Итальянская ночь
Шрифт:
– Так, – произнес Ипполит, сбавив скорость до минимума. – Где же этот банк? Вот расплодилось банков, в стране столько денег не имеется. Ага… вот он.
Он вошел в банк, у охранника спросил, как ему найти такую-то, тот посоветовал обратиться к старшему кассиру.
– Скажите, пожалуйста, как мне найти Милену Агафонову? Ее приняли на работу кассиром, сегодня начался испытательный срок…
– У нас такой нет и не было, – ответила женщина.
– А у кого мне еще справиться? Может, я что-то неверно понял…
– У заведующей. В отделе кадров.
– Спасибо.
В
– За последние три месяца наш банк не принял на работу ни одного человека.
– Может, я ошибся, Милена проходит не испытательный срок, а тестирование? На профессионализм.
– Нет, нет, у нас вообще не проходят тестирования. Собеседования – да, только и их сейчас не устраивают, у нас штат заполнен.
– Извините, я, наверное, перепутал банк.
Он чувствовал себя по-дурацки, будто его окатили помоями. Вернулся в машину и вдруг его ударило: Милена обманывала?! Зачем?! Нет, не надо запускать червя сомнения, не надо! Просто перепутал банк… мама перепутала.
– Ипполит, – встретила его Раиса, – я согласилась.
– Молодец, – мрачно буркнул он.
– Меня убили газетчики, это такие сволочи! Написали, что Вито нужно приговорить к высшей мере. Высшая мера – расстрел?
– Ты безумно отстала, мама. Расстрел в нашей стране заменен на пожизненное заключение.
– А меня обозвали очарованием из семейства гадов! Я могу подать на них в суд?
– Мама, извини, у меня голова раскалывается, я у себя.
– Ты не привез Милену, где она?
– Не доехал, – поднимаясь по лестнице, сказал Ипполит. – Голова… И забыл, какой банк. Когда Милена вернется, скажи, чтоб зашла ко мне.
Раиса в ярости плюхнулась в кресло, потом потянулась к бутылке коньяка, выпила рюмку и проворчала:
– Она и так проводит все ночи у тебя. А тут еще эта дура звонила, мамаша Мальвины, оскорбила меня… Я тварь. Я из семейства гадов. А они кто? Уроды.
Голова у него не болела, она была ясной как никогда. Ипполит курил, спокойно набрасывал план работ на компьютере, делал расчеты по затратам и прибыли.
– Алле! – заглянула Милена. – Ты не спишь?
– Работаю, – потянулся он. – Заходи.
– Раиса сказала, ты приболел.
– Прошло. Как твой первый день в банке?
Она забралась на кровать с ногами, сморщила носик, что означало: так себе, но и дополнила на словах:
– После большого перерыва однообразная работа хуже каторги.
– Согласен. – Потирая затылок, Ипполит встал, улыбнулся. – Сам весь вечер торчу у компьютера и чувствую напряжение. А где твой банк?
– На Киевской.
– Там, кажется, два или три банка.
– Нет, один. Но мне там не понравилось, коллектив не очень. Поищу что-нибудь другое…
– А мне показалось, коллектив там неплохой, люди вежливые, уважительные, я бы сказал, вышколенные.
Пауза. По Милене невозможно определить, что она себе там думала,
– Ты…
– Я был там сегодня, тебя искал, – без упрека, несколько игриво, говорил Ипполит. – А о тебе не слышали, мало того, за последние три месяца на работу в банк никогда не принимали. Как ты это объяснишь?
– Следил за мной?
– Жить не мог без тебя, поехал забрать из банка. Ну, же, Милена, оправдывайся, лги, как ты лгала все это время.
– Я… – О, она потерялась. – Ты что-то не то…
– Хватит! – процедил он зло, швырнув в стену авторучку. – Ты кто? Откуда?
– Не понимаю… – окрысилась она, подскочив.
Милене не удалось уйти, Ипполит грубо толкнул ее обратно на кровать, прорычав прямо в лицо:
– Зато я понял! Голову ломал: кто меня киллерам сдал? А гадюка рядом со мной спит. Сегодня, после банка, все стало на места в моих мозгах. Ты намеренно познакомилась с моей матерью, влезла в ее дом, вызнала про Арамиса то, что было нужно, и помогла киллерам. Ты наводчица, или как там… Моя бабушка про таких говорит: «Шпионары». Думаю, когда я появился, осталась здесь, пожелав убедиться, что никто из этого семейства не задался целью узнать, кто убил Арамиса и за что. А я задался. Не так чтобы очень, но шаги делал верные. Ты ловко меня соблазнила, в этом искусстве шлюхи отдыхают рядом с тобой. Этот дурак, – ткнул себя пальцем в грудь Ипполит, – думал, что соблазняет тебя, из кожи лез, а это ты меня развела! Правильно, в моих генах произошел сбой. У меня была прекрасная девушка, я ее кинул. Кто я после этого? Дебил недоразвитый. Нет, ты молодец, трахаешься так…
Ипполит громко и зло чмокнул собранные в щепоть пальцы, далее заходил по комнате, но придерживался маршрута, который перекрывал путь к выходу для гадюки. Милена изменилась, теперь она не казалась богиней любви, замирающей в томлении, когда он смотрел на нее. У новой Милены появился жесткий взгляд, хищный прищур, рот готов был укусить, но далеко не от страсти. Поглядывая на нее и ухмыляясь, Ипполит продолжил:
– Заползла ко мне в кровать, а для чего? Тебе же нужно было знать, что я думаю, делаю, какие предприму меры. Ты начала уговаривать меня не заниматься пулей, немножко запугивала, я не слушался. После поездки к Вадику поняла, что могу не остановиться и докопаться до правды. Тогда ты сообщила киллерам, что я становлюсь опасным, те позвонили мне уже с угрозами. Что не так?
– Многое не так, – сказала она.
– Пошла вон отсюда.
Он повернулся к ней спиной. Убьет его – пусть, самому хоть в петлю лезь. Милена встала, обошла его, у двери повернулась лицом:
– Ипполит, повторяю: ты многого не знаешь…
– И не хочу знать, – спокойно произнес он, сунув руки в карманы. – Ты лживая, грязная баба, меня тошнит от тебя. Мне плевать на Арамиса, на твою ложь, не хочу знать, кто ты есть на самом деле. Скажи спасибо, что я не задушил тебя и не закопал под теннисным кортом, ты этого достойна. Здорово развела нас. Убирайся из маминого дома. Сегодня. Сейчас.