Итальянская ночь

Соболева Лариса Павловна

– Некоторым хочется знать, кто и за что застрелил Арамиса.

– Под некоторыми вы себя имеете в виду?

– Так точно.

– И меня занимает этот вопрос. Странно, серьезных конфликтов у Арамиса не было…

– Знаю, знаю, знаю. Но он убит. Ты-то с ним ладил?

Непреднамеренно Парафинов сам начал «прокачку», ему-то как раз не стоило затрагивать тему отчим – пасынок, чтоб не насторожить сына Раисы. А Ипполит не дурак, отреагировал живо:

– И меня подозреваете?

– Вовсе нет. Но убийством заинтересовались на самом верху, тебе не миновать вопросов следователей,

как и Раисе, и твоему брату. Грязная работа, извини. И подготовь мать. Хотя она женщина умная… Лучше брата настрой, а то наболтает всякой хрени, потом будете головы посыпать пеплом.

Достойно выкрутился. Попрощавшись, он плюхнулся на сиденье своего авто, в салоне ждала его Наташа.

– Поищи, Наташка, ту женщину. Помнишь, мы говорили с ней, когда Арамиса закопали?

– А где ее найти, вы знаете?

– В том-то и дело, что не знаю.

– Погодите, – вдруг дошло до нее, – вы полагаете, она…

– Не знаю! – оборвал ее Парафинов. – Но допускаю! Вспомни, какая она озлобленная была, что говорила про Арамиса. Я допускаю, что мать, потерявшая дочь и зная виновника, поработала на кладбище.

– И допускаете, что Арамис вывозил девушек в бордели?

– Да. Теперь да. С его-то долгами не брезгуют самым грязным заработком. Свой канал прочистил и… Это убедительный мотив, чтоб его грохнуть. Но данная версия ведет дело прямо на полку.

– Как мне искать женщину?

– Да черт ее знает!.. – пожал он плечами, неожиданно поднял палец, улыбнувшись. – Мальвина! Дочь зовут Мальвина, она была тренером в спортивном клубе. Этого достаточно, чтобы найти ее мать.

– Если б еще точно знать, в каком клубе работала.

– Клубов у нас не так много, объедешь.

Ни одна машина не срывается с кладбищенской парковки, будто в ней ядерный двигатель, но Парафинов лихач. Ему прощается.

Раиса уехала с Вито, сегодня она села за руль, но назад не смогла вести машину в таком состоянии, младший сын заменил ее на водительском месте. Проводив их, Ипполит упал на сиденье своего автомобиля, без слов притянул Милену, точнее, ее губы притянули его. У нее есть черта: сначала млеет от поцелуев, сама льнет и тает, а после отрезвляет словами наподобие этих:

– Целоваться на кладбище – кощунство.

– Если нельзя, но очень хочется, то можно.

– Убери руки…

Подобная просьба должна подкрепляться хотя бы слабым отпором, но у Милены слова расходятся с делом.

– Уберу, – сказал Ипполит, целуя ее в шею. – Если пообещаешь родить мне парочку ребятишек.

– Хм… – Вот теперь она отстранилась. – Надо полагать, ты берешь меня в жены?

– Ну… если очень попросишь… то, пожалуй, возьму.

– Я бы, наверно, согласилась, но меня пугает одна вещь.

– Какая?

– Твои сорок соток личной усадьбы. Или сколько их там у тебя?..

– Сорок, сорок, – подтвердил он.

– Хочешь, чтоб я загнулась на твоем огороде?

– Во-первых, я собираюсь на своих сотках соорудить парк. Дорожки, фонарики, водоем, скамейки. Во-вторых, дом еще достраиваю, не такой, как у Арамиса, маленький, там всего-то двести пятьдесят квадратов.

– Ха-ха, – нервно хохотнула Милена. –

Мне двухкомнатную квартиру убирать лень, а двести пятьдесят… ужас.

– Неужели тебя пугают трудности?

– Еще как! Трудностей я не переношу. А козу будешь заставлять доить?

– Конечно. И корову заведем. Кур с петухами.

– О-о-о… – протянула Милена вибрирующим голосом. – Тогда лучше заранее повеситься. Но я составлю контракт. Брачный. Если он тебя не испугает, я, пожалуй, обдумаю твое предложение.

Вот такие женщины ему безумно нравятся, жаль, что выбор ограничен. Обычно: красота есть – умом не блещет, ум есть – перца не хватает, темперамент адский – игры нет, стервозной струнки. Перечислять недостающие элементы женских хитростей, без которых союз становится пресным, можно до бесконечности, а поскольку в Милене Ипполит нашел идеал, она уж точно не даст ему закиснуть, к тому же не отказала, бросил спор и завел мотор. Он чувствовал внутри редкий подъем, мысленно строил планы насчет совместной жизни с Миленой, которая добавит его имиджу престижа. Потому даже дорога отпечатывалась в голове механически, Ипполит ничего не видел, ничего не слышал… Милена услышала:

– Телефон звонит.

Ипполит снял с пояса трубку, мельком взглянул на дисплей и… припарковал машину. Остановился не потому, что за рулем запрещено болтать, он прекрасно справляется за рулем с двумя делами, а потому, что позвонила Дина. Ипполит не хотел говорить с ней при Милене.

– Извини, это важный звонок, – сказал он ей, открывая дверцу. – Шум мотора помешает…

Ипполит отошел от машины, однако звонок прекратился, он сделал вызов и, ожидая ответа, буркнул:

– Черт, я о тебе совсем забыл. Алло, Дина? Извини, я был за рулем, поэтому не брал трубку. Что у тебя?

– Ипполит, я хочу увидеть тебя.

– Как-нибудь заеду… завтра, например.

– Но я сейчас в городе.

– Ты в городе? Что ты здесь делаешь?

– Странный вопрос. Я приехала, чтоб увидеться с тобой. Разве в этом есть анормальность?

– Нет, конечно…

– По твоему голосу слышно: встречаться со мной не хочешь.

– Вот еще глупости! – вспыхнул он. – Хорошо, где встретимся?

– Я в парке. В кафе «Заречье».

А ведь нетрудно сказать: «Да, не хочу встречаться. Потому что у меня появилась другая, я переспал с ней. И намерен спать дальше только с ней, а не с тобой». Но очень трудно сказать, по телефону – так и вовсе непристойно.

– Это по работе, – оправдался он перед Миленой, вернувшись в машину. – Сейчас отвезу тебя в дом мамы, а потом отправлюсь на встречу. Поедешь сегодня со мной?

– Сегодня? Куда?

– К специалистам в центр. Переночуем в гостинице, а утром попробую выяснить происхождение пули.

– Но я не могу бросить Раису.

– Мама обе руки поднимет за, она ведь жаждет вырвать глаза убийцам.

– Ты еще шутишь? Ладно, поеду, если Раиса отпустит.

Рот Ипполита расплылся в улыбке, его ждала преприятная ночь, когда смело можно дать волю страстям, чего не сделаешь в доме матери, там сама атмосфера принуждает к сдержанности. Одна неприятность: скорое свидание с Диной, а значит, придется объясняться.