Итальянские каникулы
Шрифт:
У Стеффи были распущенные по плечам волосы и слегка озабоченный вид. Они с сестрой рисовали каблуками сандалий круги в гравии.
— Бриттани пять. А это Коннор. Ему только что исполнилось три, но он по-прежнему не желает пользоваться горшком, верно, взрослый парень? — Она шлепнула по пухлому памперсу сына и погладила свой набухший живот. — Предполагалось, что Коннор будет последышем. Сюрприз, сюрприз.
— Пятеро ребятишек, Трейс, — усмехнулся Рен.
— Всякое бывает, — обронила она и поспешно прикусила губу.
— По-моему,
— Это было два месяца назад, и детей у меня четверо. Вечно ты пропускаешь мимо ушей все, что я пытаюсь тебе сказать.
Восьмилетняя Стеффи вдруг пронзительно взвизгнула:
— Паук! Тут паук!
— И вовсе не паук, — возразила Бриттани, присаживаясь на корточки.
— Джереми! Немедленно выйди…
Но Трейси опоздала. «Мазерати» с ее сыном внутри уже двинулся с места.
Рен бросился вниз, но скатился к подножию холма как раз вовремя, чтобы увидеть, как дорогая спортивная машина врезается в дом, сминая капот в гармошку.
Изабел невольно восхитилась Реном. Прежде всего он вытащил Джереми, проверил, не пострадал ли мальчишка, и только потом оценил степень повреждений. Трейси тем временем переваливаясь, как утка, ковыляла по склону холма: тяжелый живот, вопящий младенец и все такое прочее. Изабел поспешила подхватить ее под руку, пока она не упала, и вместе они умудрились кое-как сползти к Рену и Джереми.
— Джереми Бриггс! Сколько раз тебе говорено не лезть в чужие машины. Вот погоди, папа еще об этом узнает, и тогда тебе несдобровать!
Трейси судорожно глотнула воздух: похоже, весь пар из нее вышел. Плечи опустились, а глаза наполнились слезами.
— Паук! — завывала с холма Стеффи.
Малыш, заметив состояние матери, расплакался.
— Паук! Паук! — орала Стеффи.
Рен с комически беспомощным выражением уставился на Изабел.
— Эй! Мистер Рен! — окликнула Бриттани, размахивая трусиками, как флагом. — Смотрите на меня! Тут и морские коньки есть!
Трейси шумно всхлипнула и толкнула Рена в грудь.
— Теперь ты видишь, почему мы решили переехать к тебе?
— Она не имеет права! — бушевал Рен, словно именно Изабел была во всем виновата. Они сидели в маленькой гостиной с дверями, открытыми в сад, и пытались говорить под аккомпанемент индейских воплей разбушевавшихся детишек.
Одна только Анна казалась счастливой. Она посмеялась над девочками, растерла шишку на голове Джереми, подхватила малыша и отправилась с ним на кухню, чтобы приготовить ужин на всех.
— Немедленно иди наверх и передай Трейси, чтобы убиралась!
— Мне почему-то кажется, что она вряд ли послушает.
Интересно, когда он поймет, что ведет неравную битву?
Может, его экранные персонажи и способны выставить беременную женщину с четырьмя детьми, но в реальной жизни Рен, похоже, куда мягче. Однако это не означало, что он так легко сдастся.
— Мы
— По-моему, она это уже сделала.
— Ты ведь слышала, я пытался заказать ей номер в отеле. Но она выхватила трубку у меня из рук и повесила!
Изабел потрепала Стеффи по плечу:
— Довольно уничтожать насекомых, детка. Дай-ка мне флакон, прежде чем у нас не начались проблемы с онкологией.
Стеффи нерешительно отдала спрей и опасливо огляделась в поисках очередного паука.
— На дворе сентябрь, — злобно проворчал Рен. — Разве вам не пора в школу?
— Мама сама нас учит, пока мы не вернемся домой, в Коннектикут.
— Твоя мамаша едва знает сложение.
— Сложение-то она знает, а вот с делением многозначных чисел у нее проблемы, поэтому мы с Джереми ей помогаем.
Стеффи подошла к дивану и осторожно перевернула подушку, прежде чем сесть.
— Можно я возьму свой спрей от насекомых?
Сердце Изабел сжалось от жалости, но она все же украдкой передала спрей Рену, а потом села рядом и обняла девочку.
— Знаешь, Стеффи, вещи, которых мы вроде бы боимся, не всегда именно те, которые беспокоят нас на самом деле.
Возьми хоть пауков. Большинство из них — довольно дружелюбные создания, но в твоей семье за последнее время случилось много всего неприятного, и скорее всего именно это тебя тревожит. Иногда нам всем бывает страшно, так что ничего тут такого нет.
Рен пробормотал что-то неразборчивое и, судя по тону, неприязненное. Продолжая тихо разговаривать с девочкой, Изабел посмотрела в открытую дверь и увидела, как Джереми мрачно бьет теннисным мячом в стену. Удивительно, как это он еще не разбил стекло!
— Всем смотреть на меня!
Бриттани ворвалась в комнату, перегнулась назад и прошлась колесом по комнате, целясь прямо в шкаф, уставленный мейсенским фарфором.
— Осторожнее! — рявкнул Рен и, ринувшись вперед, едва успел ее подхватить.
— Учитывайте светлые стороны, — утешила Изабел. — По крайней мере она снова надела трусики.
— Да, и сняла все остальное.
— Я чемпион!
Пятилетняя озорница вскочила на ноги и картинно поклонилась. Изабел улыбнулась и показала большой палец, но именно в этот момент раздался звон стекла, сопровождаемый воплем Трейси:
— Джереми Бриггс!
Рен повернул флакон со спреем к себе и нажал на клапан.
Вечер длился бесконечно. Рен пригрозил навеки отрезать электричество, если Изабел покинет его, так что пришлось остаться на вилле. Трейси заперлась в своей спальне. Джереми развлекался, изводя Стеффи воображаемыми пауками. Бриттани спрятала свою одежду, а Рен непрерывно ныл и слонялся из угла в угол, оставляя за собой груды вещей: очки, сброшенные туфли, футболку — типичное свинство человека, привыкшего, чтобы слуги за ним убирали.