История Зеербургского подполья
Шрифт:
Жадный покачал нижнюю, пытаясь вырвать из стены. Ничего у него не получилось. Металл хоть и покрывала ржавчина, но прутья были такой толщины, что не стоило бояться, что те рассыплются под нашими пальцами. Проверив как вынимается пистолет, он ухватился за нижнюю и полез вверх....
Мы с Супонькой устало наблюдали, как товарищ движется к свету.
Над реальностью.
– Ну ты хочешь легко отделаться...
– Хочу, - ничуть не смущаясь, признался. Второй.
– Не получится,- не согласился Первый.
– Никак не выйдет. Они мне, понимаешь, катер
– Да мои архаровцы такие. Белку в глаз бьют. Влет...
– А пусть теперь мозгами поработают, если они у них есть... Я всегда подозревал, что у ниспровергателей прежнего миропорядка с мозгами не очень хорошо...
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
Наверху раздалось громкое "Ах!" и на долю секунды отстав от своего крика на нас упал Жадный.
Повезло всем, а ему - больше всего. Когда мы, покряхтывая, поднялись с пола, сверху вниз по-прежнему спускались металлические скобы, только стало их штук девять - как раз штук на десять меньше, чем нужно. До нижней от бетонного пола оставалось метров шесть.
Такова, верно, человеческая природа - каждый из нас попробовал подпрыгнуть, но даже самому молодому и легкому недоставало 3-4 метров роста, чтоб попытка имела хотя бы минимальные шансы на успех.
– Высоковато, - подвел я итог прыжкам.
– Другого хода нет?
– Наверняка есть.
Я посмотрел на Жадного с интересом.
– Только мы не знаем где он.
Он поскреб голову.
– А давайте так попробуем. Друг на друга... Как в цирке...
Я встал внизу, на мене устроился Супонька. Жадный пополз по нам, бормоча что-то бодрое, но...
– Цирковой аттракцион, - сказал поднимаясь с пола Супонька - "Три террористы Три"... Первый раз на арене. Гимнастическая пирамида, прыжки и ужимки под куполом цирка.
– Сортира, - поправил Корявый.
– И падение вниз, - добавил я с пола.
– Прямо на живого человека.
Мне досталось больше других.
– Нам еще одного человека не хватает. Занять негде?
Супонька машинально попытался почиститься, но сообразил, что это просто смешно.
– Придется обойтись. Думать надо...
– А что тут думать? От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Или нет? Ты, что в школу не ходил?
– Ходил. Только в моей школе таким вот глупостям не учили.
– В цирк ходить надо было, а не в школу...
– Чего собачитесь?
– деликатно спросил я.
– Если знаешь как - скажи. Нам тут сейчас задерживаться никакого резона нет.
– Сколько там не хватает?
– Похоже нескольких сантиметров.
– Вот!
Жадный ухмыльнулся и вытащил из автомата магазин, достал из разгрузки второй.
– Делай как я!
На глазах товарищей он положил их себе на плечи, словно погоны.
– Сообразили?
Я посмотрел на него почти с восхищением. Потом стал серьезным и смерил взглядом Супоньку.
– Верно! И давайте так. Ты внизу - у тебя руки короткие, потом я, а наверх дедушку пустим.
– Нет, - возразил Супонька.
– Я второй. У тебя руки подлиннее...
Я посмотрел на свои руки и кивнул.
– Не раздавим мы Жадного-то?
Жадный только
– Только не пукни, смотри,- серьезно напутствовал меня Супонька.
– Пукнешь - вся наша пирамида снова развалится.
Я, не отвечая, полез вверх.
– Прыгаю...
– предупредил я товарищей. Повисла напряженная тишина. Даже Жадный, кряхтевший внизу от усилия еще чуть-чуть приподняться на носках, не завидовал сейчас мне. Падать на бетон удовольствие небольшое. Я взмыл вверх как ракета... Нет. Как хреновая китайская петарда, подделка под ракету.
– У-у-у-у-у.
– ...мать..
– Дерьмо....
– Еще раз...
Понукать никого не пришлось, но только с третьего раза мне удалось зацепиться за скобу, да и то, только потому, что оттолкнулся не от плеча, а от головы товарища. Несколько секунд я болтался там, словно червяк в руках у неумелого рыболова, но потом зацепился за что-то ногой и вскарабкался наверх...
– Веревку...
Супонька размахнулся и забросил вверх конец...
– Я погляжу что тут и как...
Осторожно пробуя ступени, я поднялся к люку и застыл вслушиваясь. Жадный тихонько сдвинул предохранитель на автомате. Щелчок был еле слышным, но я услышал и отрицательно покачал головой.
Колодец выходил наружу в одном из парков Зеербурга.
Секунду помедлив, я уперся головой в крышку и чуть приподнял её.
Солнце тут уже садилось. Сквозь узкую щель виднелись кусты, облитые теплым светом заходящего солнца. Никто не орал "руки вверх" и "стоять", никто не стрелял и не тыкал дулом в затылок и я решился еще немного приподнять крышку. Кусты окружали меня со всех сторон. Тот, кто выбирал место выхода, подумал и об этом. Осторожно выскользнув из люка, я, припадая к земле, добежал до зеленой стены. Поляна оказалась пустой. С трех сторон за кустами начинался парк, а с четвертой вплотную к кустам подходило шоссе.
На дороге, в десятке шагов за кустами боярышника стоял легковой автомобиль. Все, как и договаривались. Не теряя времени, я вернулся к колодцу.
– Поднимайтесь...
– Что там?
– Лето. Вечер, - отозвался я умиротворенно.
– И машина с блондинками...
На лице Жадного появилось мечтательное выражение по глазам видно было, что представил он теплый летний вечер, запах цветов, плывущий над городом, и вздохнул. Я его понимал - после двух часов ужасной вони, запах свежего, ничем не пахнущего воздуха и то вспоминался с любовной грустью в сердце, что уж тогда говорить о цветах?
Поднявшись на поверхность они, не сговариваясь, уселись рядом со мной на крышку колодца.
Супонька расслабился, безвольно опустив руки. Жадный, скривив рожу, растирал то шею, то ногу. У меня самого тело жило недавней болью перенапряженных мышц. По кругу пошла фляга. Из горлышка потянулся тонкий коньячный запах.
– За неудачу...
Жадный кивнул, тоже приложился, и вернул её мне. Отхлебывая, мы предавали посудину по кругу, пока там все не закончилось. Крайний глоток достался мне. Коньяк теплым комочком покатился в желудок. Проводив его мысленным взором, я задавил лирическое настроение. Впереди нас ждала работа чуть менее сложная, чем та, которую мы провалили - нам предстояло добраться до конспиративной квартиры.