Шрифт:
Annotation
Романы краснодарского писателя Анатолия Знаменского «Ухтинская прорва» и «Иван-чай» представляют собой дилогию посвященную истории освоения нефтяных богатств нашего Севера.
Анатолий Знаменский
Об авторе и его книге
УХТИНСКАЯ ПРОРВА
1. Покровительство
2. Губернские звезды
3. За тех
4. Голубая
5. Славны бубны
6. Трюм
7. Третьей гильдии
8. День,
9. Томление
10. У каждого
11. Роч-кос
12. Золотое
13. Закон — тайга
14. Когда не спят
15. Свои
16. Земский
17. Куда теперь?
18. Цена
19. Коловерть
20
Эпилог
ИВАН-ЧАЙ
1. Трое на Ярославском
2. Нам по пути
3. Ночные встречи
4. Это и есть разведрайон…
5. Бурелом
6. Дальние подступы
7. Старые знакомые
8. Жди, любовь!
9. Север — твоя судьба
10. Медвежатина
11. Вести из прошлого
12. Минута откровения
13. Два письма
14. Высота и трясина
15. Дело политическое…
16. Своя боль
17. Поверить человеку…
18. Белые ночи
19. Нападение
20. Государственный экзамен
notes
1
2
3
4
5
Анатолий Знаменский
УХТИНСКАЯ ПРОРВА
ИВАН-ЧАЙ
Об авторе и его книге
В 1964 году впервые вышла в свет дилогия «Ухтинская прорва» и «Иван-чай» в то время еще малоизвестного прозаика Анатолия Знаменского, которая сразу же заинтересовала и критику, и читателей, поставила автора в разряд уверенных мастеров литературы. Писатели Лев Никулин и Борис Бедный, рецензируя романы, отмечали, что «книга захватывает не только историческим материалом, новым для нашей литературы, но и тем, что большинство глав романа написаны языком точным и выразительным, а порой даже ярким и «вкусным». «Масштабны и человечны характеры героев, — говорил тогда В. Астафьев. — Это не те примелькавшиеся мужички или мальчики, которым только стоит бросить пить водку или снять узенькие брючки — и они вполне уже сойдут за «образцового советского человека»… Все у них происходит не «понарошку». И вот как будто сугубо «производственный» роман потрясает, берет за горло, душит слезами».
В романе «Ухтинская прорва», по жанру — историческом, А. Знаменский рассказывает об освоении нефтяных богатств Северного края в дореволюционное время. Русские добытчики появились на Ухте во времена царя Петра I, когда там был пущен нефтеперегонный завод купца Пряду-нова. Потом на добрую сотню лет эти места стали по неизвестным причинам недоступными для разработок. Российские купцы тщетно пытались добиться разрешения на разведку природных богатств Коми.
Автору пришлось собрать, систематизировать и изучить большой материал (в том числе и архивный), чтобы доискаться до сути такого странного положения, когда правительственные круги во вред своему народу и государству держат втуне природные богатства, тормозят развитие производительных сил целого края. Причина же была одна — конкурентная борьба иностранного капитала в лице всесильного Нобеля со всевозможными противниками, а по сути дела — сознательный подрыв национальной
Сюжетно события романа развертываются в начале нашего века. Автор рисует безотрадную картину на промыслах Ухты в те годы, когда промышленная жизнь России знаменовалась глубоким кризисом, а иностранный капитал уже прибирал к рукам ее богатства. Продажность и тупость государственных чиновников, чудовищное лихоимство власть имущих, зверская эксплуатация русских пролетариев и местных жителе"1 коми… На этом фоне развертывается основной сюжет произведения, формируются и выявляются характеры действующих лиц. Перед читателем проходит целая галерея дельцов, испытывающих «сильное желание» заработать капиталец в Северном краю, развернуть «дело». Их много. Это и некоронованный царь здешних мест Никит-Паш (купец Павел Никитич Козлов), вологодский губернатор Хвостов, разорившийся купец Прокушев, авантюристы Воронов, Сорокин, Запорожцев, Гарин и другие. Все они на первый взгляд преследуют одну цель — разбить вековую ухтинскую глухомань, добраться до ее богатств. Но это только на первый взгляд. На самом деле у каждого из них своя цель — набить мошну, оказаться «верхним» в той чудовищной «мала-куче», которая обычно растет вокруг богатого месторождения, будь то нефть или золото.
Но в романе с его стремительным движением сюжета есть герои совсем иного склада — представители простого народа, предшественники нефтедобытчиков советского периода. Это охотник коми Яков Опарин, русский рабочий-сезонник Пантя, ссыльный революционер-марксист Андрей Новиков и другие. Они ведут борьбу с миром стяжателей. Интересен в этом отношении образ Якова Опарина. Писатель ставит своего героя в трудные условия, порожденные временем, показывает глубинные изменения, которые происходят в сознании и психологии тихого, скромного парня из тайги.
Зерна ленинской правды, посеянные в его душе большевиком Новиковым, проросли в свое время. В эпилоге романа мы узнаем, что Яков Опарин вырос до активного борца за Советскую власть — стал красным партизаном. В бою с интервентами под Изваилем Яков сражался за новую жизнь до последнего патрона и погиб. Таков финал романа «Ухтинская прорва». А. Знаменский показал, какие нравственные залоги подготовили гражданский подвиг Якова, во имя какой высшей цели он жертвовал своей жизнью.
Второй роман дилогии — «Иван-чай» — воссоздает широкую картину освоения северной нефти в советское время, в тот особо трудный период, когда на нашей земле бушевала война.
В сложнейших условиях далекой холодной Пожмы, в трудно рождавшемся коллективе строителей, живет и работает молодой коммунист Николай Горбачев — главный герой романа. Этот образ вобрал в себя лучшие качества советского человека, руководителя, коммуниста.
Новое и важное в Горбачеве, в его характере руководителя, состоит в том, что он в отношениях со строителями исходит не из отвлеченных логических посылок, а старается увидеть в них живых, думающих и страдающих людей, понять, почему так трудно и неудачно сложились судьбы некоторых из них. Вернуть им доверие, если это возможно, — такова одна из важнейших задач Горбачева.
Писатель вместе со своим героем Горбачевым — не созерцателем, а бойцом — видит на Пожме немало того, что мешает общему делу. Но писатель умеет показать жизнь широко, активно помогает развернуться лучшим возможностям человека, крепкого верой в силу нашего общества.
Таким образом как бы уточняется общий эпический запев романа. Борьба за жизнь выступает здесь не в форме абстрактного гуманизма, а как борьба за достойную жизнь людей именно нашего советского общества, как борьба за переплавку характера человека, меченного психологией старого стяжательского мира.