Итоги № 4 (2012)
Шрифт:
— Мирную, хочу заметить.
— Кредитный портфель Сбербанка — своеобразный proxy-показатель для российской экономики. Мы становимся все более клиентоориентированными, мобильными и технологичными, меняясь и развиваясь быстрее, чем многие другие институты в стране. Кто-то должен подавать пример. Нам роль лидеров нравится, но в конце концов все определяется потребителем. Если он доволен, значит, все идет правильно. Тот feedback, который получаем от клиентов, радует. Обратная связь подтверждает: люди замечают позитивные перемены в Сбербанке.
— Вполне представляли, с чем придется столкнуться, когда шли сюда, Герман Оскарович?
— Не до конца.
—
— Мне казалось, в крупных корпорациях значительно лучше технологии и выше качество персонала…
— Четырех лет хватило, чтобы навести порядок?
— Такую махину за столь короткий срок не перестроишь. Это не старые стулья выбросить и новые поставить. Надо растить кадры…
— Поэтому и открыли корпоративный университет Сбербанка?
— Ну да. Это уникальный по масштабу охвата учебный центр для наших сотрудников всех уровней — от операционно-кассовых до топ-менеджеров. Проблема в том, что мы по-прежнему с трудом находим хороших отечественных специалистов. Те, которые есть, сильно переоценены. Иногда проще привезти экспата, западный работник зачастую обходится дешевле, чем наш. Такой вот парадокс. В России нет массовой подготовки персонала необходимой для рынка компетенции. Через год получим первый выпуск университета Сбербанка. Пятьсот шестьдесят человек — мощное подспорье!
— Кто платит за учебу?
— Если тесты и экзамены сданы, банк. Двоечникам придется раскошелиться.
— Вы лекции читаете?
— Только вступительную. Зато сам слушаю. Мы регулярно приглашаем лекторов с мировым именем, они выступают перед членами правления. И тренинги проводим. Все, как положено. Более того, сто процентов персонала у нас подлежат психологическому тестированию по определенной методике, позволяющей определить тип личности, системность мышления, креативность, лидерские способности, профессиональные качества, склонность к восприятию информации. Словом, все характеристики, включая лояльность, предрасположенность к правонарушениям. У нас есть полная база данных на четырнадцать с половиной тысяч менеджеров Сбербанка. Весь персонал разделен на три зоны: зеленую, где объединены люди с высоким потенциалом, желтую — сотрудники, чьи отдельные компетенции подлежат доработке, и красную — те, кого данной специальности обучать бессмысленно. Нужны предварительный анализ, диагностика, чтобы развивать сильные качества человека. Собственно, мы и определяем потенциал. Точность результатов очень высока.
— Поделиться опытом с властными структурами не хотите?
— Регулярно этим занимаемся. Проводили презентации для кадровых служб Кремля и Белого дома. И премьеру, когда он был у нас, рассказывали об эксперименте. Владимир Путин поручил сделать подобную методику для губернаторов. Тестовый вариант готов. Если его одобрят, займемся дальнейшей проработкой. Без этого в современном мире невозможно.
— Вы тоже тестирование проходили?
— Безусловно. Я ведь сказал: сто процентов сотрудников!
— И как?
— Работаю. И в ближайшие годы собираюсь продолжить, если акционеры не будут возражать. А теперь серьезно: самый большой вызов, который стоит перед нами, — трансформация человека…
Андрей Ванденко
Проваленные агенты / Дело / Капитал
Продолжение общеевропейского кризиса стало приобретать не только чисто экономические, но и психологические черты: рейтинговое агентство S&P снизило кредитные рейтинги аж 9 странам еврозоны. Как и следовало ожидать, европейские политики выразили недовольство этими
Разумеется, пресс-секретарь S&P Мартин Уинн с негодованием отверг мнение о том, что решения S&P могут быть политическими, ссылаясь при этом на мировую репутацию агентства и его рейтингов. В этом месте он бы — поминая события 2008 года — лучше, конечно, промолчал. Однако на самом деле все куда сложнее, поскольку под действиями агентств, к сожалению, лежит серьезное объективное основание.
Грубо говоря, парадигма научно-технического прогресса, в рамках которой мы живем уже лет триста, предполагает постоянное углубление процессов разделения труда. А это в свою очередь создает всем участникам рынка массу проблем, связанных с получением информации о партнерах. Ну, скажем, вы производите что-то жутко технологическое и в качестве комплектующих используете пусть менее, но тоже страшно технологическое изделие, которое производит некая фирма Х. Беда только в том, что в ее производстве ваши комплектующие составляют три процента, и, производя только их, эта фирма не выживет. Возникает необходимость узнать, а как у нее обстоят дела во всех остальных производствах, в противном случае в какой-то момент вы можете оказаться в ситуации, когда поставки прекратятся...
Но как получить и обработать информацию о работе совершенно неизвестных компаний? Создавать аналитические центры, оценивающие состояние дел всех партнеров всех ваших партнеров?..
Такое, конечно, невозможно. И, как и полагается в соответствии с идеями разделения труда, начинают появляться специализированные структуры, единственная задача которых — оценка ситуации в различных компаниях, продающих за умеренную цену эту информацию. Заинтересованы в этом и банки, поскольку им тоже сложно определить реальную устойчивость бизнеса клиентов.
Затем, когда выясняется, что банки вообще без рейтингов кредиты не выдают или требуют запредельную плату за риск, меняется и финансовая схема самих агентств: они перестают брать деньги от тех, кто пользуется их рейтингами, зато берут их у тех, кто хочет такой рейтинг получить. Все — современная ситуация возникла! Беда только в одном: если тебе кто-то платит деньги, то он имеет право на некоторое снисхождение. Особенно если оно специально оплачивается.
И ладно бы только это. Вся современная экономическая модель построена на стимулировании спроса, только в США масштаб соответствующих действий достигает триллионов долларов в год. Беда в том, что эти механизмы постепенно исчерпывают себя, а это значит, что финансовое состояние компаний начинает ухудшаться. И это уже системный процесс, который требует пересмотра рейтингов, для чего нужно разрабатывать совершенно новые модели.
Я не хочу сказать, что это невозможно в принципе. Однако есть проблема: для этого нужно как минимум признать реальное состояние дел в мировой экономике. Но рейтинговые агентства на это пойти не могут, это не их масштаба решение. В результате они оказались заложниками ситуации: даже если их специалисты понимают что к чему, они не могут спорить с МВФ и статистическими органами государств. Как следствие, агентства выдают заведомо некорректные рейтинги, по большей части завышенные.
В ситуации тотального искажения показателей создание собственных рейтинговых агентств вполне имеет смысл. Они будут в первую очередь снижать показатели конкурентов. Но вот смысл в самой деятельности рейтинговых агентств исчезает полностью. Значит, появляется очень серьезная угроза того, что современный уровень разделения труда в мировой экономике сохранить не удастся — просто потому, что участники экономической деятельности не смогут учитывать все риски своей работы. А сами риски вырастут настолько, что слишком сложная деятельность станет убыточной.