Итоги № 42 (2013)
Шрифт:
Чтобы почувствовать Володина, стоит, например, соединить две его формулы: «Стыдно быть несчастливым» и «У каждого есть право на собственное несчастье». Артисты МТЮЗа их соединили, сыграв не эпизоды, а судьбы. Вот Катя и Митя (София Сливина и Евгений Волоцкий) прорываются друг к другу, неуклюже кружась — вот-вот помирятся, но стоит оторвать от них взгляд, притянет, не оторвешься, лицо судьи (Виктория Верберг). И ты читаешь ее мысли, которыми она только потом поделится, когда сбросит с уставших за день ног туфли и босая, раскинувшись на траве, затянет песню, став из женщины-функции младшей сестрой Агафьи. Их сестра — третья — и уборщица Таня (Арина Нестерова), жена алкоголика, застенчиво признающаяся, что недавно, всего только несколько лет назад, перестала верить в любовь. А нежная Ирина (Софья
Со временем сюжет прорастет в «Осенний марафон». Здесь еще другое время года, и драматург еще не справляется с обыденностью, форсирует драму. Катя попадает в психушку. Глухая стена отделяет ее от тех, кто, казалось бы, с обыденностью справился, получив свое законное право на несчастье, бесстрастно проштампованное в суде. Но когда она кидается за навестившим ее бывшим мужем с отчаянным криком: «Я скучаю по тебе!», — в стене неожиданно распахиваются окна, из которых ей вторят. Яновская поставила Володина-поэта, зарифмовав 24 персонажа.
В начале тех же «Записок нетрезвого человека» есть одно очень трезвое наблюдение: «В искусстве размножились дегустаторы. Этак, язычком: Ц... Ц... устарело это, сейчас нужно вот что... Прежде сверху указывали, каким и только каким должно быть искусство. Теперь прогрессивные дегустаторы решают, каким и только каким оно должно быть». В Московском ТЮЗе без оглядки на моду продолжают ставить спектакли бесстрашные. Я скучаю по такому театру.
Этот безумный мирок / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Этот безумный мирок
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Вышел роман Владимира Сорокина «Теллурия»
В будущее живой классик Сорокин начал наведываться давно: все его последние книги — и «День опричника», и «Сахарный Кремль», и миниатюрная «Метель», — подобно специальным зондам, ощупывали пространство грядущего. Однако если раньше писатель ограничивался, так сказать, методом непосредственного усмотрения, исследуя чуждый мир преимущественно извне — посредством приборов, то на сей раз он решился вступить в контакт с аборигенами. Его новая книга «Теллурия» (первый тираж 20 тысяч экземпляров) — это не столько роман, сколько разноголосый и не слишком слаженный хор голосов из будущего. Как обычно, стилистически изощренный и виртуозный и — опять же как обычно — не вполне понятно зачем нужный.
В некотором неопределенно далеком будущем мир оправляется после недавно завершившейся войны между исламской и условно христианской цивилизациями. Европа развалилась на множество небольших государств, население которых (люди разного размера — от совершеннейших малышей ростом с пивную бутылку до гигантов-троллей) пребывает в рабской зависимости от всевозможных источников наслаждения, сильнейшим из которых считается теллурий — особый наркотический металл, месторождения которого обнаружены на Алтае. В России, занимающей территорию «от Смоленщины до Уральских гор», в качестве государственной идеологии утвердился «православный коммунизм», в Европе — разные формы технократии... Об этом странном, завораживающем и пугающем мире вещают голоса, перехваченные в эфире и мастерски отлитые в буквы Сорокиным. Мечтает о юной школьнице немолодой педофил. Ведет прямое включение с карнавала в недавно освобожденном от мусульманского ига Кельне наркоман-журналист. Забавляется со специально выведенным в лабораторных условиях «живым удом» престарелая королева Шарлоттенбургская... Одна глава — один голос, одна история. Истории не образуют цельного повествования, создавая исключительно яркое и богатое мозаичное панно.
Переключая регистры, нажимая на педали и словно по волшебству исторгая из своего писательского горла все новые и новые тембры и интонации, Сорокин будто упивается собственным всемогуществом — в самом деле крайне впечатляющим, но, если можно так выразиться, несколько беспредметным.
Буду резать, буду бить / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
Буду резать, буду бить
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
В прокате «Мачете убивает» Роберта Родригеса
О Родригесе всегда хочется сказать: «Он мексиканец, и это многое объясняет». В американской мифологии Мексика — это территория полной свободы от закона. Однако Родригес все-таки уроженец штата Техас, и это тоже многое объясняет. Мифологические просторы Техаса населяют крайние индивидуалисты, склонные отстаивать свою независимость с оружием в руках. Так что большой удачей для человечества можно считать то, что папа подарил будущему режиссеру любительскую видеокамеру, а не детское ружье. Впрочем, камера Родригеса больше всего интересуется огнестрельным оружием. В двух своих франшизах — про отчаянного музыканта со стреляющей гитарой и про детей-шпионов — Родригес доказал, что может совладать с любым, даже отсутствующим сюжетом, сделать звездой любого актера и умеет пользоваться любой съемочной техникой. Но после «Города грехов» он поставил на поток свое природное умение из рулона использованной туалетной бумаги делать яркий фантик. Новая франшиза «Мачете» как раз из этой серии. Рецепт прост до неприличия: в главной роли — актер эпизода Дэнни Трехо, дальний родственник Родригеса, а вокруг толпа красоток, море крови и горы трупов вперемешку со звездами первой величины в эпизодах.
Первый «Мачете» был откровенным трешем, но при бюджете чуть больше десяти миллионов долларов заработал почти сорок пять. Похоже, попытка повторить этот успех не удалась. Пока сборы второго фильма в США не впечатляют — около пяти миллионов долларов. Возможно, причина в том, что это уже не бесхитростный треш, а пародия на него. Мачете (Трехо) — бывший федеральный агент, ставший наемным убийцей. Запутавшись в каких-то войнах продажных военных с наркобаронами, он едва не прощается с жизнью. Но его спасает сам президент США (Чарли Шин, попросивший, чтобы в титрах на этот раз было указано его настоящее имя Карлос Эстевес), вырвавшийся из объятий трех пышногрудых девиц. Мачете нужен стране, чтобы разыскать шизоидного революционера (Демиан Бишир), угрожающего Белому дому боеголовкой и страдающего раздвоением личности. В игру включается злодей-миллиардер, торговец оружием (Мел Гибсон), мечтающий о звездных войнах. Из этих наворотов сюжета всплывают Антонио Бандерас с наклеенными усами, Леди Гага, Кьюба Гудинг-младший, Уолтон Гоггинс, которые играют одного персонажа по имени Хамелеон. София Вергара в роли шлюхи-мужененавистницы стреляет из бронированного лифчика веером от плеча. Есть еще много девушек, все они вооружены и очень опасны.
Сказать, что это упоительно интересно, нельзя. Скорее утомительно. Александру Роднянскому, который стал одним из продюсеров фильма и появился в роли-камео, тоже досталась пуля.
И стонут, и плачут / Искусство и культура / Художественный дневник / Опера
И стонут, и плачут
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Опера