Итоги № 33 (2013)
Шрифт:
Итог — системные партии теряют харизматиков. В лучшем случае известные в политике люди оказываются в таких партструктурах на заднем плане, в худшем — переметнутся к несистемщикам. За немногими исключениями фамилии кандидатов в губернаторы или мэры от представленных в Госдуме партий неизвестны широкой публике.
Системные силы пытаются заменить выбывших из строя харизматиков крепкими хозяйственниками. Это ноу-хау используется буквально от Москвы до самых до окраин. Однако эксперты сомневаются, что на сей раз этот прием сработает. Дело в том, что сейчас системным «завхозам» противостоят известные бизнесмены, бывшие чиновники и действующие общественные активисты, обладающие не меньшим, а то и большим управленческим опытом.
Взять, например, Евгения Ройзмана,
Обыватель в России вообще оказался падок не только до хлеба, но и до зрелищ. Заслуженные спарринг-партнеры власти из думской оппозиции уже не очень привлекают. Даже субъективные ощущения от нынешней кампании у представителей парламентской и непарламентской оппозиции оказались разными. «Эсеры» и коммунисты пожаловались «Итогам» на слабую электоральную активность: мол, август, дачи, море... Представители «Яблока», «ГП» и РПР — ПАРНАС, напротив, отмечают повышенную активность электората.
Что ж, именно личности всегда делали политику привлекательной для граждан. Кстати, региональные власти сами подталкивают известных в регионах людей уходить в несистемную оппозицию. Они, может, и хотели бы оставаться независимыми кандидатами, но у нас один в поле не воин. Статистика неумолима: избиркомы на местах забраковали только 6 процентов партийных кандидатов и аж 49 процентов самовыдвиженцев. Это притом что число необходимых для регистрации независимого кандидата подписей избирателей было снижено с 1—2 до 0,5 процента от их общей численности.
Что касается маленьких электоральных уловок, от которых Москва призывает отказаться, то в большинстве регионов они никуда не делись. Например, губернские власти «забывают» напомнить гражданам о дате выборов. В некоторых регионах даже отсутствуют традиционные плакаты избиркомов с призывом прийти 8 сентября на участки и выполнить свой гражданский долг.
Иными словами, региональные боссы ничего не забыли и ничему не научились. А ведь, как показывает практика, злоупотребление административным ресурсом дает совершенно обратный эффект — сводит на нет легитимность как самих выборов, так и их победителей.
Ни жарко ни холодно / Политика и экономика / Вокруг России
Ни жарко ни холодно
/ Политика и экономика / Вокруг России
Отчего у российско-американских отношений то и дело скачет температура
Впрочем, если бы Сноудена, как и Пауэрса, не было, их стоило бы выдумать. Дело в том, что климат в российско-американских отношениях меняется по своим строгим законам. И так уж сложилось, что он имеет четыре времени года — весну, лето, зиму и осень. Причем именно в такой, противоречащей законам природы последовательности.
Весна
Вначале все цвело. Императрица Екатерина II, раздраженная антироссийскими происками британцев, поддержала североамериканских бунтарей. В 1809 году в Петербург прибыл первый американский посол Джон Куинси Адамс (впоследствии шестой президент США). Ему быстро удалось установить личный контакт с императором Александром I, с которым они по утрам гуляли по набережной Невы. Адамс отмечал в своих дневниках неизменно дружеское отношение российского самодержца и в целом правительства России к США. Эта приязнь была замечена в свете и обросла всевозможными слухами. В мае 1834 года Александр Пушкин запишет почти детективную историю: будто бы император Александр, наслушавшись американского посла, собирался дать России конституцию, отречься от престола и уехать в Штаты...
При Николае I и Александре II курс на сближение был продолжен. В годы Гражданской войны в США Россия решительно поддержала Север и президента Авраама Линкольна. В свою очередь. в 1866 году Конгресс принял резолюцию с выражением удовлетворения по поводу предотвращения покушения на Александра II. Документ был доставлен императору замминистра военно-морского флота США Фоксом, руководившим американской военно-морской экспедицией, прибывшей в Петербург в июле 1866 года. В ответном послании царь назвал резолюцию «еще одним свидетельством чувств, связывающих американское государство с Россией». Он также подчеркнул, что у двух стран «нет взаимных обид, а лишь взаимное дружелюбие».
Что же так сблизило самодержавную Россию с оплотом мировой демократии? Все просто: враг моего врага — мой друг. Главный геополитический противник Российской империи в XIX веке — Великобритания. И надо отдать должное прозорливости российской дипломатии, разглядевшей в Диком Западе будущего великана, подрастающего на заднем дворе британской империи.
Проблема в том, что кроме высокой геополитики Россию и Америку больше ничего не связывало. Стороны сами и оборвали ту единственную нить, которая могла бы со временем перерасти в прочную экономическую базу отношений. Речь идет о продаже американскому правительству российских колоний на Аляске и в Калифорнии. Размежевание сняло потенциальные территориальные трения, но и на века отдалило наши страны друг от друга.
Это и определило суть российско-американских отношений. Мы дружим исключительно против кого-то третьего: будь то Гитлер или бен Ладен. А когда общий враг не просматривается, вспоминаем о глубочайших различиях в ценностях. Думаете «списки Магнитского» и «законы Димы Яковлева» изобретены недавно? Как бы не так! Нынешний ярый критик Кремля сенатор-республиканец Джон Маккейн мог бы считать своим предшественником конгрессмена-демократа Джона Паркера Хейла. Тот еще в 1848 году обрушивался с обвинениями на царский режим по поводу прав и свобод человека. «Я хочу судить русского царя, — заявил Хейл, — не только за то, что он сделал с Венгрией (речь о подавлении русскими войсками революции в этой стране. — «Итоги»), но и за то, что он сделал давным-давно, отправив несчастных ссыльных в сибирские снега (намек на участников восстания декабристов. — «Итоги»).