Истребитель. Ас из будущего
Шрифт:
Тихон направился в столовую. В последний раз нормально – первое и второе – он ел перед крайним вылетом с аэродрома. А последние сутки крошки хлебной во рту не было, есть хотелось ужасно. Кишки недовольно урчали, под ложечкой противно сосало.
Но в столовой было пусто, завтрак уже прошел, а обеденное время еще не подошло. Однако официантки сжалились и принесли картофельное пюре с котлетой, несколько кусков хлеба и горячего сладкого чаю. Тихону показалось очень вкусно, да мало. Но сосать в желудке перестало.
В приподнятом настроении он заявился в казарму, а фактически – бревенчатый барак.
Скинув сапоги, он завалился на свой топчан, и сон сморил сразу.
Проснулся Тихон от голосов – в казарму вошли несколько летчиков.
Тихон сел на топчане.
– О! Тихон вернулся! С возвращением тебя!
Тихон поднялся, обул сапоги и обвел глазами пилотов:
– А Захар Емельянов где?
– Не вернулся. В одном вылете и тебя, и его сбили.
Новость была удручающей. Однако надежда все еще теплилась в душе – ведь он же вернулся! Так и Захар вернуться может, только ему труднее придется – на пузе через передовую ползти.
Летчики, стоявшие перед ним, были из другой эскадрильи, и Тихон спросил:
– А где летчики из моей эскадрильи?
Его-то ведь и не было всего трое суток. Однако казалось – очень долго, целую вечность.
– Ты один и остался. Комэск с ведомым на следующий день не вернулись.
Тихон так и сел на топчан – неужели вся эскадрилья погибла? Час от часу не легче…
– Водку будешь? – подошел к нему Виктор Богатырев.
– Надо помянуть парней, наливай.
Пили без закуски.
Выпил Тихон изрядно. Сначала водка не брала, не пьянила, но потом вырубился и как был в сапогах, так и улегся. Кто потрезвее был, стянули с него сапоги.
Утром, оказавшись на построении, он ужаснулся – потери летного состава был удручающие. В шеренге был едва ли десяток летчиков, а на стоянках всего семь самолетов. Остальные пилоты, как и Тихон, – «безлошадные». Кому повезло вернуться из-за передовой, другие над своей территорией парашютироваться смогли, считай – повезло.
«Безлошадным» вручили командировочные предписания и на грузовике отправили в Москву. Так Тихон попал в запасной авиаполк.
Глава 6
Фронтовая авиация
В запасном полку были летчики, уже имевшие боевой опыт, но по разным причинам лишившиеся своих машин. Кого-то в бою сбили, у других самолет сгорел на земле, во время бомбежки. И летали до того, как стали «безлошадными», на разных типах самолетов – на «ишаках», «чайках», «мигах» и «лаггах». Очень немногие – на «яках», как Тихон.
Летчики-перегонщики перегоняли на аэродромы ЗАПов самолеты с авиазаводов, пилоты переменного состава проходили переподготовку, формировались эскадрильи и полки и отправлялись на фронт – фронт, как Молох, требовал новых жертв.
В этом ЗАПе получали самолеты Як-1 с саратовского авиазавода № 292.
Когда Тихон увидел самолет, он очень удивился. По сравнению с теми «яками», на которых он летал раньше, истребитель изменился. Исчез гаргрот за кабиной, улучшилась обзорность сзади, что было очень ценно в бою. Все истребители имели рации, появилась посадочная фара – Тихон помнил по ночным
Летчики, летавшие на «яках», приняли усовершенствование на «ура» – от них зависела жизнь в бою. Тех пилотов, которые не имели налета на «яках», обучали. А тем, кто летал раньше, рассказали об особенностях машин поздних серий и сразу сформировали эскадрильи.
Через несколько дней прибыли командиры – полка, эскадрилий, начальник штаба. Технический персонал формировался в технических школах и уже отбыл на поездах к месту базирования. Летчики прилетали на своих самолетах, поэскадрильно, по маршруту, проложенному штурманом полка.
Радовало Тихона, что самолеты новые, а расстраивало, что пары не слетаны, летчики звеньев и эскадрилий толком не знают друг друга. В бою это имеет значение, как и навыки.
Учитывая его боевой стаж, Тихона назначили ведущим пары. Ведомым его стал совсем молодой пилот – успел повоевать несколько дней и был сбит. Повезло, что был не ранен и выпрыгнул с парашютом над своей территорией. Только и налету, что в летной школе, и несколько вылетов в боевом полку.
Настрой у Федора – как звали ведомого – был боевой. Но такие горячие парни зачастую кидались в схватку безрассудно и гибли чаще осторожных пилотов. Быть осмотрительным – это еще не быть трусом Пилот должен выполнить боевой приказ, однако не ценой собственной жизни. Убить врага, сбить его самолет и самому вернуться целым – вот задача. Так ведь и немец того же хочет, и на середину 1942 года у них преимущество – в численности, высоком качестве обучения и характеристиках самолетов.
1942 год для страны и армии выдался самый тяжелый. Мы отступали по всем фронтам, несли тяжелые потери, уступали земли врагу. Но никто не пал духом, не усомнился, что враг может победить. Стоит Москва, работает оборонная промышленность, все силы брошены на разгром врага, стало быть – сдюжим, одолеем.
Для Тихона, ранее воевавшего в составе 6-го авиакорпуса ПВО, практически ничего не изменилось. Хоть теперь он числился в 203-й истребительной авиадивизии 1-й воздушной армии, все равно тот же Западный фронт и те же города, только немного севернее. Даже полетная карта такая же, и заучивать почти ничего не пришлось.
В конце июня и начале июля немцы предприняли наступление на Сталинград и Кавказ. Силы собрали немалые – больше девяноста дивизий, причем полнокровных, частично переброшенных из Европы. Двумя мощными клиньями они вонзились в нашу оборону.
Еще с 1 марта 1942 года наши войска остановились на линии Великие Луки – Белый – Ржев – Гжатск – Жиздра – Спас-Деменск. Там они и удерживались до конца июля. Когда же немцы развернули широкомасштабное наступление, командование РККА решило предпринять атаку силами двух фронтов – Западного и Калининского. Целью атаки ставилось сковать основные силы немецкой группы армий «Центр» и оперативных резервов врага. Только сил для этого было мало, войска и так держали оборону в один эшелон.