Из былого. Военно-морские истории
Шрифт:
Но жизнь иногда любит подстраивать нам шутки. В кают-компании было два стола: один тут же, справа у входа, второй – чуть дальше, у бортовой переборки с иллюминаторами. Можно было устроиться за ближним столом, тем более что его законное место было именно здесь (в кают-компании за каждым закреплено его личное место). Так нет, дёрнула же нелёгкая Чернецкого пойти к дальнему. Он уже почти дошёл, когда почувствовал, что палуба круто и быстро стала подниматься на него – корабль резко положило волной на борт. Такое довольно часто бывает во время шторма. Сергей вытянул руку, стремясь зацепиться за кромку стола, но ноги стали пробуксовывать на линолеуме
Он так и не смог выгрести, ему не хватило каких-то десяти сантиметров. Ноги на вздыбленной палубе почти одновременно вывернулись назад, Сергей инстинктивно взмахнул руками, стараясь удержать равновесие, миска с кашей перевернулась вверх дном, каша изящно посыпалась из неё вниз, а он рухнул всей своей военно-морской мощью прямо на эту кашу.
Но это было ещё не всё. Наклонённая на качке палуба и скользкая подстилка в виде риса с тушёнкой привели к весьма предсказуемому эффекту – медленно набирая скорость, старший помощник командира корабля старший лейтенант Чернецкий Сергей Николаевич лёжа поехал из кают-компании в коридор. На каше поехал. Во время движения он рассуждал о предметах весьма различного свойства. Например, о том, что зря он надел сегодня новый, только что пошитый китель, так как именно в этот самый момент данный китель под воздействием рисовой каши с мясом постепенно и неотвратимо превращался из нового уже в ношеный. Также достаточно интересным представлялся вопрос о том, как долго будет ворчать жена, пытаясь отчистить бледно-серые разводы с тёмно-синего флотского сукна форменного обмундирования.
Достаточно плавно преодолев невысокий комингс (порог, по-береговому), старпом на приличной уже скорости выехал в коридор и всеми своими семьюдесятью пятью килограммами массы врезался в закрытую дверь каюты командира корабля, которая была расположена напротив, через коридор от кают-компании. Из-за двери послышался сонный голос командира – капитана 3-го ранга Бори Монахова:
– Да-да, войдите.
Но и это было ещё не всё. Всё наступило тогда, когда Сергей услышал хохот. В начале коридора стояли боцман и гидроакустик; в руках они держали миски с едой, а увиденная картина заставила их захохотать в голос. Затем рядом с ними открылась дверь, и из своей каюты вышел заспанный замполит. Через пять секунд хохотал и он.
Обедал старпом семью минутами позже и уже кашей со значительно меньшим содержанием бульона и мяса, будучи одетым в тельник и куртку от рабочего комбинезона…
Разные происшествия случаются в море. Права пословица: интересно жить в нашем ауле.
В 20 часов заступила очередная вахта. На ГКП поднялся отдохнувший командир, и старпом, честно отстоявший свои 24 часа, получил возможность спуститься вниз. Прежде чем улечься в койку, он по выработавшейся привычке обошёл корабль, проверяя порядок и состояние внутренних помещений. Затем надел альпак (специальная морская куртка с капюшоном), сапоги и вышел на верхнюю палубу. Всё было закреплено, зачехлено, задраено (закрыто), прибрано и уложено. Боцман, дежурные по низам и дозорные своё дело делали исправно – корабль штормовал нормально.
Сергей вернулся в каюту, снял и повесил сушиться мокрое обмундирование. А тут и 21 час подошёл, пора было идти пить вечерний чай. Чай, как всегда в море, накрыт был без особых разносолов: хлеб, масло, немного печенья. Перекусив, старлей со спокойной душой и чистым
Спал без сновидений, инстинктивно удерживая себя в стационарном положении на качке в моменты особенно лихих наклонов корабля…
Но вот кто-то толкает в бок, и откуда-то издали, постепенно приближаясь, доносятся надоедливые слова:
– Товарищ старший лейтенант!.. Товарищ старший лейтенант, проснитесь!
Сергей не спал около полутора суток и поэтому выдирался из сна с большим трудом. В такие моменты ты не понимаешь, где находишься, что происходит, чего от тебя хотят. В процессе такого пробуждения ты испытываешь всепоглощающее, преобладающее над всеми другими чувствами чувство досады масштаба просто-таки космического: что им всем надо от тебя? Разве они не видят, что ты честно спишь?
– Товарищ старший лейтенант, командир вас на ГКП вызывает. Проснитесь!
Опять тормошат. В мозгу постепенно начали включаться нужные лампочки. Сергей приходил в себя. В каюте стоял дежурный по низам и тряс его за плечо.
– Всё, не тряси. Врубился. Что там такое?
– Командир вас на ГКП вызывает.
Старпом отработанным движением поднял руку, включил светильник над головой и глянул на часы – 02:17. В каюте темно, значит, не день. Просто так, ради смеха, ночью командир сменившегося с вахты старпома дёргать не будет.
– Что случилось? – этот вопрос Чернецкий задал, уже сидя на рундуке и обуваясь.
– Не знаю. Со шлюпкой что-то, кажется.
– Всё, свободен. Через две минуты буду.
Старшина вышел. Похоже, придётся выходить на верхнюю палубу. И наверняка не на пару минут выходить. Сергей сразу надел на тельник свитер, куртку от комбинезона, обул сапоги, приготовил старую рабочую шапку, спасательный жилет. Всё пока, остальное – потом, когда станет ясно, что случилось. Теперь – на ГКП. Растирая на ходу лицо, поднялся наверх.
– Прошу добро. Что случилось, товарищ командир?
– Добро. Ничего страшного, старпом, но кое-что придётся сделать. Шлюпку сорвало с места и вывалило за борт. Наверное, на повороте сильно поддало, когда лагом (бортом) к волне встали, и найтовы (крепления к верхней палубе) не выдержали. Потом на качке развернуло шлюпбалки и вывалило за борт. Хорошо, дозорный вовремя заметил, доложил. Ещё минут пять-семь, и видали бы мы нашу шлюпку. Я лёг курсом по волне, ход снизил до самого малого. Так качает больше, но заливает меньше. Шлюпка – под бортом, держится только на талях, их ходовые концы пока закрепили. Она набрала воды, её валяет и бьёт о наш борт. Так что, сам понимаешь, больше оборотов, чтобы уменьшить качку, дать не могу, а доставать, если не поторопимся, скоро уже будет нечего. Старпом, надо поднять шлюпку. Но сделать это надо так, чтобы никого не раздавило и не смыло за борт. Пойдёшь старшим. Боцмана уже подняли, собирается. Всю верхнюю команду возьмёшь?
– Нет. Хватит ютовых и шкафутовых (швартовные партии, работающие на юте – кормовой оконечности и шкафуте – средней части верхней палубы). Остальные только мешать будут. Свалка там не нужна.
– Ну давай, старпом. Шкафут вам осветили. Верхняя команда уже построена, ждёт в коридоре. Иди, ставь задачу.
– Есть. – И Сергей пошёл вниз.
В коридоре в две шеренги, покачиваясь в такт кораблю, стояли хмурые, невыспавшиеся моряки.
– В строю остаться ютовым и шкафутовым. Остальные – свободны.