История Второй мировой войны. Блицкриг
Шрифт:
Теперь англичане могли с уверенностью предполагать, что итальянский флот после этих тяжелых потерь будет еще более осторожным, чем прежде. Конвои, которые в последующие месяцы спокойно проходили из Гибралтара через Средиземное море, подтвердили правильность этого предположения. Итальянцы так и не смогли оправиться после тяжелого удара, полученного 11 ноября.
Еще до того, как Грациани в сентябре начал свое непродолжительное наступление в Северной Африке, итальянцы добились некоторых успехов в Восточной Африке, которые, однако, имели бы значение только в рамках общего решительного ведения войны против Англии. Их усилия были направлены на расположенное у входа в Красное море Британское Сомали, которое после завоевания Абиссинии было со всех сторон окружено итальянской территорией. Гарнизон этой колонии, едва насчитывающий 1500 человек, естественно, не мог воспрепятствовать захвату ее итальянцами. Когда последние 7 августа начали наступление с запада, англичане отступили и держались лишь до тех пор, пока из страны не были вывезены морским путем все важные запасы. 20 августа итальянцы оккупировали
Затем, не встречая сильного сопротивления, они улучшили конфигурацию западной границы Итальянского Сомали, отрезав вдававшийся в его территорию выступ британской колонии Кения.
В Судане, в котором господствовали англичане и который на востоке граничил с Эритреей и Абиссинией, итальянцы в начале июля захватили два пограничных населенных пункта.
Активная деятельность итальянских летчиков в Восточной Африке беспокоила англичан, но не оказывала решающего влияния на их морские перевозки. Важнейший морской путь через Красное море в Александрию итальянцы не могли перерезать: для этого требовалось бы прежде всего предпринять наступление на Аден.
До тех пор пока Гитлер рассчитывал на возможность победы в воздухе над Англией, его мало интересовало пассивное ведение войны его союзником. Только когда стало ясно, что выиграть битву за Англию не удалось, его интерес к средиземноморскому району снова повысился.
6. Политические утопии держав Оси и порочная стратегия
Одновременно с разрозненными и потому малообещающими попытками добиться сговорчивости своего противника путем воздушной битвы над Англией, ведением подводной войны, угрозой вторжения и мало эффективных действий итальянцев в Северной и Восточной Африке державы оси по инициативе Германии развернули и оживленную политическую деятельность.
27 сентября Германия, Италия и Япония, еще веря в то, что война скоро кончится, заключили в Берлине пакт, согласно которому весь мир был заранее поделен между этими тремя державами. Германия и Италия брали на себя создание нового порядка в Европе, зато они признавали и обязались уважать ведущую роль Японии в образовании Великой Азии. Кроме того, участники пакта взяли на себя обязательства поддерживать друг друга всеми политическими, экономическими и военными средствами в случае, если одна из договаривающихся сторон подвергнется нападению державы, которая к тому времени не была вовлечена в войну в Европе или в китайско-японский конфликт.
О том, что должно было произойти с остальным миром, можно было прочесть между строк. Границы американского мира были определены самой географией, и мандат, выданный Японии на право создания нового порядка в Восточной Азии, должен был вынудить американцев оставить свои намерения выйти за пределы этих границ и распространиться на Восточную Азию. Советскому Союзу в Азии оставалось достаточно пространства, чтобы он мог расширить свою территорию, которая по соглашению между договаривающимися странами могла простираться до Персии и Индии. Британская империя должна была распасться в результате войны – африканские колонии и без того принадлежали к великому европейскому пространству.
Это был честолюбивый план, для осуществления которого требовалось, по меньшей мере, уничтожение Британской империи, терпение Соединенных Штатов и одобрение Советского Союза.
