История всемирной литературы Т.6
Шрифт:
Однако, как и во многих других странах Европы, монархическому дворянству и крупной буржуазии удалось повернуть это движение в русло своих интересов. Общественно-политическая жизнь после 1813 г. проходит под знаком реставрации. Нидерландская буржуазия расчищает пути для развития в стране капитализма.
Для нидерландской общественной и художественной мысли первой половины XIX в. характерны практицизм и фидеизм. Практицизм по-прежнему опирался на «философию здравого смысла». Но если в XVIII в. эта философия не позволяла обольщаться иллюзиями и обещаниями просветителей, то в XIX в. она «уберегала» от полного разочарования в разуме, неизменно придерживаясь «золотой середины». Фидеизм же укоренился благодаря активной роли теологии, которая под влиянием просветительского
В первой половине XIX в. культурная атмосфера в Нидерландах, пронизанная «здравым смыслом» и «рациональной» религиозностью, оказалась неподходящей для того, чтобы на ней могла вырасти теоретически основательная романтическая эстетика. Впрочем, нидерландские романтики вообще теоретизировали мало, больше обращались к жизненной практике — к национальной реалистической традиции (помимо литературы и ярче, чем литература, эту их склонность выразила гаагская школа живописи), к духовным связям человека с конкретностью бытия, родной природы, национальной истории, фольклора. Такова первая характерная особенность нидерландского романтизма.
Вторая заключается в тесном переплетении и даже взаимодействии романтизма с просветительскими традициями, которые в XIX в. приспосабливаются к новым историческим условиям. Этот процесс инфильтрации одного культурного исторического этапа в другой протекает нередко в рамках творчества одного писателя (В. Билдердейк, А. Старинг). Такое же сосуществование двух типов мировоззрения наблюдается и в теоретической мысли того времени, в том числе художественно-эстетической (Э. Потгитер).
В своем развитии нидерландский романтизм проходит через два периода: первый — от 1795 (год оккупации Нидерландов Францией) до 1813 (год освобождения Нидерландов), второй — от 1814 (год образования Нидерландского королевства) до 1848 г. Оба этапа объединяет и всю романтическую эпоху одушевляет пафос «национального возрождения» — на первом этапе политического, а затем экономического развития страны, давно пережившей свою революцию и с тех пор вытесненной с исторической авансцены.
Сам термин «романтическое» был введен в литературный обиход Нидерландов в 10-е годы, обозначая прежде всего иноземную литературу христианского толка, апеллирующую к средневековью. В эти же годы нидерландские писатели знакомятся с теорией и литературой немецкого романтизма. В 1810 г. Н. Г. ван Кампен первым в Европе перевел и издал «Лекции о драматическом искусстве и литературе» А. В. Шлегеля, в 1820 г. вышел восторженный этюд П. ван Герта о Новалисе. Эстетика иенской школы оказала влияние на творчество Билдердейка и поэтов группы «Пробуждение».
В первых романтических произведениях отчетливо звучат патриотические чувства, вызванные духовной оппозицией иноземному господству. Эпические поэмы «Батавы во времена Юлия Цезаря» (1805) Корнелиса Лоотса и «Голландская нация» (1812) Яна Хелмерса, исторический роман «Жизнь Маурица Лейнслангера» (1808) Андриана Лоошеса — самые заметные в литературе раннего романтизма. Авторы их стремились поддержать моральный дух соотечественников примерами из славного прошлого страны. Чаще всего это конец XVI в. и «золотой» XVII век, реже — XVIII век и средние века. Обращение к прошлому не было «бегством от действительности» — в идеализированных временах былого могущества романтики видят залог будущего национального возрождения.
