История Второй мировой войны. Блицкриг

Фон Типпельскирх Курт

Группа армий «Висла» к утру 2 мая, сохранив свой фронт непрорванным, вышла в результате отхода примерно на рубеж Виттенберге, Пархим, Бютцов, Бад-Доберан, когда группа армий Монтгомери, захватившая еще в предшествующие дни плацдармы на почти не оборонявшейся немецкими войсками Эльбе, перешла в наступление в направлении Балтийского побережья и провинции Шлезвиг-Гольштейн. Для прикрытия своего продвижения она выдвинула на восток один корпус американцев, который в течение 2 мая достиг рубежа Людвигслуст, Шверин, Висмар. Вследствие этого удара по незащищенному тылу группы армий «Висла» последняя оказалась всего лишь на расстоянии 20 – 30 км от фронта русских войск, грозивших ей пленом или уничтожением; от этого группу армий могло спасти лишь благоразумие западного противника. В тот же день командующие обеими армиями – 21-й и 3-й танковой, не дожидаясь начала переговоров о повсеместном прекращении огня, установили личный контакт с американцами и добились того, что их повернутые фронтом против русских войска получили право, сложив оружие в ходе дальнейшего отступления, перейти через линию фронта американцев. Обе армии были спасены от безоговорочной капитуляции на поле боя, которая неизбежно привела бы их в русский плен. Их главные силы в самый последний момент исчезли за американским фронтом.

У командиров соединений в районе Гамбурга не было подобных забот. Поддержанные последними вылетами немецкой авиации, они оказали еще кратковременное ожесточенное сопротивление форсировавшим

Эльбу в районе Лауэнбурга англичанам, но затем, видимо, под впечатлением известия о смерти Гитлера, прекратили почти всякое сопротивление. Гамбург благодаря своевременно начатым переговорам после разрешения некоторых внутренних вопросов был без боя занят англичанами и избавлен от дальнейших разрушений. 2 мая бои в этом районе и западнее, вплоть до реки Везер, прекратились. Англичане остановились на рубеже, проходившем севернее Любека и Гамбурга. Особых действий с немецкой стороны, предшествующих общей капитуляции, здесь не требовалось, так как фронта против русских не было.

Совершенно иным было положение 12-й армии южнее Потсдама. Прикрыв 1 мая отходящие разбитые войска 9-й армии, она попала примерно в такое же положение, как и группа армий «Висла». Осложняющим моментом было то, что американцы стояли за такой водной преградой, как Эльба, форсирование которой следовало не только организовать технически, но и согласовать с американцами. В сложившейся обстановке наиболее благоприятным пунктом для переправы был район Тангермюнде. Кое-как обороняемый рубеж на реке Хафель обеспечивал некоторую защиту с тыла, который, как казалось, подвергался опасности лишь под Хафельбергом, где русские оказывали сильное давление. Сюда армия перебросила на автомашинах одну дивизию, сняв ее с южного фланга. В течение 2 мая 12-я армия, прикрываясь арьергардами, все время самоотверженно сдерживающими преследующих их по пятам русских, начала отступление и проводила его в расчете на быстрый отрыв от противника почти непрерывными дневными и ночными переходами. Пока походные колонны выходили на Эльбу, штаб армии вошел в переговоры с американцами в районе Стендаля. Он просил разрешения о переправе через Эльбу всей армии, включая также вольнонаемный состав и взятых ею под защиту беженцев. Армии пришлось горько разочароваться, так как в разрешении на переправу беженцев было отказано. Дни 5 и 6 мая были использованы на то, чтобы под защитой большого предмостного укрепления в районе Ферхланд, Тангермюнде, восточнее Стендаля, переправить через Эльбу многочисленных раненых и больных, в том числе и небоеспособные остатки 9-й армии, а также свой вольнонаемный состав. Нелегально удалось переправить также значительную массу беженцев. 7 мая переправы были освобождены для переброски последних ведущих бой частей, и в тот же вечер армия полностью оказалась на западном берегу Эльбы. Снова удалось спасти примерно 100 тыс. человек от русского плена и обеспечить надежное укрытие хотя бы части беженцев.

