Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное
Шрифт:
13 мая 1921 года произошло долгожданное событие – 6-я армия была расформирована, бойцы уволены в запас.
Не мальчик, а высокий тринадцатилетний подросток в военной форме, с тощим заплечным мешком за плечами, добрался до Херсона. От соседей он узнал, что сестру и брата забрал в Петроград отец.
Железные дороги были разбиты Гражданской войной, поезда часто останавливались – не хватало топлива. Много дней Иван провёл в «телячьем» вагоне. Было голодно и весело, пассажиры – в основном демобилизованные солдаты и матросы – шутили, пели песни. На станциях бегали за кипятком, дружно делили скудные запасы. Жизнь виделась просторной светлой дорогой,
Глава вторая. Отрочество (1921–1924)
Оглядываясь на прожитую жизнь, я удивляюсь, как много я успел сделать и как много мне пришлось пережить. Наверно, и жизнь мне кажется такой длинной оттого, что слишком рано я был предоставлен самому себе. В том возрасте, когда мальчики ещё учатся в школе, я уже вынужден был работать…
Возвращение в Петроград
С Троицкой – налево, в Щербаков переулок, затем ещё раз налево – на набережную Фонтанки. Вот оно, знакомое здание училища, теперь – 23-я единая трудовая школа [19] . Массивное трёхэтажное здание с высокими окнами отодвинуто в глубь двора, по бокам – двухэтажные флигели, присоединённые к главному зданию светлыми переходами. Давно, ещё до Бердянска, Ваня проходил здесь вместе с отцом, который тогда с гордостью сказал:
– Вот, Иван, подрастёшь – в лучшем заведении учиться будешь!
19
Номер был присвоен школе в 1919 году. Ныне это общеобразовательная школа 206 (этот номер был присвоен в 1940 году).
И действительно, Петровское коммерческое училище, основанное на деньги купеческого сословия в 1880 году, недаром получило золотую медаль на Всемирной выставке в Париже. Купцы и промышленники последней трети XIX века, часто малообразованные, энергией и неукротимостью выбившиеся в люди, не жалели денег на образование своих детей. Здесь всё было лучшим: лучшие учителя, великолепно оборудованные кабинеты географии, истории, естествознания и рисования, лаборатории химии и физики. В поместительных шкафах, где нижние дверцы были деревянными, а верхние стеклянными, хранились чучела птиц, препараты в колбах, образцы минералов, наглядные пособия. Особенным богатством отличалась физическая лаборатория.
До революции в училище готовили купцов-приказчиков, банковских и конторских служащих. Сейчас сюда ходили дети со всей округи. От квартиры Ефремовых на Троицкой улице до школы – минут семь, не больше.
Высокая тяжёлая дверь, широкая лестница с гладкими деревянными перилами на чугунном узорчатом ограждении. Учебный год ещё не начался, в школе пусто и тихо. Иван оглядывается – со стула в углу поднимается старый швейцар, помнивший ещё открытие Петровского училища, без удивления оглядывает высокого тринадцатилетнего подростка в гимнастёрке, украшенной обильными, неумело пришитыми заплатками:
– Чего изволите?
– Записаться хочу.
– Сюда, пожалуйста.
Дверь налево вела к директору. Он и несколько педагогов жили в квартирах при школе.
– В Бердянске и Херсоне учились, стало быть… Три класса гимназии окончили. А потом воевали. Запишем вас в школу 2-й ступени [20] ,
– Догоню! – весело отозвался Иван.
Возбуждённый, выбежал он на Фонтанку и быстрым шагом направился в сторону Невского проспекта. Постепенно мысли его упорядочивались: учиться-то он будет, это бесспорно, но ведь надо что-то есть. Не зря у него сначала мелькала мысль, что учёбу вообще придётся бросить. Отец постоянно помогать не сможет: он сейчас служит на своей бывшей лесопилке в Вырице простым работником при конторе. Стало быть, надо искать заработок.
20
Школой 2-й ступени в 1918-1934 годах в Советской России и затем в СССР называлась средняя общеобразовательная школа в составе шестых-девятых (с 1923 года – пятых-девятых) классов.
Иван знал, что при университетах и институтах созданы рабфаки – рабочие факультеты, где студентам платят стипендию, но чтобы там учиться, надо было иметь рабочий стаж. Стажа у Ивана не было, да и возраст ещё не подходил. Придётся как-то исхитряться. Обратиться за помощью к отцу казалось просто невозможным, надо было обеспечивать себя самому.
Петроград был совсем не тем городом, который запомнил, прощаясь шесть лет назад, маленький Ваня. Тогда приезжих ошеломляли шум и суета. По мощёным булыжником улицам громыхали ломовые телеги, проносились извозчичьи пролётки, проезжали грузовики и легковые автомобили, звенели и грохотали трамваи. Казалось, что даже громады домов раскачиваются в такт напряжённому жизненному ритму.
В голодающем, малонаселённом Петрограде двадцать первого, пережившем войну и блокаду империалистов, было тихо. В домах – много свободных квартир: их обитатели покинули страну или уехали в деревни, туда, где легче было добыть пропитание.
Заводы стояли, тихо было и в порту. На бирже труда каждый день выстраивалась огромная очередь – люди надеялись получить хоть какую-то работу.
Но на Сенной было по-прежнему оживлённо: именно сюда сходился народ в поисках заработка, здесь и торговали чем придётся. В толпе сновали беспризорники. Здесь Иван узнал, что подзаработать можно на разгрузке вагонов.
Школа и работа
По Загородному проспекту, мимо Пяти углов, мимо знакомого с раннего детства Витебского вокзала – туда, где несколько узких улочек подряд носят названия малых городов самого сердца России. Там, за Рузской, Можайской, Верейской и Подольской – улица Серпуховская. Каждый раз, приезжая в Ленинград, известный учёный и писатель Ефремов приезжал в Серпуховскую и стоял, склонив голову, у одного из тесно поставленных домов с дворами-колодцами. Сюда, к Василию Александровичу, мудрому наставнику, прибегал он по вечерам, принося исписанные задачами тетрадки, здесь его всегда ждала поддержка старшего мудрого друга.
Когда в школе начались занятия, Иван узнал, что теперь уроки проводятся не так, как в старых гимназиях. Если строится новый мир, то и учиться дети должны по-новому. Не существовало стабильных программ. Педагогика находилась в поиске новых форм обучения, одни методы вводились, другие отменялись. Распространение получил бригадный принцип обучения: на уроке класс делился на несколько бригад по пять человек, они готовили заданную тему так, чтобы мог ответить любой из бригады. Учитель спрашивал одного, а оценка ставилась всем ученикам.