Итальянская комедия Возрождения
Шрифт:
Амброджо. Я не уверен, что их не приготовили для глупцов и для скверных людей.
Вьоланте. Вот тебе и на! Вечно вы худое подозреваете.
Амброджо. Так уж я устроен. Открывай, Джаннелла.
Джаннелла. Обманщик! Ты мне осточертел! Коли я выйду…
Амброджо. Открывай, скотина! Я мессер Амброджо.
Джаннелла. Чума — вот ты кто! Долго ты будешь разными голосами говорить?
Вьоланте. Он вас так же впустит, как меня впустил.
Амброджо. Да
Джаннелла. Погоди, погоди.
Вьоланте. Кажется, одумался.
Джаннелла. Получай!
Амброджо. Ой-ой-ой!
Вьоланте. Помилосердствуй!
Джаннелла. О хозяин, простите меня, я вас не признал. Вам больно?
Амброджо. А ты как думал, черт бешеный? Холера тебе в бок!
Вьоланте. Бедняжечка! Так ему и надо!
Амброджо. Вьоланте, иди в дом и скажи мадонне Оретте, чтобы приказала жарить голубей, коль скоро они еще не на огне, и собирать на стол: я хочу отужинать нынче пораньше — есть небольшое дело, по которому мне придется уйти.
Вьоланте. Ну что ж, все ясно. Давай вещи. А вы обе живо домой, да не зевайте по сторонам! Завтра утром пораньше зайдете за мной. Я закрываю?
Амброджо. Нет, пусть будет открыто.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Амброджо. Джаннелла! Джаннелла! Куда тебя черт унес?
Джаннелла. Бегу, сударь. Я относил палку.
Амброджо. Поди сюда. Ну что ты стал в дверях — и ни с места?
Джаннелла. Сами и наказывали, чтоб я от двери никуда.
Амброджо. Джаннелла, ты знаешь, как я тебя люблю. Я не раз говорил, заботясь о тебе, что благодаря латыни ты не пропадешь после моей смерти. И доколе я жив и здоров, я хочу сделать из тебя человека весьма ученого.
Джаннелла. У меня только и надежды что на вашу доброту.
Амброджо. И поскольку я знаю, что тебе ведомо — а ежели неведомо, то я тебе скажу, дабы ты усвоил, — что подобно тому, как omnis labor optat praemium, [21] так omnis praemium presupponit laborem. [22]
Джаннелла. Амброджо, вы ж понимаете, что я покуда еще не так силен в псалтири, по которой вы меня обучаете, чтоб разобраться, о каком таком рассупонивании и о какой раболеме вы толкуете. Сделайте милость, скажите, что от меня требуется, да только не на греческом и не на еврейском скажите, а не то я с ума сворочу.
21
Всякое усердие заслуживает награды (лат.).
22
Всякая
Амброджо. Ты прав. Кто брюхом здоров, тот просит бобов.
Джаннелла. Вот это другое дело! От бобов я не откажусь, а насчет рассупонивания надо подумать.
Амброджо. Я хочу, чтобы ты понял следующее: в благодарность за мою доброту ты должен служить мне еще усерднее и должен быть готов подвергнуть себя опасности.
Джаннелла. Опасности? Да я для вас ночью на кладбище пойду, пуп для вас надорвать не побоюсь!
Амброджо. Это за мою доброту. А за такую любовь к тебе, как моя?
Джаннелла. Господь свидетель, я вас тоже люблю. И ежели нынче я на вас с палкой налетел, так это, во-первых, для вашего же блага, а во-вторых, я не поверил, что вы это вы.
Амброджо. Забудем об этом — дело прошлое. Поговорим лучше о том, что впереди. Сегодня вечером мне понадобится твоя помощь. Но имей в виду, мне нужен помощник с сердцем льва.
Джаннелла. Кому-нибудь накостылять?
Амброджо. Нет. А быть может, да. Я тебе все скажу, Джаннелла. Но смотри у меня, чтобы ни единому человеку не проболтаться.
Джаннелла. Не бойтесь, я буду нем, как рыба.
Амброджо. Сегодня вечером я получил записку от одной дамы из нашего города: она хочет, чтобы я побыл с ней начиная от двух часов ночи. Но так как у меня имеются кое-какие подозрения, я думаю взять тебя с собой, дабы при необходимости ты мне помог.
Джаннелла. В чем помог?
Амброджо. Ты не слышал? Защитил, если на меня нападут. Поскольку я опасаюсь, кабы нас не узнали, то рассудил, что мы переоденемся — так будет надежнее — и с кинжалами под платьем отправимся туда, где предстоит работа.
Джаннелла. Я тоже должен работать?
Амброджо. Ты нет, твое дело слушать, что я говорю, только и всего.
Джаннелла. Как так? Я понял, что вам и по этой части помощник нужен.
Амброджо. Черта с два! Нет уж, предоставь это мне. Я войду в ее дом, который тут неподалеку, а ты останешься у двери и будешь ждать, пока я не позову тебя на помощь.
Джаннелла. Вопрос еще, услышу ли я.
Амброджо. Я позову громко.
Джаннелла. Звать, черт подери, не надо, а то нас узнают и на пару отправят в тюрьму. Лучше подайте условный сигнал.
Амброджо. Правильно говоришь. Лучше условный сигнал. Итак, коль скоро ты мне понадобишься, я покашляю: кхе-кхе. А хочешь — свистну.
Джаннелла. Что в лоб, что по лбу! Да в Пизе всякую ночь такие сигналы на каждом шагу услышишь — не наделать бы мне по ошибке глупостей каких.
Амброджо. Постой. Я крикну, как во Флоренции кричали по ночам в тридцать втором году:{177} «Кис алья?»