История жизни герцогини Амальти

Меллер Юлия Викторовна

«Скорее всего огневик.»

– Рад видеть вас графиня. Ох и заставили вы меня побегать, – улыбнулся он ещё шире. Весь его вид говорил о радости от выполненной работы.

Элья уже упустила мгновение, когда ещё могла что-то сделать. Как только увидела, надо было бить на поражение. Но ведь вот стоит человек, приличный, ещё ничего не сделал, может чей-то отец, кормилец, как ударить первой?

Сейчас же она подбирала слова, чтобы договориться, убедить, как в своё время мастера Громана.

Взмах руки, подающей сигнал, разворот головы, позволяющий девушке догадаться куда смотреть, и она видит, как из-за кустов выходит ещё пара мужчин с пращой. В Элью летят кругляши, вроде из дерева. Не убьют, но покалечить могут. Девушка уклоняется резко, и одновременно под ногами стрелков разверзает землю. СтрелкИ с удивленным вскриком падают, и она смыкает землю обратно. Жестоко. Может выкопаются, может нет. Страшное умение освоила Элья, поэтому и боялась применять.

Прошел всего миг, но не только девушка успела отреагировать. Оставшийся без внимания мужчина подскочил и в лицо ей бросил порошок. Зажмурив глаза и пытаясь не дышать, подозревая плохое, она отскочила, но видимо не достаточно далеко и получила новую порцию порошка в лицо. Вдохнула, заморгала глазами, стряхивая с ресниц муку неизвестного вещества, голова закружилась. Мужчина не дал упасть. Элья попыталась вкопать подхватившего её наёмника хотя бы по колено, да хоть, что-то сделать, чтобы задержать его, но дар неожиданно пропал.

– Вот так-то миледи. Странная магия у вас. Но порошочек и на неё действует. Граф предупредил, что вы сердце остановить можете, лекарство дал, блокирующее дар. – Мужчина небрежно взвалив на плечо девушку, быстро отходил от горы. – А-а, - протянул он – вот и спасатели. Ну что ж, посмотрим, посмотрим.

Мужчина скинул Элью на землю, и развернулся к спешно спускающимся с горы братьям. Первым бежал Эрик, чуть отставая мчался Берт, уже примеряясь кидать огонь, пока подруга валялась в стороне от похитителя. Но и наёмник, не собирался ждать действий братьев. Он не колеблясь послал в их сторону не просто шар, а сильнейший огненный вал. Элья задохнулась от увиденного. Не увернуться, не отбежать в сторону. Ребята по-глупому подставились. Шквал топящего металл огня летел в парней.

– Эрик! – истошно заорал Берт, в немыслимом прыжке пытаясь оказаться впереди и выставляя защиту. Не успел. Полшага не хватило. Огонь захлестнул ребят. Эрика пожрал и за его спиной растёкся по выставленному щиту. Берт едва выдержал напор, столь мощен он был, и выплеснул свою ненависть, отчаяние в ответном шквале, потратив всего себя. Наёмник закрылся, зло сплюнул и отметив, что парень падает обессиленно на колени, подхватил девчонку и побежал. Он тоже потратил свой дар, а бегать и приканчивать парня ножом было рискованно. Могли понабежать другие спасатели.

Глава 9.

Возвращение в графство Таури.

Надежды, планы, мечты… Сбылась только глупая мечта Эрика, умереть в этих горах, совсем не учитывая желание жить до этого долго и счастливо. Берту помогала держаться мысль, что он нужен Томе, которую в бессознательном состоянии увёз наёмник, не постеснявшись позаимствовать их дом на полозьях. Девушке было все равно. Когда она увидела, как огонь поглотил Эрика, для неё жизнь закончилась. Охотник за графиней сначала радовался, что она ведёт себя тихо, потом забеспокоился, что слишком сильно обсыпал

её порошком, но день проходил за днём, он почти не давал ей дышать «гнетателем», но леди не приходила в себя.

– Вставай каменна девка, хватит валяться, – бил по щекам, уронил, не побрезговал пнуть ногой.

Графиня лежала, глаза могла держать открытыми, но жизни в них не было. Элья чувствовала, как её покидают силы, и желала только одного, побыстрее бы.

Наёмник тщательно спланировавший похищение, изворотливо избавившись от навязанных помощников, мерзких людей, так и не сумевших приспособиться к мирному существованию, устранив угрозу в виде братьев и показав остальным, что за сильным огневиком не стоит кидаться в погоню, теперь терпел крах из-за трепетной девки. Она таяла у него на глазах. Пришлось остановиться и выместить злобу в лесу с воображаемыми противниками. Долгий поиск графини Таури закончился, теперь необходимо довезти товар целым до заказчика. Проблемы ему не нужны.

Вернувшись в домик, он осмотрел девушку. Взял её на руки, положил на землю и окатил ведром холодной воды. Ни вскрика, ни зажёгшегося разумом взгляда, только тело стало крупно трясти. Пришлось обтирать её и одевать. Полапал, пощипал, но девица даже не вздрогнула. С этого дня он начал заботиться о ней. Вливал насильно воду, пытался кормить, но она давилась, ворочал её на кровати, чтобы не отлеживалась. Сажал на ведро, иногда удачно. И гнал, гнал, гнал лошадей, пытаясь поскорее её довезти, пока не сдохла. Въехав на земли Таури он побил по щекам графиню, дабы хоть как разогнать кровь скелету, в который превратилась девушка.

– Ничего, довезу. Главное, что я привёз живую, а там граф пусть сам разбирается. Ох и побегала ты от меня голуба. В Людбурге почти взял, так исчезла. Спасибо добрые люди подсказали, куда выдвинулась со своей шантрапой. До горы добрался, а ты и от неё уже уехала, непоседливая моя, да сомневаться начал, больно не похожа девица, за которой я шел, на мага жизни. Но видишь? Терпение моё вознаграждено, сколько графских следочков малых ты оставила, пусть Таури думает, что ты за маг такой диковинный, а я нашел, что заказано. Не смей подыхать, стерва!

Закончив ворочать девушку и тормошить, мужчина предался мечтам.

– Сегодня в городе переночуем, а завтра без остановок до замка доберёмся.

Дальнейшее он озвучивать не стал, но настроение у него было преотличное.

Город Таури встретил его коричневыми лентами.

– Эй, служивый, кто умер? – спросил наёмник въезжая в город.

– Граф наш помер. Без правителя мы остались. Что теперь будет?

Прозвучавшая новость произвела сильное впечатление на въезжающего. Стражник даже решил утешить, по-своему.

– Ничего, мы люди маленькие, может как-нибудь и обойдётся. Езжай мил-человек, не задерживай других.

Наёмник бездумно, опустошенный и оглушенный известием, не помнил, как доехал до таверны с комнатами. Оставил домик во дворе, сам ушел посидеть в обеденной зале, подумать. Но мысли не шли, а кувшин за кувшином пустели, совсем не помогая размышлять. Лишь обида и злоба копились, сильнее ощущалось бессилие в складывающейся ситуации, требуя выхода.