Истребитель некромантов. Том 1
Шрифт:
Я выглянул в щель приоткрытой двери и увидел, как Галицын пожимает ему руку. Так что я просто подслушивал их разговор.
— Прости за беспокойство, но мы собираемся на озеро, — сказал Галицын.
— Мне все равно, — ответил Григорий. — Чем я могу помочь?
Галицын посмотрел в окно.
— Хотелось бы принести хорошие новости, но, к сожалению, их нет... Враги снова активизировались, Григорий. Я чувствую это.
Григорий
Галицын стал грустнее.
— Я говорил об этом с другими. Хотя некоторые не верят, другие согласны со мной. Этот культ снова начал действовать.
Григорий замер, размышляя.
— Как ты можешь быть так уверен? — спросил он.
Галицын вздохнул.
— Нападения бандитов участились, и в Академии тоже что-то не так. Я не знаю, что происходит, но это беспокоит меня. Императорская семья ничего не делает. Они просто смотрят, что будет. Но рано или поздно ситуация выйдет из-под контроля. — Галицын был очень напряжен рассказывая это.
Спустя короткую паузу он снова начал говорить:
— Почему они начали сейчас? Прошло больше десяти лет с их последнего появления. И когда они вернутся... — Галицын замолчал на мгновение, прежде чем снова обратиться к Григорию. — Если это произойдет, ты будешь со мной?
Григорий задумался на мгновение, как будто считая все варианты.
— Послушай, друг мой, не стоит сомневаться в этом. Я знаю, что ты делаешь всё для своей семьи. Я всегда буду рядом с вами.
Галицын продолжил:
— Спасибо тебе. Мы должны быть готовы. Я хочу, чтобы мой сын сдал экзамены на отлично. Извини за его поведение... Он в порядке, правда?
Григорий нахмурился:
— Он продвигается, но есть проблемы. Ты знаешь, он... немного сложный. Я не знаю, как ты с ним справляешься.
Галицын тоже нахмурился:
— Ты всегда прямолинеен. Но ты прав. Я не знаю, что с ним не так. Спасибо, что терпишь его.
— Да, — ответил Григорий. — Мне пришлось много работать, чтобы он меня слушал. Но иногда он все еще неприятен, особенно к Андрею.
Галицын напрягся:
— Это...
— Да, — подтвердил Григорий. — Он относится к Андрею как к слуге. Ты слышал о его избиениях?
Галицын кивнул:
— Неприемлемо. Эдик не должен так обращаться с ним. Я боюсь, что это приведет к плохим последствиям.
— Если Эдик поссорится с Андреем, это будет серьезно. Андрей опасен как воин. Я не хочу даже думать, что может произойти, если они останутся наедине...
Галицын
— Понимаю, Григорий, перейдём к делу.
— Как скажешь, — сказал Григорий, скрестив руки на груди.
— Понимаешь, я хочу, чтобы Андрей тоже поехал в школу. Чтобы он помогал там моему сыну.
«Что?! Меня тоже отправят в академию?»
Уже надеялся, что с отъездом Эдика я избавлюсь от него. Черт побери! Неужели я снова должен его терпеть. Все его выходки и придирки.
Григорий хмыкнул:
— Но Эдик должен изменить свое отношение, — холодно проговорил он.
— Правильно. Мы уедем на несколько дней. Я попробую изменить отношение Эдика. — Сказал Галицын, обернувшись к Григорию.
— Хорошо, тогда обещаю помочь.
— Спасибо. Мы вернемся скоро. — Сказал Галицын, и они пожали друг другу руки.
После этого Галицын ушел, а Григорий зашел в спальню:
— Молчи об этом, хорошо? Никому не рассказывай.
Я вышел из комнаты, ощущая смешанные эмоции после того, как подслушал разговор. Мои мысли кружились вокруг слов Галицына.
«Что за культ? Чего они хотят?»
К тому же меня волновал вопрос отправки меня в академию. Но я прогнал все вопросы, согласившись молчать. В конце концов, я не хотел нарушать покой Григория.
*****
Я только что закончил дневную тренировку и приступил к остальным делам. Моя рабочая нагрузка снизилась, но всё равно приходится каждый день делать многое.
Сегодня впереди очищение конюшен, заточка мечей охраны поместья, уборка в казарме. Всего несколько часов работы, но нет особой торопливости.
«Ещё пара месяцев, и всё это закончится. Ещё пара месяцев этой муки,» — бормотал я про себя, двигаясь к конюшням из особняка.
Так проходили мои дни и недели. Пробуждаясь, я иду к казармам, тренируюсь с Григорием и Эдиком. Потом занимаюсь домашними делами, а вечером отдыхаю и восстанавливаюсь.
В это время Эдик стал ещё более высокомерным и неприятным. Он намеренно усиливал удары во время тренировок, оставляя больше синяков, чем обычно. Вернувшись к прежним привычкам, он критиковал меня за выполненную работу и заставлял переделывать.
Эдик прибавлял дополнительную работу, усложняя мне жизнь. Даже проводя время со своей семьёй, он находил способы мне досадить. Он толкал ведра с швабрами проходя мимо, или пачкал пол, который я только что вымыл.
<