История Зеербургского подполья
Шрифт:
– Например, делая какую-то вещь, мы придаем ей такие качества, чтоб она могла выполнить свое предназначение. Допустим, сделал наш Баханга жертвенный стол...
– Баханга делает хреновые столы. Он их вообще не умеет делать. Из него столяр как из меня...
Волосатый передвинул фигурку на доске.
– А ты абстрагируйся. Представь, что у него все-таки получилось. Так вот стол обладает устойчивостью, плоской столешницей, имеет определенный размер. Если б этот предмет имел сознание, то он мог бы догадаться, что предназначение его как-то должно
Он махнул рукой назад, показывая на жертвенный стол, на котором лежала связанная женщина.
– А табурет?
– спросил волосатый.
– Послушав рассуждения стола, Табурет наверняка сообразил бы, что он не новая сущность, а просто Маленький стол. Недоразвитый Стол. Или предположил бы наличие лилипутов в этом мире.
– Оставь табурет в покое. Подумай вот над чем: если мы творения, то все наши врожденные качества должны подсказать нам, для чего мы созданы. Что у нас есть? Способность передвигаться и думать, пять чувств...
Но второго захватили мысли о столе.
– Стол тоже имеет ноги. Кстати, чем он может думать, по-твоему, старший?
– Столешницей, разумеется. Она над ногами.
– Так вот возможно ему придет в столешницу, что он создан для бега.
Лысый, улыбнувшись, покачал головой.
– В столешницу другая мысль и прийти бы не могла. Если б он подумал головой, то сообразил бы, что для бега его ноги должны были бы непременно сгибаться в коленях. И еще должны быть мышцы... Стол - законченное творение. Ты подумай о том, что если мы делаем то, для чего предназначены Творцом, мы получаем подтверждение этому.
– Как?
– задумчиво спросил волосатый, разглядывая привязанную к столу жертву. Лилии в её венке подвяли. Непорядок. Садовника нужно будет наказать. Страх божий, видимо позабыл...
– Через удовольствие... Через охватывающую нас радость...
Волосатый, словно пораженный этой мыслью поднял глаза от цветов и засмеялся.
– Тебя послушать, так мы созданы для того, чтоб пить вино, есть, чесаться и бегать за женщинами.
Лысый кивнул, но тут же улыбнулся и не согласился.
– В таком случае Творец сделал бы женщин безногими.
– Зачем нам безногие женщины?
– Чтоб они не могли убегать от нас.
– Ты, верно еще слишком молод, чтоб оценить красоту женских ног, но даже при этом ты не можешь отрицать, что и Кецаль-Мапуцле должно быть место в этом мире.
Словно в ответ на всуе упомянутое имя ужасного чудовища только что почти пустой и безлюдный храм загудел, по нему пронесся вихрь и из сформировавшегося позади волосатого портала посыпались люди. Несколько мгновений лысый смотрел то на то, как из ничего появляются люди, то на стоявшие недалеко песочные часы и вдруг вскочил, побросав свои фигурки на камни.
– Свершилось!
– исступленно заорал он.
– Свершилось!!!!
Волосатый, не
– Свершилось пророчество!
Голос его хрипел от волнения. Волосатый оглянулся и, побледнев, начал пятиться.
– Свершилось пророчество!
– повторил лысый, но теперь это он произнес торжественным голосом.
– Они явились, чтоб сразиться с Кецаль-Мапуцлей! Они тут чтоб избавить нас от воплощенного зла!
Реальность 2.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
Мужик бросился вперед, упал перед нами на колени, воздел вверх руки.
– Приветствую вас великие войны, пришедшие из Пустоты! Мы долго ждали и...
– Чего вы тут ждали?
– перебил его я, шаря глазами по сторонам.
– Звать надо было лучше. Если б не случай мы могли бы долго еще сюда не зайти...
Я оглядывался, стараясь понять, что произошло, куда мы попали и каких неприятностей можно ждать от ближайшего будущего. То, что те вскоре последуют, я не сомневался. Танков нет, но это еще ничего не значит...
– Молиться следовало чаще!
– добавил Корявый, оглядываясь по сторонам, при этом неуверенно улыбаясь. Танков за спиной больше не наблюдалось, и оттого жизнь стала казаться вовсе замечательной.
– А то я смотрю, вы совсем не готовы. Где столы для пиршества? Где девственницы?
Он увидел жертвенный стол с прикрученной к нему дамой, пробормотал "Ага!", но и тут нашел к чему придраться:
– Почему только одна? Где, в конце концов...
– Хотя бы жбан пальмового вина приготовили...
– укоризненно сказал Супонька. Этот еще нервно оглядывался, словно слышал приближающийся рев двигателей. Все мы искали подвох, но его почему-то не было...
Лысый, глядя снизу вверх, только рот открывал - сразу видно матерых избавителей от Вселенского Зла. Вон в один момент сколько недочетов в процедуре встречи обнаружилось! В других-то местах, верно, все по-другому бывало!
– Где мы?
– задал, наконец, я самый главный вопрос.
Больше всего это походило на площадку съемки высокобюджетного кино, такого, где декорация - это декорация, но все-таки то, что я видел, оставалось чересчур естественным. Еще это мог быть хороший дружеский розыгрыш, на который кто-то не пожалел денег... Но в это я не верил. Не станет Президентская Канцелярия на нас деньги тратить, разыгрывать. Оставалось принять мысль, что нас куда-то забросило.
То, что такого, ранее не случилось, и в жизни такого не бывает, я понимал, но ведь произошло же....
Только ведь это ничего не меняло. Жизнь оставалась жизнью, а задание - заданием.
Лысый молчал, преданно лупая глазами и я перевел взгляд на его товарища. Тот хоть и стоял, но глаза его от осознанной почтительности тоже норовили выпрыгнуть из орбит.
– Ну ответствуй, добрый молодец, обрадуй нас, -попросил Супонька.
– Одели радостью...
– Вы в храме Единого и Неделимого...- наконец ответил волосатый.