Из дневников Босоногого мага
Шрифт:
Румпель кивнул, Андор продолжил:
— Были большие разборки, съехалось много важных людей. Решили, что это какое-то нарушение в использовании магии. С тех пор старшая школа не обучает огневиков, тогда же убрали предыдущего управляющего и назначили на его место Гелидора.
— А Ангуса знаешь?
— Знаком. Насколько мне известно, он ничего не преподает, а занимается полным обеспечением и управлением школой. Отсюда и знаю. Он часто бывает у нас в поселении по делам. Ангус довольно простой. Ну, если вы видели его, по нему не скажешь,
Он задумался и добавил:
— Он приехал почти сразу после назначения Гелидора, вроде старый приятель из его родных земель.
— А где его дочь сейчас? — поинтересовалась Ашран.
— Так уехала она, года четыре назад, поступила в какую-то другую школу магии. Огневичка она. Он тогда порывался за ней поехать, да его Гелидор уговорил остаться. Ангус каждый год ездит её навещать. Без него в школе начинает твориться полный хаос, люди жалуются без конца. Гелидор редкостный самодур, хоть и не плох в магии.
— Так значит, в службу решения дел рекомендовал написать господин Ангус, — вмешалась в разговор Иринэ. Ей до сих пор не верилось в доводы Ашран.
— На столь мелкую заявку даже не обратят внимания, — возразил Холгун. — Стоит лишь немного понимать, как обстоят дела в окружающем мире, чтобы это предположить.
— Никому нет дела до простых людей, — скрипнул зубами Андор.
После этого разговора Ашран уединилась в комнате, что выделили для постояльцев. Румпель достал пачку небольших листков, поставил на стол бутылочку чернил и принялся перьевой ручкой что-то писать невидимое глазу Ма’Айя. Холгун задремал, опершись на руку за столом рядом с Румпелем, стоило только позавидовать его спокойствию. Иринэ была предоставлена сама себе, она грустно сидела на лавке около окна погруженная в свои мысли, Ма’Ай хотел с ней поговорить и как-то подбодрить, но не нашел в себе смелости.
Недолго думая Андор привлёк к делам по хозяйству бесцельно болтающегося по дому Ма’Айя. С лопатой в руках его и застал окрик Холгуна:
— Ма’Ай, где Иринэ?
Ма’Ай растерянно оглянулся:
— В доме была.
— Демон меня раздери! — воскликнул Холгун.
Ма’Ай воткнул лопату в землю и поспешил в дом.
— Как вы умудрились втроём проворонить девчонку? — вопрошала Ашран, но никто не спешил оправдываться.
— Скорей всего она сама улизнула, по-тихому, — предположил Румпель.
— Собираемся и выдвигаемся! — объявила Ашран.
Поднялась суета. Грудь Холгуна украсила портупея, перекинутая крест-накрест и наполненная небольшими ножами пригодными для метания. Ашран повесила сумочку на бедра и порывшись в кармане, достала четыре кулона с мутноватым белым камнем.
— Я успела зарядить только три, — вздохнула она.
— Как раз хотел сказать, — подал голос Румпель. — Я не пойду. Ты же знаешь, я практически бесполезен против некротии. Буду наблюдать
Ашран кивнула, принимая его решение.
— Я подготовил сигилы, — сказал Румпель, передавая небольшую стопку прямоугольных листов, что написал и перевел взгляд на Ма’Айя: — Сигил — это знак или печать, назови как угодно. Истинное имя записанное на листке облечённое внутренней силой. Ма’Ай, я приготовил один и для тебя, случится, испробуешь.
Он протянул Ма’Айю серый листок чистый на первый взгляд.
— Сигил сна, — пояснил Румпель. — Истинное слово обозначающее сон — майниус. Запомни.
Ма’Ай повторил про себя несколько раз, взяв листок.
— Попробуй вложить в сигил, что вкладываешь в своих светлячков, когда будешь произносить, — добавил Румпель. — А уж по возращению займёмся изучением начертаний.
Сгоревшая школа магии находилась в глубине великого сине-зеленого леса. Равнину вокруг неё окружали мёртвые древесные великаны, некоторые из них ещё стояли сухими, безжизненными стволами упираясь в небо, часть из них уже валялась, образуя на месте своего падения прогалины, в которых нетерпеливый подросток юного дерева тянулся к солнцу. Им неизвестно была тропинка до сгоревшей школы, поэтому приходилось постоянно перебираться через колдобины и кучи хвороста, обходить огромные стволы упавших деревьев.
Обгоревший массив старой школы, если припомнить рассказ Андора о силе пожара, поражал своей сохранностью. По сути, представлял собой обугленное черное здание, сохранившее свою конструкцию и даже крышу. Они подошли, дверей в широком входном проёме не было. Ашран прикоснулась к косяку и произнесла, озвучивая свои мысли:
— От полного выгорания школу сохранило действие какого-то заклинания.
Они переступили порог. Внутри всё было пусто, тихо, черно и темно, кое-где валялись пожухлые листья, занесённые ветром.
— Ма’Ай, запусти светлячков, — велела Ашран.
Ма’Ай так и сделал, одновременно с этим вокруг него пронесся какой-то шепоток. По его телу прошла дрожь.
— Чувствуешь? — заметила Ашран. — Это тьма услышала тебя.
Чем дальше они продвигались внутрь школы, тем холоднее становился воздух вокруг, Ма’Ай поёжился. Двигаясь от входа по прямому просторному коридору, они натолкнулись на единственную сохранившуюся здесь дверь, да и стены были не обожжённые, каменные.
— Как странно, — заметила Ашран.
Ашран тронула ручку двери.
— Заперто. Холгун сможешь открыть?
Холгун присел перед дверью, орудуя в замке какими-то железячками. Он кивнул и отворил дверь, укрывшись за каменной стеной. Их встретила тишина, а Ма’Айя накрыл тихий шепот. Он замер, не понимая, а кулон на его груди тускло засветился.
— Ма’Ай, игнорируй. Не замечай, — сказала Ашран. — Здесь насытившаяся тьма.
Она открыла сумочку и достала оттуда кусочек парафина и протянула Ма’Айю:
— Заткни уши. Ты же слышишь её?