Из Двух Зол
Шрифт:
Поглядев на заходившее за горизонт солнце, Сэм судорожно стиснул зубы. Пора.
Зак ответил сразу, словно ждал, и его голос был тревожный.
— Сэмми, брательник, какая муха тебя укусила? — вскричал он без предисловий. Сэм молчал, лишь ещё сильнее сжал побелевшие губы. — Врезать бы тебе по хлебалу, — в сердцах бросил Зак. — Удрал, напоследок всем нагадив. Чего тебе Снежка сделала, что ты ее шлюхой назвал? Можно подумать, сам святоша.
— Причём тут эта твоя Снежана?
— Вот и я об этом хотел спросить.
Сэм замолчал, потом
— Зак… Сколько раз ты был с Сашей?
— Не понял? Что значит — сколько раз? В каком смысле?
— В том самом, прямом. Сколько раз ты занимался с ней сексом?
Громкий смех брата заставил Сэма отставить телефон подальше от уха.
— Ты имеешь в виду во сне? Чего, психотерапевтом заделаться решил? По Фрейду?
— Я не шучу, Захар. Как часто вы виделись?
— Да ты сдурел! Можно подумать, что ты не знаешь, как часто мы виделись! Да и какое тебе дело? Ты там, я здесь.
— Черт, неужели она так ловко крутила мной… — простонал Сэм. — Ладно, давай…
Он хотел было отключиться, но Зак воскликнул:
— Эй, погодь, куда? Я не понял, о чем вообще речь? При чем тут Саша, я, Снежана? Что за хрень? — слегка помолчал, добавил: — Не, я не понял. Или ты думаешь, мы с ней сексом занимались? С Сашей? Идиот!
— Да, идиот. Идиот, что верил ей…
— Постой, Сэмми! Да ничего у нас не было с твоей Сашей! С чего ты вообще взял, что за ахинея? Неужели ты думаешь, я бы стал трогать девушку, в которую мой брат впервые в жизни влюбился?
— А родинка?
— Какая ещё, нахрен, родинка?! Что за фигня? Сэм? Объяснись.
Наступило долгое молчание. В голове Сэма нейроны летали со скоростью света.
— Она, Саша, назвала меня твоим именем и… и сказала, что соскучилась по родинке на твоём члене.
Зак заржал на том конце.
— Как приятно это слышать! Вот он — самый лучший комплимент, — затем задумался. — Не было у нас ничего с ней. Клянусь тебе своим правым яйцом. Бред какой-то. Может, Снежанка ляпнула — ты же знаешь, как бабы любят рассказывать, у кого какой член… — Сэм уже не слушал брата. Внезапно он услышал пение дроздов, сидевших на деревьях, лай соседской собаки, почувствовал пряный запах зелени и вкус свежего ветерка на своих губах. — …слышишь меня, ты идиот?
Он и слышал и не слышал, стоял, улыбался. Голос брата был самой лучшей музыкой для его ушей. Жаль только, что он был так далеко, и Сэм не мог стиснуть Зака в крепких братских объятиях.
— Ну что, ты готов принимать дела? — наконец, он продрался сквозь тирады Зака.
— Какие дела?
— Моей корпорации. — Теперь настало время замолчать Заку. — Ну? Или тебя это не интересует?
— Никак я выиграл спор? — уточнил брат. Сэм только хмыкнул.
— До встречи.
Глава 41
Я бежала по улице, укутанной пылью и дымом. Позади раздавался свист летящих снарядов. Хотелось зажать руками уши, но я держала увесистую камеру и планшет с бумагами. Где-то сбоку истошно
— Саша! — крикнул Игорь, наш спецкор. Я махнула рукой, указывая на женщину, теперь уже корчившуюся в пыли. Молодой человек бросился ко мне.
— Слушай, похоже, она рожает. Думаешь, мы ее дотащим?
Он смерил меня с головы до ног, кивнул.
— Угу.
Мы подхватили женщину под обе руки, я одной рукой закрывала глаза от пыли, а Игорь крепко сжимал мальчишескую ладошку. Снаряды разрывались все ближе. Выгоревшее от жестокого солнца небо белело от их вспышек.
Под натянутым тентом лазарета ощущалась некоторая безопасность, хотя жара там уже совмещалась с духотой. То и дело доносились стоны раненых, плакали дети. Медсестры суетливо бегали между раскладными кроватями.
Этот медицинский лазарет организовали буквально несколько часов назад, и теперь он неудержимо наполнялся людьми. Уложив стонущую беременную женщину на кровать, я уже хотела достать свою камеру и записать несколько сюжетов, когда подошедший врач-сириец протянул мне две пластиковые банки. На пальцах объяснил, что одна для беременной, а другая для меня. Засмеявшись, я помотала головой, но он молча повернул меня за плечи и указал на пластиковую будку-туалет.
Игорь хмыкнул.
— Лучше иди, он упёртый.
— Да мне-то зачем, блин?
— Хуже не будет, зато врач будет доволен.
Бормоча себе под нос что-то по поводу уринотерапии, я направилась к кабинке. Когда вернулась, врач осматривал роженицу и хмурился. Я протянула ему наполненный контейнер, но он отмахнулся, кивая в сторону проходившей медсестры. Та оказалась сирийкой, но довольно хорошо говорившей по-русски.
— Пойдём со мной.
Я послушалась, но достала свою камеру и по дороге снимала видео. Сегодня вечером собиралась выложить его в эфире.
Пока девушка проводила исследование моей мочи, я осматривалась. Подумала, что если одна из бомб сейчас упадёт, то это будет быстрый и лёгкий конец всем. Мы даже не увидим, как она будет падать — просто в момент прихлопнет и… все. И только хотела пожаловаться, что меня зачем-то послали сдавать анализ, когда девушка махнула рукой, подзывая меня. Ее губы растянулись в улыбке.
— Поздравляю.
— С чем? — я выпятила нижнюю губу.
— Вы беременны.
Похоже, снаряду не обязательно падать сверху. Уши и без того заложило от шока, а в глазах потемнело. Если бы я не успела присесть на стул, наверное, просто рухнула бы к ногам медсестры.