Иван, младший сын
Шрифт:
Мара в ярости разбила сосуд мрака. Густая мгла залила плиты под ногами. Все усилия напрасны: Анастасия не справилась. «Чертова кукла, ничего не может!» – рассердилась Смерть. С каждым днем у нее сохранялось все меньше спокойствия и рассудительности, частенько слуги-призраки опасались попасть ей под тяжелую ледяную руку.
Иван вышел из родительского повиновения, и Стрела попала к Василисе. Разве что попробовать задержать в пути ненавистного? Дорога – единственное место, где у нее
Грустно наблюдала Мара, как поднимается по лестнице Иван. Раздражало ее, что царевич как две капли воды похож на предка, ненавистного предателя. Только глаза у царевича не серые, а синие. Может, он хорошая пара Василисе? Нет, надо гнать такие мысли прочь. Какая разница!
Ноги Ледяной Девы по щиколотку окутывал мрак, сердце божественно стыло в одиночестве. Она наслаждалась болью неразделенной любви и пила ее мелкими глотками, столетиями бережно настаивала ненависть. Мара равнодушно наблюдала горе дочери, своими руками губила внуков. Всю долгую жизнь Ледяная Дева отдала мести. Чем сильнее злилась богиня, тем холоднее становился мир.
Что же Маре предпринять? Во дворец ей не проникнуть. Анастасия не справилась, а других инструментов нет. «Значит, утопим ее в ненависти к невесте», – решила Мара. И она во снах вливала яд в открытый колдовству разум царицы, окуривала отравой. Все средства были хороши, чтобы извести проклятый род.
***
Софья темнела лицом и отмалчивалась. Муж беспокоился, их девочке едва исполнился годик.
– Соня, ты здорова?
– Да, все в порядке.
– Ласточка, что грустишь? Чем помочь?
– Осип, все неправильно. Иван кинулся стрелять. Мать отказалась от царского слова. Что дальше?!
– Погоди, милая, давай по порядку. Что неправильно?
– Ванюша должен найти Стрелу, иначе быть беде. Это раз, – сказала Софья и замолчала.
– А дальше?
– Осип, есть тайна. Никто не клялся ее хранить, само собой получилось. Мы не распространяемся о рождении Ивана, – и она рассказала о старой ведунье и обещании царицы. – Кажется, мама забыла о клятве и не хочет отпускать Младшего. Ума не приложу, чем это закончится.
– Соня, Иван знает? Ты ему говорила?
– Нет, никогда.
– Мне кажется, неспроста Ее Величество скрыла обещание от сына. Поговори с братом, ему нужна помощь. Не было бы беды. Если Стрела выбрала не ту девушку, мы обречены. Будем надеяться.
***
Утро Ивана всегда начиналось с зарядки. Сегодня кросс на улице при минус тридцати – дурацкая затея. Беговая дорожка в фитнес-зале не доставляла того удовольствия, как движение по лесу, но по нынешнему морозу – без вариантов. Поэтому – быстрый подъем, наушники, музыка, старт. Обычное утро любого дня.
На огромном экране разворачивалась зимняя дорожка в любимом парке. В ушах звучали звуки ветра, стук ветвей и попискивание синиц на фоне едва заметного ритма инструментов. Впереди
Зеленоглазка по-прежнему его опережала. В лицо бил холодный ветер, хрустел снег. Темноту знакомого парка подсвечивали фонарики. Стоп, какого парка? Он же в зале! Фигурка впереди исчезла в темноте.
Неожиданно вклинилась музыка. Мелодия в наушниках переплеталась с приятным девичьим голосом. Он звал его откуда-то из темноты, певица пряталась за деревьями. Царевич шагнул и очнулся. Вокруг тренажеры, впереди экран. Ни леса, ни девушки. «Добегался», – подумал Иван.
Зарядку никто не отменял. Вон, Алешка и Сережка подтянулись. У каждого свой план: дядька Матвей каждому свои упражнения давал и смотрел, чтобы не ленились. И не увильнуть: наставник втройне припомнит. Уф, на сегодня все.
Душ и бритва. Светлая щетина росла густо и быстро. Иногда избавляться от нее приходилось дважды в день. Этикет, так его. Иванушка протер запотевшее зеркало. Бриться и в Академию. Позавтракает с близнецами в перерыве. Может, татуировку сделать на бицепсе. Неплохо бы смотрелась. Или на двух?
Зеркало потемнело, замерцало, незнакомка держала в руках сияющую стрелу. Красавица поклонилась в пояс. Царевич моргнул, и девушку сменила медвежья морда. Иван мигнул еще раз, но зверь из зеркала не исчез. Тело начало покалывать. К ужасу Иванушки, руки и торс обрастали густым медвежьим волосом. Когда из покоев Ивана разнесся звериный рык, Алешка попытался взломать дверь, а Сережка отправил сообщение в чат: «Соня, Осип, у нас беда!».
***
Выбить дверь у Алексея не получалось. Сергей с огромным трудом обнаружил связку запасных ключей. Из-за массивных створок раздавался медвежий рев, грохот и треск мебели.
Дверь наконец отперли. Первой вошла Софья. В центре комнаты на задних лапах стоял медведь со странной, почти белой шерстью. Его голова упиралась в потолок. На звериной морде выделялись человеческие синие глаза и дорожки слез.
– Ваня, братик мой маленький! – сестра бесстрашно бросилась к огромному хищнику, обняла его и крепко прижалась. До груди чудовища она не доставала. Женщина гладила шерсть, приговаривала, плакала.
Мужчины оглядывали комнату: обломки мебели, сорванные дверцы шкафов, следы гигантских когтей на стенах.
Осип Георгиевич спокойно, как показалось близнецам, произнес:
– Да, требуется полный ремонт. И не помешает новая мебель покрепче.
Медведь сел. Софья не выпускала его из объятий. Зверь бережно обхватил ее лапами и поднял к морде. Сестра вытирала его слезы, обернулась:
– Мальчики, что нам делать?
Близнецы отрицательно замотали головами, мол, не знаем. Осип задумчиво произнес: