Итальянский темперамент
Шрифт:
— Лука-твой брат. Ты должен помочь, пригласить адвокат…
Опустившись в одно из кресел. Марша невидящим взглядом уставилась на ковер. Теперь не было никаких сомнений в том, что четыре года назад ее подставил именно Лука. Но почему он поступил так именно с ней? Чтобы отвести подозрения от себя? Может быть, он боялся, что Винченцо подозревает о его делишках? А может, причина в том, что она отвергла его заигрывания и он просто приревновал ее к Винченцо? От этой догадки Маршу передернуло.
— Он всю жизнь лгал, — добивал мать
— Он твой брат! — еще громче крикнула она. — Твой брат!.. Ты такой злой, Энцо… как покойный Ремо, твой отец… О, мой бедный Лука, мальчик мой… — Она затряслась в рыданиях, что-то причитая по-итальянски…
С огромным трудом взяв себя в руки. Марша поднялась с кресла.
— Винченцо, я думаю, что тебе надо пойти в тот полицейский участок.
Когда он взглянул на нее, его глаза были глазами человека, в одночасье постаревшего на полвека, усталыми и потускневшими от горя. Марше стало не по себе.
— Прости меня, — запинаясь, выговорил он. Марша подошла к нему, отлично понимая, что Винченцо, так же как и она сама, до сих пор не может опомниться и сейчас ему совсем не до Луки.
— Доказательства, которые он мне предоставил, казались неопровержимыми, — неверным голосом сказал он, запуская пальцы в свои густые угольно-черные волосы. — Твоя подпись, твой голос, записанный на пленку во время телефонного разговора, банковские документы… Должно быть, это доставило ему немало хлопот. Подделка подписи… пленка, вероятно, была смонтирована…
— Не сейчас. — Марше пришлось повысить голос, чтобы заглушить отчаянные рыдания Алессандры. — Оставь все это на потом. Сейчас это не так важно.
— Не так важно? — изумленно повторил Винченцо.
— Послушай, сделай то, что должен сделать… ради своей матери, — попросила Марша.
— Нас ждет Сэм, — смущенно пробормотал Винченцо.
— Я заберу его и привезу сюда… после того как успокою твою мать. Нельзя же оставлять ее в таком состоянии.
— Однако…
Она слегка подтолкнула его к двери.
— Узнай, что творится в полицейском участке.
Всем своим сердцем Марша была с ним. Никогда еще она не видела Винченцо в таком замешательстве. Он просто не знал, что делать. В его голове, как на заезженной пластинке, крутилась только одна мысль.
— Ты ни в чем не виновата! — с горечью сказал он. — И все это время я…
— Сейчас ты поедешь в полицейский участок и выяснишь там все о своем брате, — сказала Марша, выпроваживая Винченцо из холла.
Его выразительный рот скривился в горькой усмешке.
— Хорошо…
— Такой бесчувственный, такой жестокий… — продолжала причитать сквозь слезы Алессандра, теперь уже обращаясь к Марше. — А Лука другой. Лука такой добрый…
Абсолютно не понимая, как мать могла выбрать своим любимцем Луку, Марша принялась за дело — приказала принести кофе, отыскала для свекрови пачку бумажных носовых платков.
С натянутой улыбкой на лице она
Когда она добралась до Твейт-Мэнор, Сэмми бросился к ней на шею и повис на ней.
— А где мой папа? — требовательно спросил он.
— Ты его скоро увидишь, — пообещала Марша. — Мы прямо сейчас едем обратно в Лондон.
— Просто замечательно, — заметила Айрис, с жадным интересом читавшая в вечерней газете подробности ареста Луки. — Надеюсь, они предъявят этому подонку обвинения по всем статьям. За то, что он тебе сделал, его убить мало. А как все это воспринял Винченцо?
— Он просто вне себя.
— Я думаю. — Вздохнув, Айрис скорчила кислую физиономию. — Но свой своему поневоле брат. Тебе, например, я поверила бы гораздо скорее, чем кому-либо другому. А Винченцо сейчас, наверное, чувствует себя так, будто на него ушат грязи выплеснули.
Когда Марша с Сэмми опять подъехали к городскому дому Винченцо, было уже совсем темно. Малыш засыпал на ходу, и она сразу уложила его в постель. Когда она снова спустилась вниз, Алессандра сердито разговаривала с кем-то по телефону. С искаженным от злобы лицом она бросила трубку и выкрикнула:
— Я уезжать отсюда сей же минута!
Марша нахмурилась.
— Но почему?
— Винченцо предатель! Он предал свой семья, свой брат! — театрально прокричала Алессандра и повернулась к ней спиной. Говорить с невесткой она явно не собиралась.
Был уже двенадцатый час, когда Марша наконец услышала звук открывающейся двери. Она сорвалась с места, устремляясь навстречу Винченцо. Он выглядел очень усталым.
— Твоя мать ушла! — с ходу сообщила ему Марша.
Он пожал плечами.
— Может быть, это к лучшему. Я не собираюсь лезть из кожи вон ради ее Луки. Против него выдвинуты очень серьезные обвинения. Весьма маловероятно, что ему удастся отвертеться от тюрьмы.
— Ты его видел?
— Нет. Однако, — Винченцо вздохнул, — он признался моему адвокату во всем, что сделал четыре года тому назад, и попросил его передать признание мне. — Марша не смогла скрыть своего удивления, и он горько рассмеялся. — Ты не можешь понять, почему в столь тяжелый для себя момент Лука подумал о нас? — спросил он. — Я скажу тебе почему. Новость о том, что мы поженились, заставила моего братца сильно струсить. Он решил, что я уже знаю о всех его проделках. Лука признался в этом жульничестве в надежде вернуть мое доверие и поддержку. — Последние три слова он произнес подчеркнуто ледяным тоном.