Иван Федоров

Бас Израиль Львович

Кроме того, он начал вместе с Гринем подготавливать типографию, отливать шрифты, готовить необходимые приспособления. В Остроге Федоров заключил с Гринем условие: он разрешил Гриню свободно заниматься теми ремеслами, которым Гринь у него обучился: малярным, столярным, резным, вырезыванием на стали. Гринь, в свою очередь, обещался никому без разрешения Ивана Федорова не делать шрифтов, не вырезывать букв. В хлопотах незаметно шло время. В 1579 году Федоров снова приезжает несколько раз весной и летом во Львов за бумагой и по другим нуждам острожской типографии. Денег у Федорова по-прежнему нет. Он пользуется своими кратковременными поездками во Львов и закладывает местному купцу еще сто сорок книг за ссуду в двести — двести двадцать злотых; закладывает

и свою львовскую типографию, остававшуюся в бездействии.

Наконец, с начала 1580 года Иван Федоров снова стал к печатному станку во вновь созданной им острожской типографии.

В 1580 году Иван Федоров отпечатал псалтырь и Новый завет. Книге он предпослал предисловие, в котором называл ее «первым овощем от дому печатного острожского». Судя по некоторым выражениям, встречающимся в предыдущих произведениях Ивана Федорова, можно предполагать, что он сам писал и это предисловие. В нем совершенно ясно высказана цель, с какой создана была острожская типография. Федоров говорит о том, что это «желаемое бытийское дело» создано «в насаждение всему народу русскому», что оно приобретает важное значение «паче же в нынешнее время», когда, как указывает Иван Федоров, цитируя, по обыкновению своего времени, церковные тексты, церковь страждет не только от чужих, но и от своих, которые изменили ей. В этих словах содержался явный намек на западнорусское дворянство, изменившее своему народу, ставшее на сторону его врагов — польско-литовских панов. Предисловие заканчивается греческим текстом — доказательство того, что Иван Федоров владел этим языком и умел изготовлять греческий шрифт.

В книге было около тысячи страниц. Весь текст набран шрифтом, изготовленным по новым формам (пунсонам), и отпечатан в две краски.

Тогда же Иван Федоров напечатал книжку в пятьдесят три листа — алфавитный указатель к Новому завету: «собрание вещей, нужнейших вкратце, скорого ради обретения в книзе Нового завета, по словесем азбуки…» В заглавии назван был и составитель этого указателя: Тимофей Михайлович. Это была первая печатная книга на русском языке, в которой современный автор уже не обезличивается, приобретает индивидуальность.

Вскоре Федоров напечатал и другую книгу — библию. По своему замыслу, размаху и выполнению это было выдающееся событие своего времени. Эта замечательная печатная работа Федорова оставалась непревзойденной еще долгое время спустя. Шрифты, верстка, печать изумительно хороши и изящны. Книга напечатана шестью разными шрифтами, из них два греческих, Это толстый том в 1256 страниц, каждая страница делится на два столбца, в каждом столбце пятьдесят строк убористой печати. Кроме того, в ней огромное количество заставок и художественных украшений.

В книге был напечатан герб владельца типографии Константина Острожского. Но, кроме того, Федоров напечатал и свой, известный уже нам, книжный знак, подчеркивая тем, что он продолжает сохранять свою самостоятельность и индивидуальность, как печатник, что создание такого шедевра книгопечатания дело его рук, а отнюдь не одного владельца типографии Острожского.

Описать красоту этого издания, как и других книг Ивана Федорова, невозможно. Их нужно видеть. Во всяком случае, их типографское выполнение признано верхом совершенства не только для своего времени, но и для позднейшего.

И этот колоссальный труд, требовавший от книгопечатника затраты исключительных не только духовных, но и физических сил (работа в тогдашней типографии у громоздкого печатного станка была совсем не легка), выполнил старик. Эта книга должна была отнять последние остатки недюжинных сил русского первопечатника.

Книга была готова летом 1580 года. Об этом свидетельствуют выходные данные на некоторых экземплярах ее.

Но широкое распространение ее задерживалось тем, что не были еще готовы предисловия. Их должно было быть, несколько: стихотворная похвала князю Острожскому за начатое им дело, предисловие самого князя (или написанное кем-либо от его имени), предисловие книгопечатника

Ивана Федорова. Все это составляло целую отдельную тетрадку, состоящую из различных произведений различных авторов. Имя сочинителя хвалебных стихов, Герасима Даниловича, также было названо здесь. Таким образом, предисловия к церковной книге приобретают уже совершенно самостоятельный характер, по своему содержанию они не имеют почти ничего общего с самой книгой и служат для выяснения современниками задач, которые стоят перед ними, в данном случае — задачи борьбы против ополячения. Эти произведения получают настолько важный самостоятельный характер, что из-за неготовности их задерживается чуть ли не на год выход самой книги.

Впервые встречаем мы в печати русские стихи, возникающие только в XVI веке. Это были очень слабые, на наш взгляд, рифмованные строки. Книга именует их «двострочным согласием». Приведем отрывок из этого стихотворного предисловия. Он любопытен по своему стилю и ясно характеризует причины, побудившие князя заняться издательской деятельностью:

…Всякого чина православный читателю, Господу богу благодарение воздаимо яко благодателю. Сподобил убо нас, аще и напоследок летом, Познати волю свою со благим ответом Все время люто и плача достойно, Ужаснется, сие зря, сердце богобойно: Яких много супостат, яких хищных волков, Бесовских наваждений еретических полков. Бог же положи в сердце благоверна князя, Да им явит нам душе спасны стезя. Восточныя церкве в русяйском народе, Ее же светлость сияет в поганской невзгоде…

Князь Острожский в своем предисловии еще более ясно проводит политическую линию этого издания. Указав, что долгое время нигде не мог найти пригодного списка библии, он особенно подчеркивает, что нужную рукопись получил от царя Ивана IV, о котором отзывается с большой почтительностью: «Только от благочестивого и в православии изрядно сиятельного государя и великого князя Ивана Васильевича, Московского и прочая… получил совершенную библию…» Эта библия, указывает Острожский, была переведена на славянский язык еще при великом Владимире, крестившем Землю Русскую. Так Острожский настойчиво подчеркивает связь своего дела с Москвой, со всем историческим прошлым русского народа. В то время, когда польские паны и иезуиты старались оторвать юго-западный русский народ от России, такое печатное выступление Острожского имело исключительно большое значение для населения.

В заключение следовало и предисловие книгопечатника, указывавшего, что эти книги напечатаны им, «Иоанном Федоровым сыном з Москвы, в граде Остроге, в лето 1581, месяца августа, 12 дня».

Послесловие Ивана Федорова и его книгопечатный герб в Острожской библии.

Отпечатав библию, Иван Федоров вернулся во Львов.

Острожская типография продолжала существовать. Прошло несколько лет, и в ней напечатаны были, среди других, произведения Максима Грека.

Книгопечатание было для Ивана Федорова единственным оружием, которым он мог наносить врагу наиболее сильные удары. Князь Острожский мог пользоваться многими средствами. Но он воздерживался от более решительных мер, высказывался против вооруженной борьбы. Между тем, он сам писал, что сторонники русского народа могут выставить против иезуитов двадцать тысяч вооруженных бойцов, в то время как иезуиты, насмешливо замечал Острожский, могут превзойти эту силу только числом своих кухарок, которых они держат у себя вместо жен.