Иуда Освобожденный

Гамильтон Питер Ф.

Он услышал, как вошли техники, а следом вкатились чемоданчики с оборудованием.

— Боже, ты только посмотри, — сказал один из рабочих. — Можно подумать, здесь живет кто-то из древней королевской семьи.

— Оцени вид из окна.

— Черт, я даже в ВСО не встречал ничего похожего.

— Богатые ублюдки, все они одинаковы.

— Эй, парни, мы пришли сюда работать. Меньше морали, больше дела.

— Ты говоришь как один из них.

— Скорее, как один из их помощников. Сенаторы, с которыми я встречался, оказались не такими уж и плохими людьми.

— Меня от них тошнит. А знаете, Пиаллани меняет по четыре девки в неделю.

Она выбирает девчонок с разными отклонениями из третьей зоны. Они даже числятся в ее смете как расходы на развлечения. А оплачивают все налогоплательщики.

— Шутишь!

— Праведники еще хуже. Ты видел, как Данвэл обходится со своими служащими?

Техники прошли в глубь квартиры, производя расчеты и составляя схему установки. Усиление системы безопасности заняло у них семь часов. За это время они поставили дополнительные модули, состыковали их с уже существующей цепью, включили новые сенсоры и обновили программу управления.

Гость не имел возможности активировать собственные сенсоры, чтобы определить специфику установленной аппаратуры, но услышал вполне достаточно, чтобы понять принцип ее работы. Информация о любом пассажире лифта мгновенно передавалась в службу безопасности сената. Проверка касалась и пролетающих мимо окон птиц. Даже за людьми, находящимися внутри квартиры, велось постоянное наблюдение.

Новые сканеры работали в активном режиме, гостя от них защищали лишь металлические стенки холодильника. Если бы он решил выбраться, немедленно раздался бы сигнал тревоги. Он даже не мог выйти в киберсферу, чтобы известить своих сообщников, — система засекла бы передачу, и новая программа перенаправила бы вызов в службу безопасности сената.

Все, что оставалось, — это сидеть в холодильнике. Он не огорчился. Он проник в нужное место, его не обнаружили, а запасов еды хватило бы на несколько дней. Существо, когда-то бывшее Брюсом Макфостером, уселось на пол и стало поджидать жертву.

Новость о внеплановом уходе сенатора Рамона ДБ на процедуру омоложения в то утро обсуждалась на большинстве информационных каналов. Алик Хоган вывел на настольный экран Алессандру Барон и приглушил звук. Вместе с ней в студии находились три вашингтонских аналитика, пытавшихся обсудить возможные последствия. Разговор получился не слишком оживленным: сенаторы в некоторой степени пришли к единству перед лицом угрозы праймов, экономические и общественные события на этом фоне отошли на второй план. Рассматривался только один вопрос — лидерство в Африканской группе. И здесь первенство почти единогласно отдавалось Тонье Галл, хотя Династия Мандела до сих пор еще не сделала публичного заявления в ее поддержку.

Тарло, едва постучав в дверь, вошел в кабинет.

— Шеф, есть кое-что, и вам необходимо это услышать.

— Давай, — ответил Хоган, и его эл-дворецкий заставил Алессандру Барон умолкнуть.

Он до сих пор не понял, почему Паула Мио настаивала на слежке за ней. Шоу Барон всегда было отлично подготовлено, содержало не только подробные отчеты о ходе боевых действий, но и обычные бытовые сплетни, свидетельствующие о контактах ведущей с политиками самого высокого уровня. Ее сотрудники впивались в любые признаки скандалов или финансовых афер не менее цепко, чем лучшие полицейские детективы. Но все это еще не повод для постоянного надзора. Несмотря на уверенность адмирала, объявившего запрос провокацией, инспирированной семьей Бурнелли, Алик не мог в это поверить. Паула Мио — не тот человек, чтобы подчинять свои

действия чьим-то интересам. Именно потому он и распорядился вести наблюдение должным образом. Политика политикой, но в конце концов это может привести к каким-то результатам, а Алик хотел, чтобы парижский отдел получил свою долю похвалы. А если окажется, что слежка — просто отвлекающий маневр, Алика Хогана не смогут обвинить в распылении ресурсов.

Тарло с широкой улыбкой на загорелом лице уселся перед его столом.

— Ордер на проверку компании «Шау-Хеммингс» дал результаты. На этот раз у нас могут появиться более крепкие нити. Деньги поступили в обмен на государственную облигацию правительства ДРНГ, допускающую передачу другому лицу. Ее номинал — один миллион земных долларов. Эту бумагу можно предъявить где угодно, но для погашения требуется ввести код авторизации. Облигацию предъявили в финансовой компании на Толаке. Согласно тамошним записям, код авторизации был введен в офисе дирекции.

— А я и не знал, что люди еще пользуются подобными методами.

— Шеф, в финансовых кругах пути движения денег еще более запутаны, чем на подпольном рынке оружия.

— Почему просто не воспользоваться одноразовым счетом?

— Такие счета действуют непродолжительное время, к тому же мы при наличии ордера можем добраться до них. А облигации ДРНГ были выпущены тридцать лет назад.

— Насколько это безопасно?

— Хранители считают, что никакого риска нет, но тут они ошибаются. Казначейство ДРНГ давно прославилось своим нежеланием предоставлять доступ в архивы силам правопорядка, но при сегодняшней ситуации… Необходимо обратиться непосредственно в казначейство, хотя бы через министра финансов. Я думаю, адмирал может устроить такой запрос. И надо бы поинтересоваться у них, не продавали ли они подобные облигации одному и тому же лицу.

— Хорошо. Я над этим подумаю.

Он перевел взгляд на экран, где продолжалось шоу Барон. В студии для интервью появился сенатор Ли Ки; вместе с ведущей они казались такой беззаботной парочкой, что можно было предположить, будто у них там романтическое свидание.

— Как ты думаешь, сколько еще продлится эта охота за сокровищами?

Тарло слегка пожал плечами.

— Честно говоря, я не припомню, чтобы у нас когда-нибудь было сразу три звена одной цепочки. Может, с облигациями нам повезет больше. Рано еще говорить.

— Ну ладно.

Алику хотелось услышать, что они на пороге решающего прорыва в раскрытии дела, что вся финансовая сеть Хранителей вот-вот проявится и те лишатся возможности активно действовать. «Ребячество!» — сердито одернул себя Алик. Он перевел взгляд на прозрачную стену, за которой находилось рабочее помещение. Больше половины столов пустовали.

— Как справляется Ренне?

— Да ну, шеф, вы и сами знаете, что она один из наших лучших следователей.

— Хорошо. Я ценю преданность. — Алик приветливо улыбнулся. — А в марсианском деле есть какой-нибудь прогресс?

— Увы, но абсолютно никакого. Никто не в состоянии догадаться, для чего Хранителям потребовались метеорологические данные. Мы передали этот вопрос специально созданной комиссии, присовокупив список перехваченного на Буунгейте оборудования. Я полагаю, эти два направления как-то связаны между собой, верно? Может, марсианская информация поможет понять, каково предназначение компонентов генератора силового поля?

— Хорошая идея.

Тарло опять улыбнулся.

— Это было предложение Ренне.