Наступление русских в Чехословакии и захват Вены

До конца марта на фронте групп армий «Юг» и «Центр» ничего существенного не произошло. На крайнем юге 2-я танковая армия удерживала свои позиции между рекой Драва и озером Балатон. Примыкавшая к ней 6-я армия обороняла фронт до Дуная, 8-я армия располагалась вдоль реки Гран севернее излучины Дуная. В Западных Бескидах фронт 8-й армии примыкал к фронту 1-й танковой армии из состава группы армий «Центр», все еще прикрывавшей здесь до района Моравска-Острава Моравские Ворота, 17-я армия в результате прорыва русских в конце марта в районе Оппельна была отброшена к хребту Альтфатер. Подходы к Богемии были прикрыты обороной на восточных скатах Судетских гор, а 4-я танковая армия закрепилась вдоль реки Нейсе до ее впадения в Одер.

Русские и на юге не спешили с последним ударом на соединение с западными державами. Это наступление они намеревались провести несколькими сильными ударными группами. Между рекой Драва и озером Балатон располагались войска 3-го Украинского фронта под командованием Толбухина. Вместе с 2-м Украинским фронтом Малиновского, действовавшим по обе стороны Дуная, Толбухину предстояло осуществить удар на Вену. Из Западных Бескид 4-й Украинский фронт Петрова должен был прорваться на Брно. Конев за счет ослабления своих войск в Судетах сосредоточил крупные силы в районе нижнего течения реки Нейсе. Его главный удар был направлен по району южнее Берлина.

В то время как Конев начал наступление лишь в середине апреля, остальные русские фронты приступили к активным действиям уже в конце марта, чтобы непременно овладеть Веной раньше западных держав. Три армии немецкой группы армий «Юг» после потерь, понесенных ими в ходе своего мартовского контрнаступления, уже не могли выдержать натиска русских. Они отходили от рубежа к рубежу, сдерживая наступление русских, которые к концу месяца вышли к австрийской границе. Южное крыло фронта Толбухина прижало немецкие войска к восточным отрогам Альп, после чего русские сосредоточили крупные силы южнее озера Нёйзидлер, намереваясь через Винер-Нейштадт ударить по Вене. В это время Малиновский 4 апреля овладел Братиславой и продолжал движение на Вену по северному берегу Дуная. Вена, как и другие города, тоже стала ареной тяжелых уличных боев, но поведение населения, а также отдельных немецких частей, участвовавших в боях за город, было скорее направлено на быстрое окончание боев, чем на сопротивление. Последние очаги сопротивления расчлененных на ряд мелких групп защитников были ликвидированы 13 апреля. Русские теперь начали движение по обе стороны Дуная на запад, пока не встретились с американцами в нижнем течении реки Энс и на линии Линц, Ческе-Будеёвице.

Труднее пришлось 4-му Украинскому фронту, который, преодолевая упорное сопротивление 1-й танковой и 17-й армий, к началу мая достиг лишь линии Брно, Оломоуц. Но эта стойкость, как вскоре выяснилось, не принесла обеим немецким армиям никакой пользы. Их судьба зависела не от исхода этих боев против русских, а от факторов высшего порядка, на которые они повлиять не могли.

Между тем Конев 16 апреля перешел к уже описанному прорыву на фронте 4-й немецкой танковой армии. Фронт армии был разорван между Мускау и Губеном. Три слабые танковые дивизии не в состоянии были остановить русский прорыв. Обращенное фронтом на север фланговое прикрытие на рубеже Гёрлиц, Гримма вначале еще держалось. Но возникший в голове Гитлера план потребовать от этого прикрытия, державшегося лишь благодаря оборонительной тактике русских, наступления во фланг южному крылу фронта Конева был столь же утопичен, сколь неблагоразумно было безответственное согласие Шёрнера, пробудившее к тому же необоснованные надежды. В ночь с 26 на 27 апреля Гитлер в последний раз связался со штабом группы армий. Это были дни, когда наступление армии Венка и ее намеченное соединение с 9-й армией вновь оживили уже рухнувшие было надежды Гитлера. Именно в это время Штейнер получил приказ на наступление из района Ораниенбурга, а 4-я танковая армия должна была помочь «победоносно завершить битву за Берлин». Осуществление этой идеи выходило далеко за пределы возможного.