С этой исторически прогрессивной тенденцией, отвечавшей интересам мелкой и средней буржуазии, которая составляла значительную часть населения страны, весь долгий век романтизма борется другая, отражавшая настроения крупнобуржуазных, дворянских и клерикальных кругов. У ее истоков стоит поэт и драматург Виллем Билдердейк (1756—1831). Адвокат по образованию, монархист и консерватор по политическим взглядам, он был, по его словам, «натурой, не знающей меры»; в нем противоречиво сочетались богобоязненный буржуа и индивидуалист. Творчество писателя оказало большое влияние на литературу нидерландского романтизма (религиозная поэзия И. Да Коста, исторический роман Я. ван Леннепа, позднеромантическая эстетика
Хотя некоторые голландские исследователи (Г. Кнювелдер, Г. Госсарт) и поныне считают Билдердейка «единственным, универсальным национальным романтиком», его многожанровое творчество в наши дни вызывает лишь академический интерес. Однако в прошлом столетии оно не раз становилось предметом бурной полемики, самыми непримиримыми в которой были представители критического реализма (Мультатули, К. Бюскен-Хюет) и неоромантизма (А. Вервей).
Одной из причин полемики была воинствующая тенденциозность произведений Билдердейка. Свои трагедии, например, он написал (в 1808 г.) в честь Луи Бонапарта с целью исторического оправдания абсолютистского режима в бывшей Республике соединенных провинций, за что был одарен и французским, и — позже — нидерландским королем. Безвольный и сластолюбивый феодал граф Флорис (трагедия «Флорис Пятый»), развенчанный в свое время Хофтом и Вонделом, у Билдердейка предстает невинной жертвой злобного и ревнивого Герардта ван Велзена, малодушного Гейсбрехта ван Амстела, неверных и жестоких вассалов (которые для одноименных трагедий Хофта и Вондела послужили прототипами национальных героев). В финале трагедии звучит «пророчество» о будущем союзе Голландии и Франции.
Своевольно трактуется и эпизод из жизни Вильгельма Оранского в трагедии «Вильгельм Голландский». Как и «Флорис Пятый», по характеру драматургического конфликта это скорее мелодрама, чем трагедия, по форме же — диалогизированное патетичное стихотворение, в котором монологи героев приближены к авторской речи. В третьей трагедии Билдердейка «Кормак» повторяется на шотландском материале сюжет об избиении Улиссом женихов Пенелопы; основная идея — ничтожество человека перед могуществом божьего произвола. В статьях того же года «Театр» и «Трагедия» Билдердейк ополчается против «романтической» драмы, называя «детскими причудами» творения Шекспира и не щадя даже авторитет Вондела. В пример им он ставит классицистическую трагедию Корнеля и Расина, формальным совершенствам которой пытается подражать. Однако содержание собственных трагедий Билдердейка — романтическое. Такое противоречие не было исключительным (ср., например, драмы Ф. Грильпарцера).
Свою враждебность историческому прогрессу, социальной революции (в годы Батавской республики он жил в эмиграции) Билдердейк сохранил до преклонных лет, будучи профессором истории в Лейденском университете (с 1817 г.) и автором солидного труда «История отечества». Философско-эстетические взгляды Билдердейка выражены главным образом в его дидактических поэмах «Болезнь ученых» (1807), «Искусство поэзии» (1809), «Мир духов» (1811), «Звери» (1817), а также в «Оде Наполеону» (1806).
В основе этих взглядов — христианский мистицизм. Бог для Билдердейка — воплощение абсолютной красоты, которую человек познает по наитию, через чувство. Чувство принимает у Билдердейка гипертрофированные, космические размеры. Это космическое «чувство себя» переполняет поэта в минуты вдохновения; изливая его в стихах, он несет людям высшую, небесную истину. «Поэзия есть религия, и наоборот». «Творчество поэта и богослужение христианина — одно и то же». Поэт — суверен, простирающий свою власть над Вселенной, пророк, открывающий смысл бытия.
При всем несогласии Билдердейка с общественной практикой, ориентированной на принципы здравого смысла (именно ей адресовала позже свои романтические чаяния группа «Вожатого»), между его орфическим энтузиазмом и жизнестроительным пафосом его антипода Потгитера есть точки соприкосновения — в сходном, по сути, отношении к суверенной творческой индивидуальности, к искусству как могучей и преобразующей силе. Светская же, в духе «магического идеализма» Новалиса, пантеистическая религиозность Билдердейка-поэта объективно входила в противоречие с его контрреволюционной политической платформой. У последователей Билдердейка, объединившихся по конфессиональному признаку в литературную группу «Пробуждение» (Исаак Да Коста, Грун ван Принстерер, Виллем Де Клерк и др.), черты ортодоксальности и ретроградства развились уже в целую программу.