Июнь 41-го. Окончательный диагноз
Шрифт:
В плане прикрытия маршрут выдвижения 58-го танкового полка был составлен по той же логике, что и в случае с 19-й танковой дивизией — глухими лесными тропами, в стороне от главного шоссе. Умопомрачение на почве «секретности» дошло до того, что через р. Горынь полк переправлялся не по мосту, а на деревенском пароме в м. Башино, при этом «паром единовременно мог перевозить только один танк, а сам паром был неисправен и не подготовлен». Приходится еще раз повторить: только крайняя малочисленность немецкой авиации в полосе ЮЗФ позволяла допускать такие ошибки и не потерять всю технику еще на марше к полю боя…
Марш протяженностью в 122 км до м. Бронники (н.п. у шоссе, в 14 км северо-западнее
«Общее руководство обеими группами, а также одним батальоном 743 мотополка (131-й мд) , одним батальоном 135-й сд и артдивизионом было возложено на командира 58-го танкового полка подполковника Каншина. Указанной группировке была поставлена задача: сосредоточиться на восточной окраине гор. Луцк и не дать возможности противнику переправиться через р. Стырь, удерживая переправы в своих руках до подхода главных сил дивизии». [258] И последние слова, и сам факт включения в сводную боевую группу разрозненных подразделений другой дивизии говорят о том, что за двое суток 450 автомашин так и не смогли перевезти «главные силы» (или хотя бы половину, один стрелковый полк) 131-й мд на расстояние в 122 км. Еще раз напомню, что речь идет про одну из лучших, про реально воевавшую и на несколько дней остановившую наступление немцев дивизию.
«К 18.00 (25 июня) на юго-восточной окраине Луцка началось накопление противника, готовившегося к переправе. К 20.00 под прикрытием артиллерийского и минометного огня противник начал переправу на левом фланге нашей обороны. Несмотря на превосходящие силы противника, наши части сдерживали его до 15.00 26 июня. В этот день в боях под гор. Луцк наши танки принимали участие в двух атаках, нанося серьезные поражения противнику, который потерял больше роты людского состава, 8 мотоциклов и один танк (обратите внимание на такие скромные и вполне реалистичные оценки потерь противника. — М.С. )…
Среди отдельных подразделений стрелковых частей, действовавших совместно с танками, начался панический отход. По этому поводу командир 58-го тп подполковник Каншин сказал прибывшему к нему воентехнику 1-го ранга Пучнину: «Не так трудно победить противника, как преодолеть панику своих войск». [258]
Воентехник Пучнин прибыл не один, вместе с лейтенантом Локтевым они привели еще 27 танков полка — единственный известный мне случай, когда отставшие на марше танки не испарились в воздухе, а пусть и с некоторым опозданием прибыли к полю боя.
Судя по Боевому донесению № 010 штаба 22 МК, день 27 июня начинался так: «По устным сведениям, полученным от начальника артиллерии МСП 131-й мд капитана Гальперина, известно: в ночь на 27 июня 135-я сд и 87-я сд (к тому моменту речь могла идти только о разрозненных остатках этих соединений. — М.С. ) в беспорядке отходили с занимаемого рубежа на восток, в 5.00 с занимаемого рубежа отошла 131-я мд…» [259] Кто-то, однако же, продолжал весь день удерживать 14-ю танковую дивизию вермахта у Луцка. Поэтому имеет смысл продолжить чтение «Отчета о боевых действиях 58-го танкового полка»:
«Сдерживая превосходящие силы противника, имевшего
С этого времени командование полком принял начальник штаба полка майор Легеза. 28 июня все оставшиеся танки в количестве 7 штук согласно приказа командира дивизии были использованы для разведки и охраны штаба дивизии…» [258]
Этот короткий фрагмент документа чрезвычайно информативен. В очередной раз мы видим отчаянную попытку мужественного командира личным примером увлечь своих подчиненных — и неизбежный результат столкновения героизма одиночек с военной машиной вермахта. Видим, что и «машина» эта — по крайней мере в некоторых случаях — давала явные сбои, заставляя вспомнить поговорку: «Молодец среди овец, а супротив молодца — сам овца». Огневые средства танковой дивизии вермахта (а это не только танковые пушки, но и полноценный истребительно-противотанковый батальон) позволяли расстрелять 12 легких танков, не задерживаясь и не переходя «к временной обороне». Наконец, мы видим традиционную для лета 41-го года «странную арифметику», при которой батальон превращается в роту, полсотни танков превращаются в 12 штук, потери командиров численно больше потерь рядовых…
Севернее Луцка была еще одна точка, пригодная для переправы войск на восточный берег р. Стырь — железнодорожный мост у Рожище. Конечно, это был не самый оптимальный вариант — прежде всего потому, что от Рожище до главной автострады предстояло идти через сплошной массив заболоченного леса (или возвращаться вдоль восточного берега реки к Луцку). С другой стороны, ж/д мост обладает высокой грузоподъемностью, что существенно важно для переправы танков.
Первая попытка «с налета, с разворота» захватить мост у Рожище началась в 6 утра 24 июня, когда «ударная рота» Шульце из состава разведбата 298-й пехотной дивизии была направлена в дальний рейд с задачей «занять важный для снабжения танков мост у Рожище». [238] К вечеру группа немецких мотоциклистов с минометами и противотанковыми пушками доехала до моста. Там их ждала встреча с мотоциклетным полком 22-го мехкорпуса, предусмотрительно направленным в Рожище еще 23 июня по приказу командующего 5-й Армией. Итог встречи был таков:
«В 21.00 24.6 противник начал артподготовку и огонь из минометов в продолжительности до 22.00. Разведка, высланная от 1-й роты в составе 6 человек под командой ст. сержанта Лаптева, установила: скопление мотоциклистов с автоматами и подтягивание противотанковой пушки к ж/д мосту с целью прикрытия переправы. В 4.00 25.6 группа мотоциклистов противника, до 20 человек, подошли к ж/д мосту и под прикрытием минометного огня пытались переправиться через ж/д мост. Переправа им не удалась. Огнем из станкового пулемета 2-й роты группа мотоциклистов была уничтожена ». [260]