Иван Грозный. Жены и наложницы «Синей Бороды»
Шрифт:
После разорения Иваном Грозным Новгорода и смерти архиепископа Пимена 4 декабря 1571 года Леонид стал епископом Новгородским с возведением в сан архиепископа.
Поначалу Леонид поддерживал тесную дружбу с опричниной и пользовался доверием Ивана Грозного. В 1572 году, например, он председательствовал в Москве на Соборе, избиравшем митрополита Полоцкого.
Но вот теперь архиепископ позволил себе смелые слова, направленные против воли царя. Более того, произнес эти слова открыто, на приеме, и их слышали слишком многие. Все ждали, что Иван Грозный впадет в ярость, но, к всеобщему изумлению, царь сохранил спокойствие и даже обласкал Леонида.
А
Это был архиепископ Леонид. Как оказалось, после приема его пригласили в стольную палату, а там связали и зашили в проклятую шкуру. Произошло это ужасное убийство 20 октября 1575 года.
Вот так «развлекался» царь Иван Грозный. Кстати сказать, это был один из его любимых видов казни — зашить осужденного в медвежью шкуру (называлось это «обшить медведно»), а затем затравить собаками.
Наталья Коростова, несмотря на сопротивление, вынуждена была поселиться в царском дворце. Как рассказывает Ю. Н. Безелянский, с ней «царь не венчался, а просто взял ее к себе в постель». Соответственно, не получила она и звания царицы. В этом смысле дядя невольно оказал ей плохую услугу.
Н. В. Иванова в своей книге «Супружеские измены» пишет: «Наталья Коростова повторила печальную судьбу ее предшественниц: спустя несколько месяцев она бесследно исчезла».
Ю. Н. Безелянский уточняет, если это можно назвать уточнением: «Через несколько месяцев совместной жизни с царем бесследно исчезла и Наталья. То ли утопили ее, то ли задушили, то ли еще что».
Короче говоря, судьба девушки так и осталась неизвестной. Возможно, что ее скелет когда-нибудь найдут в тех подземельях, которые начали исследовать в Московском Кремле, ведь именно там Иван Грозный любил хоронить людей, которых по какой-то причине было неудобно казнить публично.
Глава восьмая. Анна Васильчикова
Иван Грозный продолжал вести разгульную жизнь. При этом он совсем возненавидел Москву и почти все время проводил в Александровской слободе. Но и там у него все чаще стали случаться приступы, во время которых он превращался в человека, совершенно невменяемого. В эти минуты от него бежали все, ожидая, что вслед за очередным припадком наступит полный упадок сил, а значит, и относительный покой. А еще у царя начались галлюцинации. В частности, однажды ему вдруг показалось, что на позолоченном куполе церкви Александровской слободы сидит утопленная Мария Долгорукая. Иван Грозный перепугался и повелел немедленно провести по куполу черные полосы. Естественно, возражать никто не стал, и приказание было исполнено. В другой раз ему показалось, что на паперти храма стоит убитый по его приказу князь Афанасий Иванович Вяземский, и полубезумный царь велел поставить вокруг паперти железную ограду, «чтобы не повадно было ходить туда кому не след».
У биографа Ивана Грозного Казимира Валишевского читаем: «Грозный был дегенератом или одним из тех параноиков, психологию которых изучал Ломброзо.
Самое слабое место этого заключения состоит в том, что оно ничего не объясняет. Еще задолго до итальянского психиатра Ревелье Париз (1834) и Шиллинг (1863) пытались доказать, что гениальный человек всегда
Во дворце Александровской слободы был устроен настоящий гарем, который отличался от восточных гаремов лишь тем, что находившиеся в нем женщины имели более широкие «свободы»: это значило, что доступ к ним был открыт не только параноику-царю, но и всем его приближенным. А сам Иван Васильевич уже был так пресыщен ласками своих любимиц, что ему было не до того. Он хотел чего-то другого, неизведанного, такого, чтобы, как сейчас говорят, зацепило.
По одной из версий, однажды царь заехал к своему любимцу Петру Васильчикову, у которого была семнадцатилетняя дочь Анна, славившаяся своей красотой… Государю она очень понравилась, и он предложил послать девушку к нему во дворец. Гордый Васильчиков отказался, и тогда Иван Грозный вдруг заявил, что готов жениться на Анне. Как ни странно, на другой день он на самом деле прислал к Васильчикову сватов. В подобной ситуации отказать «слишком часто проявлявшему внешние признаки душевной болезни» было немыслимо, и Анна Васильчикова стала очередной «женой» грозного царя.
Как пишет Р. Г. Скрынников, «Васильчиковы принадлежали к дворовым детям боярским, служившим по Кашире».
Кем была Анна Васильчикова? Этого никто толком не знает. Неизвестно даже, чья она была дочь. Одни, например, называют ее Петровной, другие — Васильевной, а третьи (в частности, М. Д. Хмыров в своем «Алфавитно-справочном перечне государей российских и замечательнейших особ их крови») считают ее дочерью Григория Борисовича Васильчикова, дворянина и помещика московского.
Точно о ней известно только то, что она была взята на царское ложе в начале 1575 года, сожительствовала с государем до осени 1577 года, не именуясь, по крайней мере в письменных актах, царицей, а умерла, насильно постриженная в монахини.
В некоторых источниках говорится, что Анна Григорьевна Васильчикова была дочерью костромского дворянина, но рано потеряла родителей и воспитывалась в Москве в доме князя Михаила Ивановича Воротынского, сына последнего владетеля упраздненного в 1573 году Воротынского княжества Ивана Воротынского (старшего).
С другой стороны, Григорий Борисович Васильчиков, родившийся примерно в 1555 году, был осадным головой в Балахне и судьей земского приказа. В 1587 году он ездил на встречу польского посла, оставшись при нем приставом. В том же году он был послан за границу с императорскими немецкими послами, а в 1588–1599 годах находился в посольстве у персидского шаха.
Именно у этого Григория Борисовича Васильчикова была первая жена Аграфена, а вторая — Федора, от которых родились дети Анисья, Анна, Никита и Лукьян.