Иван Путилин и Клуб червонных валетов (сборник)
Шрифт:
– На то и пес, чтоб лаять да выть, – сухо отрезала хозяйка.
– Это справедливо, – поддакнул Путилин.
– Что же, любезный друг: торговать будешь у нас? – продолжал хозяин.
– А то как же? Скоро начну. А потом, к вечерку, и дальше в путь двинемся.
И весь день мы торговали.
Торговля шла на славу. Почти все, что было, пошло по хорошей цене.
– Помилуй Бог, если бы я не был начальником сыскной полиции, я с удовольствием сделался бы деревенским фургонщиком! – тихо
Особенно выгодной покупательницей оказалась молодуха Артемьева.
– Ох ты, раскрасавица моя! – подбивал ее Путилин. – Еще на синенькую разорись! Ишь у тебя какие денежки новенькие!
– Сама работала! – задорно отвечала молодуха.
– А не свекор с муженьком твоим?
Я заметил случайно, как побледнела при этом молодая женщина.
Вечером мы распростились с нашими хозяевами и со всем селом Бараны.
– Так не страшно ехать-то нам? – опять спросил Путилин самого Артемьева.
– Не боись… Никто вас не съест, – хмуро ответил он.
Мы тронулись в путь.
На почтовой станции
Потянулось однообразное, прямое, как стрела, шоссе, с его неизбежными верстовыми столбами.
Путилин был невозмутимо спокоен, а я, каюсь, испытывал и тревогу, и недоумение.
– Скажи на милость, Иван Дмитриевич, куда это мы устремляемся с тобой?
– Все прямо, – последовал лаконический ответ.
Мы проехали с час с чем-то, сделав двенадцать верст. Путилин круто остановил лошадь.
– Смотри, доктор, вот то знаменитое место, где произошло ограбление почты.
Налево возвышался высокий длинный пригорок, по краю которого тянулся перелесок из могучих высоких сосен. На желтом фоне песка эти сосны выделялись особенно рельефно.
С правой стороны тянулся довольно глубокий и длинный овраг, густо поросший кустарником.
Чем-то бесконечно тоскливым, унылым веяло от этой местности, и чувство ноющей тоски невольно закралось в мою душу.
– Подержи лошадь, я спущусь в обрыв, – сказал Путилин и быстро скрылся в овраге.
Пробыл он там с полчаса.
– Ну, а теперь поедем как можно быстрее дальше! – возбужденно воскликнул он и стал настегивать нашу сытую, сильную лошадку.
Через два часа мы подъехали к почтовой станции. Я не буду описывать ее вам, потому что вы знаете, что такое представляли и представляют из себя эти российские почтовые этапы.
Путилин прошел к станционному смотрителю.
– Вы – станционный смотритель?
– Я. А тебе что надо?
– Нет, вы уж меня не тыкайте, любезный, этого я не люблю. Телеграмму получили?
– Позвольте, ты кто… кто вы такой? – опешил смотритель.
– Начальник Санкт-Петербургской сыскной полиции генерал Путилин.
И
Смотритель вытянулся, побледнел и, заикаясь, пробормотал:
– Как же так… ваше превосходительство… в таком наряде…
– Не ваше дело. Получили телеграмму?..
– Никак-с нет.
– Ну так вот что: скоро сюда прибудет почта. Командование всем, здесь находящимся, переходит в мои руки. Скажите, кто этот мужик, который трется около станции? Вон он, смотрит.
– Это, ваше превосходительство, мужик из села Бараны.
– Что он здесь делает?
– Доставляет нам овес и сено из своего села.
– Ага! Слушайте меня: вы сейчас должны выйти и громко заявить так, чтобы он услыхал, что сегодняшней ночью прибудет сюда и проследует дальше денежная почта. Поняли?
Смотритель побледнел.
– Ваше превосходительство, осмелюсь доложить, зачем же это? Тут-с происходят часто нападения на почту, так что следует избегать огласки, когда именно проследует почта, держать это в секрете.
Путилин улыбнулся и ласково потрепал смотрителя по плечу.
– Вы честный и хороший служака, но в данном случае надо поступить так, как я приказываю, а почему, вы узнаете позже. Идите и делайте.
Путилин стал наблюдать, стараясь быть незамеченным, из окна станционной комнаты.
– Приготовить лошадей, Васюков! – раздался на крыльце станции зычный голос. – Сегодня ночью приедет денежная почта.
Прошло несколько минут. Путилин не отрывался от окна.
– Ого! Скорехонько собрался, – услышал я его бормотание.
Станционный смотритель, бледный от волнения, суетился около Путилина:
– Не угодно ли вашему превосходительству чайку? Закусить?..
– А что же, это можно! Благодарю вас, голубчик. Мне и моему другу доктору не мешает подкрепиться!
Пока в боковой комнате нам собирали угощение, Путилин нервно потирал руки.
– Неужели произойдет какая-нибудь досадная заминка в прибытии почты? – несколько раз вырывалось у него.
Но вот около одиннадцати часов вечера к почтовой станции подкатила она, вожделенная почта.
Лицо Путилина просияло.
– Пол победы, полпобеды! – радостно воскликнул он.
Я, хоть убей меня, ровно ничего не понимал во всей этой странной, таинственной истории.
Почти вслед за почтой прибыли четыре казака.
– Позовите сюда двух казаков! – отдал распоряжение смотрителю Путилин. Те быстро явились.
– Здравствуйте, братцы! Знаете, кто я? – Казаки опешили.
– А кто? – спросил старший.
– Инструкцию получил от начальства?
– Так точно.
– Ну так я вот и есть генерал Путилин, а это попутчик мой. Помилуй Бог, какие бравые молодцы!