Иван Васильевич – грозный царь всея Руси
Шрифт:
Золотая орда распалась, но на ее месте возникли Большая орда, Крымское, Астраханское, Казанское ханства, терроризирующие Русь постоянными набегами и силящиеся восстановить господство над ней. Вдобавок Москва превратилась в главное препятствие и для Ватикана, мешая распространению унии. Угрозу в ней увидели германские властители Священной Римской империи, опирающиеся на католическое духовенство. А на юге расширяла завоевания Османская империя. Крымское ханство стало ее вассалом.
Для сокрушающего удара сформировалась могущественная коалиция – король Польши и Литвы Казимир, хан Большой орды Ахмат, Казань, ливонские рыцари. Но эти планы обернулись плачевно для самих организаторов. Как страшный шторм, налетев на скалу, расшибает в пену собственные волны, так было и с врагами Руси. В 1480 г. в Стоянии
Вместо гибели и разорения Руси войны подняли ее на новую ступень. До сих пор юридическая зависимость великих князей Владимирских и Московских от татарских ханов все еще сохранялась, хотя и была уже в значительной мере формальной. Из политических соображений к властителям Орды обращались, как к своим сюзеренам. Татарского посла в Москве, представлявшего своего хана, сажали на почетное место, выше великого князя. Посылали в Орду подарки, а то и дань – небольшую и уже не регулярную, когда это считали полезным. Иван Великий окончательно отбросил такую зависимость, стал суверенным монархом.
Титул он принял – Государь всея Руси. Заявка была серьезная, учитывая, что значительная часть Руси оставалась под властью Литвы. А на печати Ивана Васильевича наряду с Небесным покровителем Москвы, святым Георгием Победоносцем, появился двуглавый орел. Прилетевший на Русь с Софьей Палеолог – герб Византии. Такая заявка была еще более серьезной. Ведь император Византии признавался покровителем всей Православной Церкви. А Иван Васильевич подтвердил это делом. В Литве нарастало засилье католиков. Православные оказывались в положении людей «второго сорта». Начались мятежи, и государь брал единоверцев под защиту, посылал им помощь. А когда по инициативе римского папы Александра VI Борджиа в Литве развернулись открытые гонения на православных и насильственное обращение их в католицизм, Иван Великий решительно отписал литовским властителям, что у них «строят латинские божницы в русских городах, отнимают жен у мужей, а детей у родителей и силою крестят в закон латинский… Могу ли видеть равнодушно утесняемое Православие?» [16]
Государевы полки грозно выступили на запад. И не помогли литовским властителям ни содействие папы и Германского императора, ни союз с Ливонским орденом. Православное население встречало московских воинов как братьев, многие города открывали им ворота, удельные князья переходили под руку Ивана Васильевича со своими княжествами. С каждым столкновением, с каждым возобновлением войны граница Русской державы с Литвой сдвигалась на запад. В ее пределы вошли Дорогобуж, верховья Оки, Новгород-Северский, Стародуб, Чернигов, Гомель.
Проучили и ливонцев, ганзейцев, примкнувших к ним шведов, старавшихся перекрыть пути для русской торговли с Европой. Главную контору Ганзы в Новгороде Иван Васильевич ликвидировал, вместо нее на реке Нарове было построен портовый город Ивангород. Ливонцев, прибалтийские города и Швецию вынудили разрешить свободную торговлю через их владения. Продолжалось и собирание русских земель. Вслед за Новгородом были присоединены Тверь, Вятка.
Эту политику продолжил сын и наследник Ивана Великого – Василий Иванович. Окончательно соединил со своей державой Псковское государство, Рязанское княжество. А попытки Литвы взять реванш, возвратить утраченные владения оборачивались для нее новыми поражениями, у нее отобрали Смоленск. Побитые ливонцы начали уважительно именовать русских государей «царями» [17], и на монетах Василия Ивановича, отчеканенных в Пскове, тоже появился титул «царь». Видимо, как раз из-за того, что этот титул признали жившие по соседству ливонцы. Русская дипломатия начала его употреблять и в сношениях с другими иностранными державами.
