Иван Васильевич. Профессия – царь!
Шрифт:
Глава 10
1549 год – 11 сентября, Москва
Иван Васильевич стоял в Успенском соборе и с максимально торжественным видом внимал ритуалу собственного венчания. Рядом изрядно нервничала Елизавета, вцепившись в его ладонь мертвой хваткой. Тянуть с бракосочетанием было больше нельзя, итак уже ходили нехорошие шепотки. Во что они могли перерасти дальше гадать ни Ване, ни Лизе не хотелось.
Важное событие? Безусловно. Однако свадьба Басилевса с сестрой короля Англии стала всего лишь кульминационным торжеством событий последнего года. Этакая
Завершив Крестовый поход разгромом войск Ногайской орды Иван Васильевич развил чрезвычайно бурную деятельность для закрепления результата. Слишком уж благоприятные обстоятельства складывались.
Сражение под Тулой нанесло Крымскому юрту очень серьезный ущерб, выведя его из списка активных действующих фигур лет на пять, а то и десять. Очень уж много людей, лошадей и воинского имущества они там потеряли.
Казанское ханство так и вообще было завоевано. Да, пока чисто номинально и требовалось закрепиться на этой территории. Однако Казань пала и была пущена под снос. Почему? Потому что Иван Васильевич просто не знал, что делать с этим городом.
Для татар он стоял достаточно удобно, имея естественную защиту от внезапного нападения, в том числе речного. Иван же нуждался в другом – в крупной перевалочной базе, которая бы контролировала слияние Камы и Волги. Для чего Казань не годилась совершенно, поэтому ее и пустили под снос. А на стрелке у слияния Камы и Волги спешно возвели большой редут Св. Елизаветы и, опираясь на этот костяк, занялись строительством серьезных укреплений и портового хозяйства. Разумеется, озаботившись редутом, прикрывающим мост через реку Казанку, и устроением дороги от заложенного города Елизаветска до редута Св. Софии, что стоял на берегу Волги возле переправы. Прямо напротив Еленаполиса. Наплавной мост разобрали, дабы возобновить судоходство. Однако примитивный канатный паром уже имелся. И даже начались изыскания для строительства нормального моста.
Ногайская орда, также понесшая тяжелые потери, включая бия и его братьев, вообще погрузилась в пучину Гражданской войны, выключившись на десятилетие или более из серьезной игры. А Хаджи-Тархан, и без того слабый, притих, словно мышь под веником.
Упускать такую замечательную ситуацию в Диком поле Иван Васильевич не мог себе позволить. Когда еще так звезды лягут? Из-за чего ему пришлось затеять изрядную авантюру.
Как поступил Государь? Он развил идею Диоклетиана о разделении армии на полевых комитатов и приграничных лимитанов, с добавлением в концепцию более поздних феодальных схем и прочих полезных нюансов.
Диоклетиан пошел на свою военную реформу не от хорошей жизни. Ведь в начале третьего века всю Римскую Империю охватил тяжелейший экономический кризис. Тот самый, который в конечном итоге ее и добил. Что же произошло? Несмотря на сохранение хорошего климата хозяйственная деятельность в Империи стремительно разваливалась. И, как следствие, ресурсов на комплектование и снаряжение вооруженных сил стало остро не хватать.
Почему так? Потому что с одной стороны количество рабов превысило все разумные пределы, доведя выгоду от их труда до минимума. А с другой стороны положение свободных простолюдинов стало стремительно смыкаться с рабским. И даже появилось крепостное право. Что и спровоцировало бесконечную череду бунтов и выступлений, которые окончательно были погашены только варварскими вождями после падения Западной Римской Империи. Ведь позднеантичная римская элита искала выход из ситуации не так, как следовало бы. Прежде всего она увеличивала налоги, «закручивала гайки» и искала «духовные скрепы». Даже ввела новую религию, которая прекрасно оправдывала рабство. Впрочем, как несложно догадаться, ничем хорошим это не
Но Диоклетиан был в самом начале этого «церебрального коллапса» позднеантичной элиты. И перед ним стояли вполне конкретные прикладные задачи. Что же он сделал? Все банально. Не имея ресурсов держать армию старого комплектования, он начал дифференцировать войска, выделяя из былых легионеров всевозможные варианты, отличающиеся вооружением, снаряжением, содержанием и использованием. Где-то жиже. Где-то гуще. Где-то вообще в одних портянках.
У Ивана Васильевича оказалась достаточно близкая ситуация. Ресурсов на выставление большого количества хорошо вооруженных регулярных войск у него не имелось. Поэтому он был вынужден разделить армию на полевую – комитатов, и пограничную – лимитанов. Ибо без введения значимого количества вооруженных сил, постоянно стоящих на границе, быстро занять и освоить жирные и плодородные земли среднего Поволжья и верховий Дона было нереально.
По спешно утвержденному Государем уставу Поместной службы, описывающей права и обязанности лимитанов, получалась следующая картина.
Служить теперь могли только по доброй воле и только свободные. И это было краеугольным моментом всей идеи. То есть, шло упразднение боевых холопов, крепостных крестьян и прочих подобных сословий. Во всяком случае в рамках Поместной службы. На границе не место рабам. Слишком опасно и рискованно.
Ядром обновленной поместной системы стала баронская дружина. Барону, выбранному из числа поместных дворян, выделяли большой надел земли в четыре тысячи четей пашни. Он, в свою очередь, должен был взять под свою руку десяток ратников, в которых записывали мелкое дворянство и часть освобожденных боевых холопов. И с ними «конно и оружно» барон и являться на сборы и в походы.
Земля барону выделялась по самым украинам казанским, тульским и прочим. То есть, буквально по границе Дикого поля. Почему так много и получалось.
Кроме десятка всадников барону вменялось держать укрепленное поместье, сиречь замок. Пусть даже и деревянный. А для защиты оного брать на службу постоянный гарнизон из стрельцов. По той же самой схеме, что и ратников. Поместные стрельцы считались свободными людьми ратного дела, добровольно стоящими на службе при бароне на полном его обеспечении.
В качестве «подъемных» Иван Васильевич безвозмездно передал формируемым баронским дружинам все трофейные кольчуги, шлемы, сабли и прочее вооружение, а также степных лошадей, захваченных во время кампании 1548 года. Ведь и барон, и ратники должны были теперь иметь коня, кольчугу и железную шапку как минимум. То есть, представлять собой «кованую рать», а не «стеганую», как в шутку Государь именовал войска, лишенные металлических доспехов.
Наиболее состоятельным поместным Басилевс даровал титул виконтов, по восемь тысяч четей земли в пограничье и вручал командование десятком баронов. А совсем «зубрам» дал титул графа, по шестнадцать тысяч четей земли и пять виконтов «под мышку».
Даже баронский десяток «кованой рати» представлял серьезную угрозу для степных разбойников. Однако в случае необходимости граф в считанные часы мог «поставить под ружье» пять сотен таких удальцов. Да, на убогих степных лошадках. Но для мелких и средних банд даже эти силы представляли непреодолимое препятствие. А ведь именно они составляли главную угрозу, непрестанно терзающую русские земли. Конечно, настоящего нашествия силами графской дружины не отразить. Но такой задачи перед ними и не ставилось. Для этого имелась полевая армия.