ИВ. Тетралогия
Шрифт:
— Ну, а ты, Джори, не желал бы поучаствовать? — вдруг обратился ко мне Базиль, который кажется заметил мое отношение к происходящему.
Вообще-то не собирался, конечно, тем более, что этим вечером я уже пил кровь, и не сильно успел проголодаться. Да и не вызывали аппетита, как я уже говорил, обитатели «зоопарка». Но тут мне в голову пришла мысль, что я могу помочь Лансу и я не стал отказываться, выбрав, в свою очередь, молодого худощавого жуликоватого мужичка с быстрыми бегающими глазами.
Первым делом Базиль отправил двух потасканного вида девиц из зоопарка готовить еду для своих сокамерников. Меня передернуло от отвращения,
Базиль тем временем готовил выбранных к состязанию. Вначале он велел им все вспомнить, но внушил не предпринимать попыток к бегству и не молить о пощаде. Потом стал объяснять условия. Нужно было видеть, какое отчаяние появилось в глазах несчастных, когда они осознали весь кошмар своего положения. Девушка не выдержала и разревелась в голос, а бледный, как полотно, джентльмен в ужасе, но молча водил по нам взглядом. Для чего вообще было нужно возвращать им память и эмоции? Наверное, лишь потому, что только настоящее чувство страха могло заставить их добиваться победы любой ценой, а может быть, Базиль таким образом хотел опять-таки показать всем, до чего могут опуститься люди.
На сегодня устроили что-то вроде эстафеты, а не просто бег. Нужно было домчаться до конца длинного коридора, схватить довольно большой для человека булыжник и вернуться обратно. Отбирать камень разрешалось, но для этого нужно сначала догнать соперника. Кто прибежит первым и с камнем, тот и победил. Последний на финише служит пищей. Просто и жестоко.
Странно было за этим наблюдать, ведь здесь ничего не напоминало стадион, да и вид у соревнующихся был совершенно не спортивный. По сигналу Базиля люди сорвались с места. Зрители испытывали неподдельный азарт, делали ставки и поддерживали участников криками. Неужели Гэбриэл прав — грань между человечностью и монстром так тонка и легко преодолима, что все здесь присутствующие делают это без затруднений?
То, что разворачивалось на импровизированной беговой дорожке, скорее начинало, напоминать гладиаторские бои. Этот участок катакомб не был замощен, а представлял собой длинную шахту, вырубленную в известняковой толще, и ее пол покрыт не только слоем пыли, но и множеством различных мелких камней и обломков, поэтому очень скоро босые ноги бегущих людей были изранены, и в их следах появилась кровь.
Легкий, но такой манящий аромат достигал ноздрей, заставляя горло заполыхать. Судя по жадному блеску глаз и вздувшимся венам, остальные чувствовали то же самое. Очевидно, им стоило немалых усилий сдерживаться. Голоса смолкли, и слышно было лишь шумное дыхание бегунов. Даже странно, что ни один вампир не бросился на соревнующихся. Разве что Ланса, как самого голодного и ненадежного, Базиль крепко держал за плечо, от чего тот едва не приплясывал на месте, капая слюной на каменный пол. «Да их лидер прямо кладезь самых разных методов дрессировки себе подобных», — мелькнула у меня наполовину уважительная, наполовину презрительная мысль.
Легкая и ловкая девушка вырвалась вперед. Она первой домчалась до камня, с трудом подхватила его, и, прижимая обеими руками к груди, пустилась в обратный путь. «Жулик» и джентльмен сначала бежали голова к голове, но вскоре мой ушлый фаворит отстал, и, как мне показалось, намеренно.
Когда девушка бросилась
Джентльмен, у которого теперь появилась возможность прийти к финишу вторым, избежав тем самым кровопускания, вместо того, чтобы проскочить мимо, задержался возле девушки и протянул ей руку, помогая подняться. Та помощь приняла, но не поблагодарила и не стала задерживаться, а, всхлипывая и сильно припадая на правую ногу, бросилась бежать. А мужчина, очевидно, сделавший свой выбор, замедлил скорость, лишь обреченно покачав головой ей вслед.
«Ну что, Базиль, съел? — злорадно подумал я. — Даже в таких ситуациях не все люди превращаются в крыс. Воспитание и честь победили в человеке страх».
Так они и финишировали. Не моргнув глазом, наш главарь объявил победителем моего «жулика», а жертвой джентльмена, несмотря на то, что Парис и другие вампиры стали возмущаться несправедливостью подобного решения.
— А при чем здесь справедливость? — возразил Базиль. — Задача была захватить камень и прибежать первым, так что все верно. Ну, а если этот человек решил проявить благородство, то о его цене он тоже был предупрежден. Так что давай, Джори, можешь приступать, сегодня удача на твоей стороне, — он сделал приглашающий жест. — Хоть ты и не новообращенный, но все же скажу и тебе, что тот, кто не умеет останавливаться, наказывается суточным лишением крови.
Ланс судорожно вздохнул, с сильнейшей голодной завистью глядя на меня. Тем временем главарь поочередно скороговоркой внушил девушке и чемпиону «крысиной гонки» забыть обо всем и отправляться в клетку. Остался один джентльмен, который, затравленно озираясь, бросал на меня взгляды, в которых отчаяние смешивалось с ненавистью.
— Раз уж у нас тут вечер благородства, я бы хотел уступить свое право Лансу, — объявил я Базилю. Вампиры в полной тишине уставились на меня, словно, не веря своим ушам. Похоже, подобного у них раньше не случалось. — Он был очень любезен показать мне все и посвятить в правила, проявил дружелюбие, и мне хотелось бы ответить ему любезностью.
Базиль недобро прищурился, глядя на меня, и я понимал, что вновь вступаю в конфронтацию с главарем, попираю установленные им порядки. Однако, я готов был рискнуть. Но вот он, обдумав, принял какое-то решение, расслабился и усмехнулся.
— Ну, что же, раз Джори не голодный, давай, Ланс, тогда ты, посмотрим, что у тебя получится сегодня.
Не веря своему счастью, тот взглянул на меня и мгновенно оказался возле джентльмена, который еще сильнее вжался спиной в решетку, ухватившись руками за ржавые прутья.
— Давай приятель, пей и не подведи меня, — поддержал я парня.
Ланс тут же впился жертве в шею. «Почему они не внушают им хотя бы не бояться?» — с досадой подумал я, глядя как смертельно побледнел мужчина.
Однако, похоже, мои советы не прошли даром. Начав жадно глотать кровь, Ланс, видно, все же прислушивался к пульсу и сумел остановиться, не перейдя опасной черты, оторвался, хотя и с огромным сожалением. Джентльмен даже смог устоять и после спасительного внушения, которое позволило ему забыть весь этот ужас, хоть и обмяк, но своими ногами вернулся в темницу.