной из особенностей литературы колониальной эпохи.
Примерно около ста лет длился расцвет исторической хроники и эпической поэзии конкисты. В начале XVII в. колониальное общество, окончательно сформировавшееся, вызвало к жизни новые явления в области культуры. В столицах двух вице-королевств, в Мехико и Лиме, где расцвела пышная придворная жизнь, соперничавшая в великолепии с обычаями мадридского двора, под крылом университетов и монастырей стали возникать и новые художественные течения. Испанское барокко, влияние которого проникло в Америку, захватило разные сферы искусства и получило здесь невиданный расцвет и самобытный характер. Ранним предвестником барокко в литературе Латинской Америки, под знаком которого прошел XVII век, была поэма Бернардо де Вальбуены «Величие Мексики» (1604).
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ
– =ЛИТЕРАТУРЫ ДАЛМАЦИИ, ЗАПАДНЫХ СЛАВЯН И ВЕНГРИИ=-
ВВЕДЕНИЕ
У западных, южных славян, у венгров процесс гуманистического обновления литературы и науки, несмотря на пережитый этими народами прорыв монголо-татарских орд, нашествие турок и другие исторические потрясения, включая разгром гуситов и контрреформационную реакцию, шел, особенно в XV—XVI вв., с нараставшей интенсивностью. Латинские поэты Средней и Южной Европы — Цервин и Марулич (Далмация), Лобковиц (Чехия) и Панноний (Венгрия) — были писателями Возрождения. Кохановский в Польше и Балашши в Венгрии, в творчестве которых достижения ренессансной поэзии сплавились с народно-песенной стихией, по своему национальному значению и мастерству смело могут выдержать сравнение с французскими поэтами Плеяды. Исторические хроники Бельского и Стрыйковского завоевали популярность не только на Украине и в России; многие достижения славянских гуманистов были усвоены также западной историографией.
Конечно, это вершины. Все же гуманисты Центральной и Южной Европы уже в XVI в. начали своей деятельностью разрушать легенду об «иллирийской» и «сарматской дикости», о «паннонском варварстве», хотя трагедия турецкого завоевания и связанной с ним германизации, которая постигла народы этой части Европы, прервала или задержала их культурное развитие, затруднив здесь полный расцвет ренессансной культуры.
Далмация, Венгрия, Чехия, Польша — страны католической религии, испытавшие воздействие западноевропейской латинской культуры. Этим они, безусловно, отличаются (хотя в Далмации особенно явно сталкивались, смешивались разные веяния и влияния) от области преобладающих византийских культурных традиций, глаголической и кириллической письменности. Правда, именно в пору Возрождения начинают (в этом одно из отличий от Средневековья) складываться условия некоего балканского (и отчасти центрально- и юго-восточноевропейского) культурного и литературного единства, отмеченного своеобразной переходностью, «срединностью» положения между Западом и Востоком. Все же культурный обмен с Западом протекал в каждой из названных стран довольно регулярно, постоянно и широко. Здесь подолгу бывали, а иногда и жили, работая, преподавая, видные представители западноевропейского Возрождения (в Венгрии — Верджерио, Бонфини, Галеотто Марцио; в Польше — Каллимах и Цельтис). В свою очередь, дворянская и разночинная молодежь этих стран нередко приобщалась
Благодаря оживившимся в пору Возрождения традиционным сношениям с Западом, к которым прибавляется знакомство с Востоком, литература и искусство здесь — при известной неравномерности — тоже освобождаются от средневекового аскетизма и церковных догм; приобретают светское, земное, жизнеутверждающее и национально окрашенное содержание; от аллегоризма и дидактизма обращаются к наглядному художественно-индивидуальному изображению действительности.
Ренессансные процессы в этих странах имели широкое европейское, а также общерегиональное культурно-литературное значение. Гуситское движение в Чехии стало прототипом будущего протестантизма и дало импульс всему последующему реформационному движению в Европе. С Польшей связано разрушение геоцентрической системы, подорвавшее основы средневековой богословской концепции мира. При важном значении итальянского, немецкого посредничества нельзя вместе с тем упускать из виду непрерывность, самостоятельность культурных традиций в Центральной, Юго-Восточной и Южной Европе, в частности у западных славян и в Венгрии. Противодействие теологической схоластике везде, несомненно, зарождалось по собственной потребности, что способствовало живой встрече, установлению обоюдной связи с развитой культурой Возрождения.
Кроме того, Далмацию, Венгрию, Чехию, Польшу объединяла друг с другом, а также со всем южнославянским и балканским регионом далеко не столь острая и неотступная для Западной Европы необходимость борьбы с завоевателями и притеснителями (то венецианскими, то оттоманскими, то габсбургскими). Наряду с государственно-династическими отношениями (существования Венгеро-хорватского и Венгеро-хорвато-чешского королевства; избрание на польский престол трансильванского князя), с самими условиями жизни (тесный языковой контакт в Силезии, Трансильвании) эта необходимость сближала культуры, народы, усиливая у гуманистов сознание единства судеб, принадлежности к миру не только западному, но и — в широком смысле — восточноевропейскому. Вполне возможно, что распространенное в XVI в. на Юге Европы предание о едином («иллирийском» и «русском») происхождении славян, наряду с прочим, поддерживалось также реальной угрозой турецкого завоевания, поисками хотя бы «идеальной» объединительной опоры против него.
Задача отпора завоевателям поднимала множество и социально-литературных проблем, возбуждая в частности ранний интерес к народному творчеству. Писатели этой части Европы, как правило, были связаны с ним гораздо больше, чем западноевропейские. Народные образы и сравнения использовали далматинцы Марулич и Д. Држич. Стихия народной жизни, народного мышления и речи присутствует у поляков Рея и Шимоновича, в песнях и комедиях чеха Дачицкого. Сквозь народно-поэтические ритмы преломлялся общеевропейский ритмический строй у Кохановского. Литература Возрождения в этих странах по художественной окраске очень демократична.
Внимание к окружающей жизни, народным нравам и языку, к фольклорным традициям создавало предпосылки реализма. Стихийно-реалистическую тенденцию можно видеть уже в приспособлении античных сюжетов, латино-итальянских образцов к отечественной действительности; в придании героям хорошо знакомых, индивидуально-выразительных и социально-характерных жизненных черт. Так, персонажами комедий М. Држича, который опирался на Плавта и сиенцев, становятся городские патриции-торговцы и дубровницкие плебеи. Конфликты польского шляхетского общества, облекаемые в плоть жизненно-наглядных фактов, волнуют Рея. Уменье передать общее, возвышенное в частном, лирически-конкретном подкупает в поэзии Кохановского.
Гуманистической эмансипации в странах Средней и Юго-Восточной Европы содействовала Реформация, влияние и отголоски которой распространяются в XV и XVI вв. Резко обострив антицерковные настроения, она содействовала распространению веротерпимости (в середине XVI в. в Польше было признано равноправие вероисповеданий); упрочила место национального языка в идейно-культурной борьбе и злободневного социального содержания в литературе. Как яркая глава прежде всего истории Чехии, родины гуситства, Реформация определила многие особенности чешской литературы.