История Зеербургского подполья
Шрифт:
Делегат сбился.
– Вы знаете мой образ мыслей. За последние 40 минут он стал еще более радикальным, поэтому давайте ближе к делу... Если вам нужна помощь двух бедных провинциальных профессоров, то мы готовы оказать вам ее.
Наш товарищ затряс его руку еще сильнее.
– Спасибо, профессор! Я знал, что в трудную минуту вы будете рядом с нашим многострадальным народом!
– Короче.
– Нам нужен ваш автомобиль.
– Вас преследуют? Вы бежите?
– Что вы! Мы просто планомерно отходим, - с достоинством ответил
– Из тактических соображений.
Папа Шульц посмотрел на Дрюню. Тот с интересом ждал, чем закончатся переговоры.
– Ладно, - сказал профессор, немного подумав.
– Я тут подумал и решил, что для Военно-Технического Бюро, это будет покруче, чем репейник. Репейнику еще расти, и расти, а тут - раз и готово...
Его товарищ за рулем грузовика кивнул.
– Мы поможем вам. Все-таки приятно, когда в такую тяжелую минуту лучшие представители нашего многострадального народа пожелали составить нам компанию.
Он повернулся ко мне, сразу определив, кто тут главный. Пару секунд мы мерились взглядами. Я видел, что он решает, какой тон выбрать для разговора. Я представлял, что сейчас твориться в его голове и поэтому не удивился его выбору. Профессор решил говорить с нами с позиции силы. Ну, сразу видно, что не профессор психологии.
– В тех кустах у вас никого нет?
– Нет. В тех кустах у нас никого нет, - подтвердил я.
Глядя на меня, Папа Шульц достал тонкую трубку. Покатав что-то во рту, поднес ее к губам и с силой дунул в сторону кустов. Там громыхнуло. В стороны полетели ветки и осколки камней.
Ого! Никак не хуже гранаты. Только вот как он её во рту уместил и через трубочку выплюнул?
Через мгновение на дороге остались только автомобиль, профессора и я. Пережидая звон в ушах, я с искренним интересом оглядывая вывороченную рядом с дорогой ямину.
– Что случилось?
– спросил Маркуша.
– Кто стрелял?
Папа Шульц присел на корточки так, что голова его оказалась рядом с головой нашего товарища.
– Это хорошо, что у вас там никого не было, - сказал он назидательно, - а то могло бы произойти несчастье...
Если б он удосужился поднять вверх палец и потрясти им, то стал бы похож на бродячего проповедника. Только вот яма в земле намекала на то, что проповедями он может и не ограничиться.
– Похоже, вы очень серьезные люди, - ответил я, - но если мы отсюда не уберемся, то всем будет плохо.
Поняв, что он произвел необходимое впечатление на тех, кого в большинстве своем он считал недалекими малолетними хулиганами, Папа скомандовал.
– Дрюня! Мы уезжаем.
Дрюня, наконец, вышел из кабины и встал перед машиной, опершись костлявой задницей на капот. Словно не слыша друга, спросил.
– Что за люди?
– "Общество" - ответил Папа.
– Хорошие люди, - с чувством заметил Дрюня, рассматривая автомат на Маркушиной шее. Тот махнул рукой и с задней стороны грузовика послышался топот многих ног, хлопнула дверца.
Дрюня обеспокоено заозирался.
–
– Да!
– сказал Папа Шульц.
– Там у нас ящики... Так вы с ними поосторожнее..
– Коллекционные экспонаты?
– поинтересовался я.- Достояние угнетенного народа?
– Нет. Овощи. Продукция с лабораторного огорода...
В голосе профессора чувствовалось что-то недоговоренное. Я посмотрел на дымящиеся останки куста, потом на профессора. Тот, ухмыльнувшись, ответил на немой вопрос:
– Эта горошина с той свеклой, что в фургоне лежит, на одной грядке росли...
– Биовзрывчатка, - внес ясность желчный Дрюня.
– В машине не плевать и не курить.
Он явно хотел произвести впечатление на нас, но просчитался.
– Других предосторожностей не нужно?
– небрежно поинтересовался я.- Чесаться и бить чечетку не возбраняется?
Папа Шульц оглядел меня, словно редкость, Бог знает как попавшую в его руки. Ему явно хотелось сказать что-то колкое, но он благоразумно сдержался. Вместо этого он с печальным вздохом произнес:
– Я не знаю, насколько вы матерый революционер, но в плане науки, друг мой, вы дремуче невежественны... Вы даже не представляете, с чем столкнулись...
– Почему же? Но самое главное для меня в данный момент то, что, по-видимому, у вас есть все необходимые документы от Министерства Нападения.
– Господи!
– он воскликнул так, словно я спросил его о чем-то неприличном.
– Документы.... Да уж конечно! Мы же на них работаем!
– Работали, - поправил Папа Шульц товарища.
– Все уже в прошлом...
– Значит, помех на нашем пути будет немного.
– Если ваши приятели не подорвут нас по дороге, - сказал Дрюня,- то мы довезем вас, хоть до Президентского дворца, если вам туда нужно.
– Вас знают?
– удовлетворенно спросил подошедший Председатель, услышав то, что хотел услышать.
Профессора переглянулись с самодовольными улыбками.
– От нас шарахаются... Мы подарим вам на память сводки полицейского управления, - пообещал Папа Шульц
К нам подбежал Маркуша.
– Мы готовы. Можно ехать.
Я потянул его в сторону.
– Я в кабине. В ящиках, что в кузове - взрывчатка. Загородите ими двери. Если что-то начнется...
Маркуша закивал, показывая, что знает, как поступить в этом случае. Надеюсь, что обойдется...
– Ну, сам знаешь, что говорить об этом...
Председателя втянули внутрь. Я закрыл заднюю дверь и сел за руль.
Плюнув синим дымом плохо отрегулированного выхлопа, фургон взревел и тронулся с места.
Через полтора часа машина остановилась у заброшенных складов компании "Джет" в Зеербурге и делегаты мелкими группами рассосались по конспиративным квартирам. Последними склад покинула моя группа. За нами прибыл небольшой фургон, доставивший команду на предназначенную для них явку - подвал самого большого в городе универсального магазина.