ИВ. Тетралогия
Шрифт:
Как я уже слышала от Тирона, семейное счастье Ивенн длилось недолго. Фортуна отвернулась от ее супруга на охоте, и она осталась вдовой с маленьким сыном. Ивенн нравилось в Америке и на родину ее не тянуло, но она осознавала ответственность перед своим практически исчезнувшим с лица Земли видом. Ребенок рос, и ему требовалось получить необходимое эльфу воспитание и образование. К тому же, покойный муж мечтал видеть в Тироне свое продолжение, а Ивенн искренне уважала его и его волю. Скрепя сердце, мама отвезла Тирона в Ирландию, где обитала одна из древнейших эльфиек, приходящаяся отцу Тирона дальней родственницей. Та с удовольствием взяла мальчика на воспитание,
С замиранием сердца я слушала добрую женщину. Те же, по сути, факты, что мне поведал брат, теперь выглядели иначе. С нетерпением, взволнованно сцепив руки, я ожидала, что Моник поведает и о моем отце, поскольку рассказ брата был крайне скуп на подробности, но меня снова постигло разочарование. Она ответила, что не была знакома лично со вторым мужем Ивенн, знает лишь с ее слов, что мама очень любила его, что не чаяла встретить такую любовь после смерти первого супруга. По тому, как ведьма слегка смутилась и отвела взгляд, я предположила, что она все же чего-то не договаривает, но вслух подобное, конечно же, высказывать не стала.
Мама появилась у Моник вместе с Тироном, когда ее вторая беременность стала уже очевидной. Она не сомневалась, что на свет должна появиться именно дочь и заранее подготовилась к этому. Ивенн, предвидя собственную смерть, а, вернее, заранее спланировав такой исход с целью защитить детей, как могла, передала подруге основы мудрости эльфов. Сама ведьма не смогла бы использовать эти способности, зато могла позже научить этому меня.
Моник, у которой, по ее словам, сын-ведьмак не отказывался от участия в охотах, тоже считала кровопийц паразитами, от которых желательно избавляться, но сама никогда не занималась подобным. И конечно же, она категорически не одобрила принудительных методов Тирона.
— Не женское это дело! — безапелляционно заявила она. — И дурак твой грубиян-брат, раз не понимает этого. Можно подумать, ваши бесценные таланты нельзя применить в другом. Сам пусть хоть до посинения кромсает упырей, честь ему за это и хвала, я готова хоть расцеловать его за заслуги, лишь бы тебя в покое оставил.
Сама ведьма на дух не переносила вампиров, хотя не слишком их боялась:
— В моем арсенале тоже найдется на них управа, уж поверь, моя дорогая, — уверенно заявила ведьма. — Мало не покажется.
Глава 02
Моник вкладывала совершенно другой, чем Тирон, смысл в необходимость позаботиться обо мне. Новая жизнь ничем не походила на унылое существование в Титусвилле, а тем более на кошмар рядом с братом. Мне все теперь казалось сказкой, и первое время не верилось, что это происходит со мной и, к тому же, наяву. Вместо страха и побоев — ласка и веселье, вместо охоты на вампиров — развлечения.
Как я предполагала, Моник, по большей части, вела ночной образ жизни. Наш день начинался после полудня или даже позже, а заканчивался почти под утро. Я попала в круговорот удовольствий и приятного времяпровождения. Первый месяц мы вообще не вспоминали, зачем я приехала, как и о том, кто меня сюда привез. С легкой руки моей новой наставницы я погрузилась в очарование беззаботной жизни. В ее окружении преобладали творческие люди, деятели искусства и богемная публика.
Началось с того, что у меня полностью сменился гардероб. Мои, как мне казалось, вполне приличные, хотя и скромные платья, Моник полностью раскритиковала, заявив, что настроение женщине делает в первую очередь то, что она носит. Мадам оказалась чрезвычайно сведущей
Моник настаивала, что отличие современных красавиц от старомодных ханжей именно в смелости решений и умением их воплощать. С сомнениями и некоторым сожалением я рассталась со своими длинными густыми волосами — предметом моей гордости и зависти сестер, не желая обижать свою наставницу отказом, выбрав «каре», уложенное крупными волнами.
Тонкие шелковые чулки и туфельки с перепонкой и каблучками я оценила по достоинству. Раньше мне приходилось носить лишь теплые шерстяные чулки, служащие исключительно для тепла, но никак не для красоты. Теперь же можно было покупать предметы гардероба только потому, что нравится, а не потому, что это нужно и практично. Непередаваемое чувство удовольствия!
А вот пижамы из струящихся тканей, отделанные бахромой и кружевом, использовавшиеся смелыми дамами в качестве вечерней салонной одежды, которые очень нравились Моник, я так и не решилась надеть, несмотря ни на какие уговоры. Наверное, это было уже слишком. Ведьма научила меня пользоваться косметикой, и я была поражена, как ярко могут блестеть глаза, подчеркнутые темной подводкой и тушью. К тому же я стала выглядеть старше и уверенней.
О корсетах Моник тоже посоветовала забыть, назвав их «ушедшим веком». Бурные ритмы послевоенной жизни привели к появлению совсем иного стиля. Платья и костюмы обрели свободный силуэт — укороченный по щиколотку, прямой, с поясами-завязками по линии мягкой заниженной талии, с застежками, перенесенными со спины на грудь. Мне они казались совсем не такими элегантными и воздушными, как те, что носили модницы прежде, но в повседневной жизни, несомненно, более удобными.
Хотя вечерние наряды на бретельках из легких переливающихся тканей, отделанные косыми воланами, украшенные перьями, блестками, цветами или вышивкой, мне понравились. К тому же, Моник уверяла, что наряжать меня одно удовольствие, ведь мне идет исключительно все. Дополняли образ боа или шали, иногда меховые накидки. А также мое сердце покорили мягкие широкие пальто, как правило, из той же ткани, что и платья.
Теперь я ни капли не походила на бедную девочку-провинциалку или запуганную студентку колледжа. Я стала молодой очаровательной модницей. Вместо мудрости эльфов и убийств вампиров я ускоренным курсом изучала правила поведения в обществе, светские манеры, этикет и даже флирт. Все это абсолютно не походило ни на школьные уроки, ни на муштру Тирона. Моя наставница оказалась очень веселой и острой на язык, и ее уроки доставляли истинное удовольствие. Если бы не маячащая в будущем необходимость возвращения к брату, я чувствовала бы себя полностью счастливой.
Вначале я волновалась, что денег, оставленных Тироном, явно недостаточно для моего нового образа жизни, но Моник внесла ясность. Оказывается, частью ее договора с Ивенн было то, что мама внесла на развитие салона мадам определенную сумму, чем существенно помогла начинающей предпринимательнице. Ведьма вложила средства вполне успешно и теперь с радостью могла потратить эти деньги, чтобы устроить мою судьбу. Но даже если бы не это, по словам Моник, она и так в неоплатном долгу перед Ивенн и сделала бы для меня все, что в ее силах.