А дальновидные люди в нашей стране уже задумывались о высокой миссии, возложенной на нее Господом. Ученый старец Елизарова Трехсвятительского монастыря Филофей в своих посланиях дьяку Мисюру Мунехину и великому князю Василию Ивановичу обосновал идею Третьего Рима: «Да веси христолюбче и боголюбче, яко вся Христианская Царства приидоша
Однако этому сопутствовало и «написанное на роду» враждебное окружение. С запада – европейская цивизизация. Энергичная, агрессивная, как раз в это время начавшая расплескивать колониальную экспансию по разным континентам. Католический мир. Да, границы Московской Руси стали заметно сдвигаться на запад. Но ведь войны всякий раз начинала не она! Первыми постоянно нападали соседи при поддержке Ватикана и других западных держав. Причем использовались и методы, далекие от понятий какой-либо чести. В 1492 г., во время очередной войны с Литвой, в Москве был раскрыт заговор. Князь Лукомский, переметнувшийся от короля Казимира под видом перебежчика, имел задание отравить Ивана Великого. Лукомского и его сообщника, «толмача латинского» Матиаса сожгли в срубе, казнили еще двоих изобличенных агентов, Алексея и Богдана Селевиных [18].
Активно действовала и западная дипломатия. После литовских поражений на Руси неизменно появлялись «миротворцы» – послы римских пап Александра VI Борджиа, Льва X Медичи, Климента VII Медичи, германского императора, австрийского эрцгерцога, венгерского короля. Доказывали пользу «благоразумной умеренности», всячески убеждали не искать территориальных приобретений на западе. А взамен предлагали союз с «христианскими государями» Германии, Польши, Литвы, Венгрии – и войну с турками. Римские первосвященники даже обещали признать права государя Василия Ивановича на Константинополь, короновать «христианским императором». За такие перспективы просили сущую «мелочь» – соединить Русскую Православную Церковь с латинской, ввести унию [19]. Но великий князь не поддался на посулы Ватикана, как и на потуги стравить Русь с турками, отлично понимая, что в выигрыше окажутся вовсе не русские, а их западные противники.
Впрочем, восточное и южное окружение нашей страны тоже было трудно назвать дружественным. Осколки Золотой Орды оставались хищными и опасными соседями. Правда, они периодически враждовали и между собой, поэтому с Крымским ханом Менгли Гиреем Ивану Великому удалось заключить союз против Большой Орды и Литвы. Но преемников Менгли Гирея Литва перетянула на свою сторону, согласившись на регулярные выплаты дани. Следующий хан, Мехмет Гирей, объявил, что унаследовал власть царей Золотой Орды. Потребовал от Василия Ивановича платить «выход» – такую же дань, как прежним ордынским властителям. Мало того, указывал, что имеет право распоряжаться русскими землями и повелевает возвратить литовскому королю Сигизмунду Смоленск, Брянск, Стародуб, Новгород-Северский, Путивль [20].
Казанское ханство признавало над собой власть Московского государя, но подчинение оставалось чисто формальным. В любой ситуации, которую казанская знать считала удобной, она свергала ханов, дружественных Москве, сажала на престол крымских ставленников и возобновляла набеги на русские земли. Приходилось снаряжать очередные походы на Казань, принуждая ханство замириться на прежних условиях. Но проходило совсем немного времени, и все повторялось.
Так, в 1521 г., в разгар победоносной войны с Литвой, крымский и казанский ханы нанесли совместный удар. Смяли оборону, осаждали Москву. Великий князь Василий успел выехать в Волоколамск, созывал войска с литовского фронта. А бояре без его ведома провели переговоры, выдали Мехмет Гирею грамоту, скрепленную великокняжеской печатью, что Русский государь признает себя данником Крыма. Правда, эту грамоту сумел хитростью выманить у хана рязанский воевода Хабар-Симский, но татары угнали массы пленных, ими были переполнены рынки Кафы, Казани, Астрахани. Цена на рабов упала, их сбывали десятками и сотнями. А престарелых, слабых и больных крымцы отдавали своим детям, чтобы тренировались убивать людей. Ну а великому князю пришлось пожертвовать плодами побед над литовцами, заключить с ними перемирие.