Для держав оси гораздо важнее было бы не ставить себе столь широких политических целей, а использовать уже имеющиеся в восточной части Средиземного моря предпосылки для активного ведения войны и создать такую же благоприятную обстановку в западной части этого района. Для решения подобной задачи требовалось выяснить отношения с Францией и Испанией. Что касается Франции, то это было нелегко. Перемирие рассматривалось в этой стране только как предвестник мира, заключение которого ожидалось в недалеком будущем. Оно предоставило Франции полный суверенитет в вопросах управления заморскими владениями, но одновременно возлагало на нее обязательство оборонять свои колонии и протектораты против всякого посягательства извне. Это полностью соответствовало французским интересам и во многом способствовало тому, что французское правительство приняло условия перемирия; это удовлетворяло также и интересам Германии, поскольку Германия не имела территориальных притязаний на Северную Африку, но зато не учитывало желаний и надежд Италии или, по меньшей мере, отсрочило их рассмотрение. Именно итальянцы претендовали на весьма значительную часть той территории Северной Африки, которую Франция должна была и имела право оборонять против всяких посягательств. Естественно, что при расчете необходимых для этого сил возникли разногласия между Германией и Италией. Итальянцы, исходя из своих территориальных интересов, помышляли о том, чтобы как можно больше ослабить позиции французов в Северной Африке, в то время как Германия, после того как война приняла широкий размах, была более склонна к обеспечению действий в Северо-Западной Африке, чем к удовлетворению итальянских интересов. При этом приходилось, во всяком случае, Мириться с опасностью использования при известных обстоятельствах обоюдоострого оружия. Надежность французских соединений в Северной Африке зависела от позиции, которую занимали там высшие военные чины, а на эту позицию, в свою очередь, сильно влияла политика, проводимая по отношению Франции. Англичане же в результате ряда довольно сомнительных мероприятий лишь еще больше сблизили с Гитлером французов, которые и без того считали английскую политику виновницей своего тяжелого положения.
Англичан не покидало беспокойство о том, что
3 июля перед портом показалась крупная английская эскадра, пришедшая из Гибралтара. Английский адмирал предъявил французам ультиматум, в котором предлагал им или объединиться с английским флотом, или затопить свои корабли, или, наконец, немедленно увести их к островку Мартинике, вблизи северного побережья Южной Америки, где они и будут интернированы. Французы отклонили все три предложения, из которых даже третье, как явное нарушение договора о перемирии, должно было вызвать тяжелые последствия. Еще до того, как англичане получили ответ, они, чтобы воспрепятствовать уходу французских кораблей, заминировали выход из гавани, а после отказа французов выполнить условия ультиматума открыли огонь по своим прежним союзникам. «Бретань» затонула почти со всей командой. Однотипный с ней корабль «Прованс» был превращен в плавающую груду исковерканного металла. «Дюнкерк» получил тяжелые повреждения и выбросился на мель. «Страсбургу» удалось покинуть порт и в сопровождении трех эскадренных миноносцев достигнуть Тулона. 5 июля английские самолеты вновь атаковали корабли в Мерс-эль-Кебире и нанесли им наряду с тяжелыми повреждениями большие потери в людях. В общей сложности французский флот потерял убитыми 1400 человек.
Для французской общественности такой бесчеловечный поступок прежних союзников был тяжелым ударом. В широких кругах французов уже господствовало мнение, что они принесли себя в жертву Англии и были брошены ею на произвол судьбы. Нападение, воспринятое как удар в спину, казалось, переполнило чашу терпения. Правительство говорило о гнусных действиях англичан и в качестве ответной меры отдало распоряжение произвести бомбардировку английской эскадры в Гибралтаре двумя эскадрильями французских морских самолетов.
Англичане не ограничились этой отдельной операцией, которую еще можно было бы оправдать, если стать на их точку зрения. Они поручили бежавшему в Лондон генералу де Голлю вести разнузданную пропаганду против вишистского правительства. В ежедневных радиопередачах он призывал французских солдат к дезертирству, восстанавливал народ против нового правительства и его главы Петена, который в то время пользовался всеобщим уважением как человек, вторично спасший французский народ. Ввиду безудержного потока клеветы со стороны де Голля французское правительство считало себя вправе заочно присудить к смерти изменившего ему в последние дни войны генерала. Но это не смутило де Голля. Он принял английское предложение о том, чтобы французские сухопутные и военно-морские силы, находившиеся в Англии и перешедшие на его сторону, приняли участие в нападении английских кораблей на Дакар, столицу Французской Западной Африки. 24 сентября англо-французская эскадра подошла к Дакару. Снова был предъявлен и отвергнут ультиматум, на этот раз о сдаче города, и снова был открыт огонь, но только из французских же пушек по французам. Возмущение во Франции было еще больше, чем во время инцидента в Мерс-эль-Кебире. Англичане привели в свое оправдание весьма сомнительные доводы, заявив, что Германия и Италия якобы пытались укрепиться в Дакаре и что основная масса населения Дакара высказалась против правительства Виши. Когда Дакар оказал неожиданно сильное сопротивление, французский генерал понял большой вред, который принесет его делу дальнейшее применение оружия. В тот же вечер он отвел свои корабли и войска назад на том основании, что не хочет принимать участия в борьбе французов против французов. Англичане продолжали вести боевые действия, хотя попытка и на следующий день высадить десант также окончилась неудачей. Лишь убедившись в том, что серьезно поколебавшая их престиж операция была начата исходя из неправильных предпосылок, англичане прекратили боевые действия.