Так как американцы остановились в районах Хемница и Лейпцига, а русские еще не оказывали неудержимого натиска, 4-я танковая армия в первые дни мая смогла отходить, двигаясь по обе стороны Эльбы, и в течение некоторого времени удерживать горные проходы. Затем группа армий «Центр» попала в отчаянное положение. В то время как в Мекленбурге и на Эльбе бои либо закончились, либо подходили к концу и зажатые между двумя фронтами соединения группы армий «Висла» и 12-й армии благодаря благоразумию западного противника в большинстве своем смогли избежать русского плена, группа армий «Центр» все еще располагалась на территории

Чехии на рубеже Брно, Оломоуц и далее до Рудных гор. Много дней потребовалось на то, чтобы она смогла, сохраняя порядок, отойти за демаркационную линию Ческе-Будеёвице, Пльзень, Карловы-Вары. Продолжать борьбу изолированно, когда на всех фронтах она уже угасала, после касающейся всех фронтов капитуляции было немыслимо, даже если бы Шёрнер и желал этого. Но точно так же нельзя было допустить, чтобы столь храбро сражавшиеся до сих пор армии в результате безоговорочной капитуляции попали в руки русских. Когда начальник штаба Шёрнера генерал фон Натцмер прибыл 3 мая на самолете во Фленсбург, чтобы получить указания о дальнейших действиях группы армий, Дёниц выразил надежду, что в ходе предполагавшихся переговоров с Эйзенхауэром удастся обеспечить возможность отхода как для группы армий «Центр», так и для ее южных соседей – групп армий «Юг» и «Юго-Восток». В начатых в последующие дни немецкой стороной переговорах о заключении перемирия (а не о капитуляции, насколько это было возможно) вопрос об участии юго-восточных групп армий был фактически решающим пунктом. Группой армий «Курляндия» и войсками на косе Фрише Нерунг приходилось пожертвовать, за исключением небольшой части находившихся там соединении, которые могли быть спасены в течение еще остававшегося короткого срока по морю и по воздуху. Армии в Северной Германии были ограждены от русского плена соглашениями на местах; отброшенные в Южную Германию армии из состава войск командования на Западе были окружены соединениями западных держав; в Италии было достигнуто местное соглашение о перемирии. Что же касается примерно двух миллионов человек из состава трех групп армий в Чехии, Моравии, Австрии и Югославии, то о них вопрос, напротив, оставался нерешенным. Все старания путем затяжки переговоров дать армиям, оборонявшимся на русском фронте, время для отступления кончились крахом из-за беспощадного ультиматума Эйзенхауэра, потребовавшего 6 мая в Реймсе безоговорочной капитуляции на всех фронтах. Она должна была вступить в силу в полночь с 8 на 9 мая. Не только бои, но и всякие передвижения войск с этого момента запрещались. Возможно, Эйзенхауэр и не мог действовать иначе. До этого времени западные союзники стояли на той точке зрения, что не окруженные армии, а лишь отдельные солдаты и офицеры, оказавшиеся в ходе боевых действий прижатыми к англо-американским линиям, могли сдаваться в плен в индивидуальном порядке. Продолжать такую практику после заключения касающейся всех фронтов капитуляции американцы не согласились. Не помогли и настойчивые уверения Йодля в том, что ни один немец, не желающий быть навеки проклятым своим народом, не может подписать документ, передающий в руки русских сотни тысяч немцев. Командование группы армий «Центр» нашло отчаянный выход из своего тяжелого положения. Оно попыталось организовать массовое бегство трех армий к демаркационной линии, чтобы спасти возможно больше людей от русских и восставших между тем чехов. Действительно, крупные силы армий успели подойти вплотную к американским войскам. Но здесь они пережили последнее горькое разочарование. В то время как на Эльбе и в Мекленбурге основной части немецких солдат было разрешено сдаться войскам западных держав и значительные силы групп армий «Юг» и «Юго-Восток» также успели своевременно спастись за демаркационной линией, в Чехии американцы не позволили немецким войскам сдаться им в плен. Поскольку стекавшиеся отовсюду колонны немцев росли с огромной быстротой и продолжали подходить, невзирая ни на какие требования американцев, последние выслали самолеты, приземлившиеся на путях отхода немецких войск, заставили немецкие колонны остановиться и стали сгонять немцев во временные лагери, которые затем были переданы в руки русских. Тот факт, что сотни тысяч немецких солдат были выданы русским, следует объяснить как корректностью американцев по отношению к своему восточному союзнику, так, вероятно, и ненавистью, раздутой против каждого немца пропагандой «крестового похода». Эта ненависть достигла высшей точки, когда американцы освободили заключенных в концентрационных лагерях. Немецкие солдаты стали невинными жертвами бесчеловечности прекратившего свое существование режима.

