Истребитель ведьм (сборник)
Шрифт:
— Я ищу ночлег.
— У меня негде, — буркнул корчмарь, обозрев грязные и пыльные сапоги незнакомца. — В “Старом Наракорте” спросите.
— Мне бы здесь хотелось.
— Негде. — Корчмарь распознал наконец выговор незнакомца и сообразил, что это рив.
— Я деньги заплачу, — сказал чужак тихо, словно бы неуверенно.
И тогда-то случилась эта скверная история. Верзила с изрытой оспинами рожей, с момента появления чужака не спускавший с него глаз, встал и подошел к стойке. Двое его дружков придвинулись следом.
— Нет тут места, негодяй ты
Незнакомец взял со стойки свой кувшин и отодвинулся. Глянул на корчмаря, но тот избегал его взгляда. Защищать рива корчмарь не собирался. Кто, в конце концов, этих ривов любит?
— Каждый рив — разбойник, — протянул верзила. — Слышишь, ты, выродок?
— Да не слышит он. У него уши навозом залеплены, — подхватил приятель рябого, а третий захохотал.
— Плати и выметайся! — рявкнул рябой.
Лишь теперь незнакомец глянул на него:
— Сначала я допью.
— Мы тебе поможем! — Верзила выбил у рива кувшин из рук, схватил его за ремень, пересекавший грудь. Дружок конопатого размахнулся. Быстрое движение незнакомца — и рябой потерял равновесие. Блеснув в свете каганцев, меч со свистом рассек воздух. Свалка. Вопль. Кто-то из зевак выскочил за дверь. С треском опрокинулся табурет, разлетелись по полу глиняные кувшины. Корчмарь — губы у него дрожали — уставился на рассеченное, жуткое лицо верзилы, а тот, вцепившись в стойку, оседал, скрывался за ней, как будто тонул. Его дружки валялись на полу. Один не шевелился, другой корчился в темной, быстро расползавшейся луже. Зазвенел истерический крик женщины — даже уши заложило. Дрожавшего корчмаря вдруг стало. рвать.
Незнакомец отпрянул к стене. Пригнувшись, напрягшийся, чуткий. Меч он схватил обеими руками, поводил лезвием. Все замерли. Ужас ледяной грязью залепил лица, сковал суставы, залил глотки.
Трое стражников ввалились в корчму, грохоча сапогами, перекликаясь. Увидев трупы, они побросали перевитые ремнями палки и схватились за мечи. Рив прижался к стене, левой рукой вытянул стилет из-за голенища.
— Брось оружие! — дрожащим голосом сказал один из стражников. — Брось оружие, бандит! Пойдешь с нами!
Другой пинком отшвырнул стол, не позволяя подойти к риву сбоку.
— Патлач, беги за нашими! — крикнул он третьему, державшемуся поближе к дверям.
— Не нужно, — незнакомец опустил меч. — Я сам пойду.
— Пойдешь, сучье вымя, да только на веревке! — крикнул тот, с дрожащим голосом. — Бросай меч, а то башку развалю!
Рив выпрямился. Перебросил меч под мышку, воздел правую руку в сторону стражников и вмиг начертил в воздухе замысловатый знак. Сверкнули бляшки-заклепки, которыми до самых локтей были густо усажены рукава его кожаного кафтана.
Стражники моментально отпрянули, закрыв лица ладонями. Кто-то из оставшихся зевак выскользнул за дверь. Вновь дико, пронзительно завопила женщина.
— Я сам пойду, — звучным металлическим голосом повторил незнакомец. —
— Хорошо, господин, — пробормотал стражник, понурив голову, робко оглядываясь, поплелся к выходу. Остальные выскочили следом. Незнакомец двинулся за ними, на ходу пряча меч в ножны, а стилет за голенище. Люди, за столами, когда он проходил мимо, закрывали лица полами кафтанов.
Велерад, градоправитель Стужни, задумчиво почесал подбородок. Он не был ни суеверен, ни пуглив, но остаться один на один с седоволосым ему никак не улыбалось. Но наконец он решился.
— Идите, — махнул он стражникам. — А ты садись. Нет, не тут. Вон там, подальше, если ты не против.
Незнакомец уселся. Ни меча, ни плаща при нем уже не было.
— Слушаю тебя, — сказал Велерад, поигрывая лежащей перед ним тяжелой булавой. — Я — Велерад, градоправитель Стужни. Так что ты мне скажешь, злодей мой любезный, прежде чем прогуляться до подвала? Трое убитых, попытка навести чары — неплохо, совсем неплохо… За такие вещи у нас в Стужне сразу сажают на кол. Но я человек справедливый, я тебя сначала выслушаю. Давай.
Рив расстегнул кафтан и достал свиток белого пергамента.
— Вот это вы прибиваете на больших дорогах, по корчмам, — сказал он. — Все правда, что здесь написано?
— А… — буркнул Велерад, приглядываясь к покрывавшим свиток рунам. — Вот оно в чем дело… А я сразу и не сообразил. Как же, все правда, наиправдивейшая правда. Там стоит подпись — Фолтест, король, властелин Темерии, Понтара и Магакама. А значит, все правда. Но воззвание воззванием, а закон законом. Здесь, в Стужне, на страже закона и порядка стою я! И не позволю убивать горожан! Ты меня понял?
Рив кивнул. Велерад гневно засопел:
— Знак ведуна есть?
Незнакомец вновь полез за пазуху и вытащил круглый медальон на серебряной цепочке. Там была изображена волчья голова с ощеренными клыками.
— Как зовут? Я не из любопытства спрашиваю — так будет легче беседовать.
— Меня зовут Геральт.
— Поверим, что Геральт. Из Ривии, судя по выговору?
— Из Ривии.
— Так… А знаешь, Геральт… Вот это, — Велерад указал на королевское воззвание, — выкинь-ка из головы. Очень уж серьезное дело. Многие пытались. Это тебе, братец, не пару висельников изрубить.
— Знаю. Но это мое ремесло, градоправитель. Тут написано, что награда — три тысячи оренов.
— Верно, — Велерад облизнул губы. — А еще люди болтают, что милостивый Фолтест, хоть этого и не написал, но отдаст принцессу в жены…
— Принцесса меня не интересует, — спокойно сказал Геральт. Он сидел неподвижно, сложив руки на коленях. — Здесь написано про три тысячи.
— Ну что за времена, — вздохнул градоправитель. — Что за паршивые времена! Кто бы лет двадцать назад, даже по пьяной лавочке, мог подумать, что повстанут такие ремесла? Ведуны! Бродячие истребители василисков! Странствующие изничтожатели драконов и утопленников! Геральд, ремесленникам твоего цеха пить пиво позволено?