Иверь
Шрифт:
В момент вступления его на престол мы начали войну с северными королевствами. Инта, присягнув мне на верность и получив мое благословение, отправился на войну в качестве талисмана армии и через шесть месяцев вернулся с победой. Инту, как мы и предполагали, прозвали Удачливым, и за ним на всю историю закрепилось это то ли прозвище, то ли должность.
Атаири сдал. Нет, власть он сдал и раньше… Он умирал. Причем мучительно. Мы решили колоть ему наркотики и обезболивающие. Он протянул на них пару месяцев и умер. Его могилу мы вознесли на береговой утес Ристы. Любому кораблю была видна стела над его могилой. На ней каждую ночь зажигали огонь и
Для полного господства на материке нам оставалось совсем чуть-чуть. Империя Марука на самом севере, восточные лагги, что так и не смогли мирно жить под нашим правлением, и не признающие никого огромные орды дикарей запада. Преданный нам уже не «молодой», а просто вождь держал рубежи вокруг Апрата и на несколько сотен километров дальше, но возле западного берега материка проживали сотни тысяч, если не миллионы, дикарей, что плевали на него и на нас заодно.
С восточными лагги мы даже не представляли что делать. Пока мимо поселка курсируют патрули, там спокойно. Только патруль уходит в леса, поселок поднимает черный флаг анархии. Его жители грабят и убивают соседей. С огнестрельным оружием нападают на караваны купцов. И так далее. При этом ничего не хотят делать своими руками. Несмотря на то, что кожаная и меховая одежда стала популярной среди армии и гражданских, особенно живущих на севере империи, они не шили ее. А ведь лучшие мастера, безусловно, жили там.
Промучившись год после вступления Инты на престол, я дал команду: к чертям всех восточных лагги собрать и переселить на запад империи, тем самым одних дикарей объединив с другими. Всех – не вышло. Задача даже для нас оказалась неподъемной. Но многих все-таки вывезли, разрядив обстановку в подбрюшье империи. Выселенные в лесах Апрата обустроились и затихарились. У вождя сильно не побалуешь… Он еще помнит, как обгладывал кости и хрящи убитых врагов. Сожрет втихаря доставшего его старшего деревни – и поминай, как звали.
Готовя империю к войне с Маруком, я посылал в то же время целые корпуса в джунгли и леса запада. Приказ был один: убивать все, что нападает, и все, что ест человечину. В войне с дикарями мне сильно помог двухтысячный отборный отряд Ордена Единого бога. Они не просто воевали. Они обращали в свою веру дикарей и многих даже увозили с собой. Это мне не нравилось, конечно, но то, что культ Единого, распространяясь, искореняет людоедство, заставляло меня мириться с его существованием.
Я даже разрешил обучать в Академии лучших бойцов Ордена. На том мы и ограничились в общении с магистром Ордена. В последующей войне с Маруком они своей храбростью и бесстрашием завоевали право ставить свои храмы во всех городах империи с условием, что на мою божественность они посягать не будут. Мол, есть Единый бог и где-то тут бродит Прот.
Не знаю, как они решились на компромисс в вере, но вскоре после войны я увидел прямо из своего окна их символ на крыше одного из домов. Семь мечей в кругу. Рукоятями внутрь и лезвиями наружу. Я тогда еще подумал, что чересчур агрессивный у них символ. Основным символом веры в Единого был соответственно круг, а вот семь мечей символизировали семерых основателей, что якобы и бога Прота убедили в том, что Единый – самый могущественный бог во Вселенной. Что Вселенная и
Война с Маруком, о которой я вскользь упомянул, длилась всего сезон дождей. Но какой кровавой и ожесточенной она была…
Они были готовы к нашему наступлению. Еще бы не готовиться! Когда видишь, как мы расползаемся по карте, нетрудно догадаться, что и тебя затронет нашествие. Марук догадался.
Мало того что мы уперлись сразу в линии укрепленной обороны, так еще и минные поля Марук изобрел на Ивери раньше нас. Огромные емкости с порохом и начинкой были закопаны в полях и на дорогах, по которым шла наша армия. Зачастую без надежды спастись от преследования смертники поджигали из лесов и укрытий длинные фитиля, и, когда уже масса народу подходила к взрывному устройству, оно срабатывало. Я был в шоке от потерь.
За время войны с Маруком мы потеряли сорок тысяч воинов. Марук – около восьмидесяти. Сколько мирных жителей – никто не считал.
За месяц мы сломили оборону укрепрайонов и вышли на северные равнины. До столицы марш в двести верст. Месячная осада столицы. Мы могли ее с ходу штурмом взять, но… решили сохранить для потомков. Через месяц, когда столица сдалась, мы подумали, что война выиграна. Ан, нет-с. Десятки тысяч воинов Марука, объединившись в отряды, нападали на наши гарнизоны и обозы. Оставшееся время мы воевали с партизанщиной.
Только когда основные отряды сопротивления были уничтожены, Игорь смог вернуться в Тис, оставив там своего помощника, давно заслужившего повышение. Я поздравил его с победой, а он, поссорившись с маленьким Интой, которого не взял на войну, свалил на острова к ксенологу.
Инта хотел славы и побед. Укрепления государства при своем непосредственном участии. И не объяснишь же мальцу, что фугасу, заложенному на дороге, плевать, кто рядом проезжает – король или простой воин. А сапер подожжет фитиль значительно охотнее, если увидит паровой автомобиль императора.
Вернувшись из отпуска на океане, Игорь помирился с моим помазанником, и они на пару стали заниматься реформированием территорий, деля и объединяя, стирая границы и нанося новые, удобные для контроля. Материк был наш.
Это было за полгода до возвращения десантной группы на орбиту Ивери. Представляете их глаза, когда они увидели мой коптящий небо броненосец и мои ракетные установки на телегах? А самое главное, что выяснили десантники после разведки, – это то, что у меня вовсю шло производство каучуковых противогазов и угольных смесей для зарядов к ним. К моменту их появления я ввел много резиновой одежды и был уверен, что сократил теоретические потери от газовой или бактериологической скоротечной атаки минимум на пять процентов.
Вводили одежду в употребление собственным примером. Даже королева появилась однажды в наряде из тонкой резины в сезон дождей. В принципе, в этот сезон у меня половина населения переодевалась в резиновые штаны, сапоги и накидки. Объяснять людям, что такое химическое оружие, я не стал. Просто армии тренировались к действиям в горящих городах, гражданское население имело на руках совершенно бесплатные противогазы на случай пожара и задымления.
Сделали первые генераторы электричества. В тридцати километрах от Тиса установили в поселке рыбаков первую ГЭС. Провода, неизолированные, из чистой меди, потянулись к столице. У старика Десятника начали производство ламп накаливания.