7. Конец в Курляндии и в Италии

Не менее трагическая участь постигла обреченные войска групп армий «Курляндия», которым пришлось терпеливо дожидаться своего горького конца. Испытанные в боях дивизии 16-й и 18-й армий, соблюдая образцовый порядок и сохраняя непреклонную волю к борьбе, отражали все атаки русских, добившись в конце февраля и в конце марта, в пятом и шестом Курляндских сражениях, при неустанной поддержке эскадрильи истребителей блестящих успехов в обороне. Примерно треть находившихся здесь в конце января тридцати дивизий была эвакуирована. Правда, на последнем этапе, из-за нехватки транспортных судов, вывозился только личный состав, вся техника оставлялась. Ходатайства о необходимости эвакуации армии еще в тот период, когда ее можно было осуществить морским путем, наталкивались на тупое упрямство Гитлера. 3 мая во Фленсбурге было решено спасти возможно большую часть сил до заключения всеобщего перемирия. Учитывая остававшийся срок, речь могла идти, разумеется, лишь о частичной эвакуации. Кроме раненых и отцов семейств, был эвакуирован также не введенный в бой резерв группы армий. Что касается главных сил, то последнему командующему генералу Гильперту пришлось 10 мая передать их русским на основании всеобщей капитуляции. (Схема 42, стр. 503 и карта 3, стр. 150)

Намного благоприятнее сложилась обстановка к концу войны на итальянском театре военных действий. Группа армий «Юго-Запад», командование которой 19 марта вместо отозванного на Западный фронт фельдмаршала Кессельринга принял на себя генерал-полковник фон Фитингоф, по-прежнему стояла на том рубеже, на котором она оказалась в результате наступления армий западных держав поздней осенью 1944 г. Ее правый фланг упирался южнее Специи в побережье Лигурийского моря. Затем оборонительный рубеж пересекал Северные Апеннины, запирая их долины, выходящие на север, южнее Модены и Болоньи, и поворачивал к озеру Комаккьо. Слабая армия «Лигурия» удерживала перевалы через Альпы на франко-итальянской границе. Группа армий «Юго-Запад» должна была передать несколько лучших дивизий на другие фронты. Но гораздо хуже численной слабости были перспективы снабжения. Уменьшившаяся мощность немецкой военной промышленности и особенно непрерывные воздушные удары противника по Бреннерскому шоссе снизили приток необходимых предметов довольствия, вооружения, боеприпасов и горюче-смазочных материалов до мизерных размеров. В конце концов в целях экономии горючего танки и самоходные установки при перебросках приходилось транспортировать с помощью тракторов или даже волов. Дивизии и без того являвшиеся частично «стационарными», были еще больше ограничены в своей подвижности. Наступление противника, если бы оно привело к прорыву, означало бы расчленение и уничтожение группы армий уже только из-за недостаточной подвижности многих боевых единиц. Несмотря на это, все просьбы своевременно отвести войска за такую мощную водную преграду, как река По, и тем самым избежать подобной опасности были Гитлером отвергнуты. Но группа армий должна была не только удерживать прежние позиции. Ей было приказано, как и войскам в Германии, подготовить к разрушению все основные итальянские промышленные предприятия, дорожные и гидротехнические сооружения, газовые заводы и электростанции, все гавани и молы и взорвать их в случае отступления под натиском противника. Командующий группой армий усмотрел в таких мерах не что иное, как проявление слепой жажды разрушения и уже по этой причине отверг их. Кроме того, такие действия наряду с впечатлением об отходе немецких войск, несомненно, раздули бы тлевшие пока еще в глубине искры восстания в яркое пламя и навлекли бы на немецкие войска гнев итальянского народа. Командование группы армий сумело соответствующими мерами, тщательно скрывавшимися от Берлина, не допустить подобных разрушений.