Иван Ефремов
Шрифт:
Энергичным шагом — от автобусной остановки до дома. Пешие прогулки необходимы: освежали мысли, давали возможность стряхнуть с себя липкую паутину мелких дел, вызвать в сознании мужественные образы героев.
Дома Иван Антонович садился за любимый, широкий и основательный рабочий стол — и писал, часто до глубокой ночи.
В 1945 году Ефремовым лишь дорабатываются написанные в прошедшем году рассказы. Пишется всего один — «Тень Минувшего». Неужели иссяк запас сюжетов?
Время Ивана Антоновича посвящено теперь другой теме: Ефремов обдумывает и пишет историческую дилогию «На краю Ойкумены» («Великая Дуга»), состоящую из двух повестей: «Путешествие Баурджеда» и «На краю
Повести «Великой Дуги» объединены общим местом действия (Египет), некоторыми историческими событиями и артефактом — драгоценным голубым камнем. Но увидели свет повести порознь: сначала, в 1949 году, в Детгизе была опубликована вторая, более поздняя по времени часть — «На краю Ойкумены». В те годы историческая повесть только начинала развиваться в нашей стране, и дилогия стала ярким образцом этого жанра.
Только в 1953 году, в год смерти Сталина, повести вышли под одной обложкой.
В 1956 году в книгу «Великая Дуга» вновь вошли обе повести и несколько рассказов. Предисловие написал Валентин Дмитриевич Иванов, научно-фантастический роман которого «Энергия подвластна нам» был издан за пять лет до этого, а повесть «В карстовых пещерах» перекликалась с сюжетом ефремовского рассказа «Путями старых горняков». Предисловие положило начало дружбе писателей, продлившейся до конца жизни (Иванов пережил Ефремова всего на три года).
В предисловии Валентин Дмитриевич, кроме краткого биографического очерка, сумел отразить нечто весьма существенное для понимания творчества Ефремова:
«Наука — талант рисунка точных линий. Они, точно намечая известное, доказанное бесспорно, должны оборваться там, где вступают в ещё неизвестное.
Искусство — талант красок. С их помощью осуществляется вторжение в неизвестное, так как это неизвестное уже ощущается, уже воплощается в образах, живёт в самом художнике, который смеет вместе с Баурджедом уйти на край света, понять социальный террор пирамид и сразу встать рядом с живым ископаемым ящером, чтобы, вернувшись назад на 70 миллионов лет, затем заглянуть в далёкое будущее человечества.
С одной стороны — известное, с другой — возможное.
Не будь учёного, не было бы, вероятно, такого писателя. Не будь в учёном художника, возможно, не было бы и учёного. Делать обеими руками сразу одно, в сущности, дело. Или два дела, слитых в одно, — сила таланта». [173]
Что же стало препятствием для быстрой публикации «Путешествия Баурджеда»?
Начнём читать с первой страницы — сцену охоты вестников Великого Дома за корабельным плотником Антефом — и в памяти сразу возникнут рассказы о сталинских репрессиях. Антефа ловят, словно идёт погоня за антилопой, а гости в соседнем доме сидят как ни в чём не бывало, словно ничего не слышат. Толпа на улице объединилась в жадном преследовании. Лишь неожиданные действия кормчего Уахенеба и его сильных сыновей прервали погоню. Толпа в ожидании развязки сразу потеряла обретённое в погоне единство.
173
Иванов В. Д.Об Иване Антоновиче Ефремове. — В кн.: Иванов В. Д.Златая цепь времён. Статьи, этюды, письма. М., 1987. С. 46–50.
Даже несмотря на антураж Древнего Египта, сцена вызывала у современников неоднозначные ассоциации. Потребовалось восемь лет, прежде чем повесть увидела свет.
За две с половиной тысячи лет до новой эры, во времена четвёртой династии Древнего царства, фараон Джедефра
Семь лет длилось путешествие, многие погибли в тяжёлом плавании. Смельчаки достигли страны Пунт (территория Сомали), пешие отряды дошли до реки Замбези и озера Виктория.
Мир представлялся египтянам узкой долиной Нила. Оказалось, что пределы его невозможно познать и страна Та-Кем является лишь малой его частью. Изменяется представление о границах обитаемой земли — изменяется представление людей о самих себе, о своих возможностях, о подлинном месте фараона в мире. Сознание казначея Баурджеда медленно раскрывается, впуская в себя новые знания и чувства. Он открывает огромный мир за пределами сжатой пустынями Та-Кем. Приходит к пониманию незначительности своей земли в огромном разнообразном мире.
Пока длилось плавание, коварный Хафра, брат Джедефры, убил брата и стал фараоном. Силы страны были направлены на постройку новой великой пирамиды — символа закрытости страны в себе, закапсулированности. Рассказ Баурджеда вызвал у нового фараона упрёк: казначей вернулся с малой добычей, потерял много рабов и умелых воинов и ничем не возвеличил имя царей Кемт в далёких странах. «Надменная самовлюблённость владыки» вызвала негодование у казначея, только что пережившего вновь всё величие широкого мира. Тоска по свободе и простору лет, проведённых в путешествии, уже не даст Баурджеду жить, как прежде.
Так же чувствовали себя в 1945 году солдаты, прошедшие с боями пол-Европы, в окопах, под вражеским огнём ощущавшие свободу и яростную радость жизни.
Баурджед любит родину, но страдает от бессмысленных претензий фараона на абсолютную власть. Тот, кто носит в сердце необъятность мира, — автоматически становится опасен для всякого деспота. Позже эта тема будет развита в «Часе Быка». Как Хафра, сжав челюсти, решил, что никто не поведает народу о Великой Дуге, так Сталин после окончания войны усилил репрессии, чтобы люди, познавшие свободу, не смогли передать её ощущение остальным. Множество вернувшихся с войны и из плена тут же оказались в лагерях.
Баурджед становится по возвращении изгоем на своей родине, и единственное, где он может найти отдушину — в общении со жрецом Тота. Сведения о дальних странах, добытые казначеем, были запечатлены на каменных плитах тайного храма. Там его воспоминания по крайней мере будут сохранены — для неведомых будущих поколений.
Отважные путешественники, преодолевшие невиданные препятствия, были посланы в цепях на строительство пирамиды. Уахенеб сделал попытку освободить друзей, которая вылилась в восстание рабов. Судьба бунтовщиков была предрешена.
Целостный смысл жизни Баурджеда исчерпывается после того, как он отказался возглавить восстание против ненавистной диктатуры Хафры. Он сам вышел на обочину дороги смыслов, не сделав, может быть, главного выбора своей жизни. Не будучи сам до конца внутренне освободившимся от мертвящих фараонов собственной души. Но его заслуги велики, и путь он прошёл немалый. Будем благодарны ему за это!
«Ойкумена…» — второе обращение Ефремова к Древней Греции, первым был рассказ «Эллинский секрет», написанный в годы войны, но сразу не опубликованный из-за «мистической» идеи памяти поколений. Он был напечатан лишь в 1966 году, после развития идеи памяти поколений в «Лезвии бритвы». Вероятно, одновременно с «Ойкуменой» был написан рассказ «Каллиройя», увидевший свет лишь в 2007 году.