Из глубин
Шрифт:
Или – кто знает? – может, действительно, они сдохли бы там все. Все-таки подземный лабиринт, сплетенный из корней мирового древа, нельзя назвать безопасным местом. Даже если по нему ведет Колдун.
С минуту они молча смотрели друг на друга. Стас видел, как Гришко борется с гневом. Пальцы полковника поглаживали кобуру. Кобура, кстати, опять расстегнута.
– Ладно, – наконец, выдохнул Гришко. – То, что мы потеряли Додика, – плохо, но это не самое главное.
«Даже так? – Стас с интересом посмотрел
– Пока реактор работает без сбоев, его можем контролировать я и Михеич. Даже я один справлюсь. Но вот люди…
Ах да, людей ведь тоже надо контролировать. Вот что хочет сказать Гришко.
– Люди взволнованы, напуганы и подавлены.
А разве могло быть иначе?
– Но и это тоже не главное.
Так-так-так… Стас внимательно слушал дальше.
– Сегодня ты вел «крота», а я выполнял твои указания, как какой-то мальчишка, просто потому что у меня не было выбора, – теперь слова давались Гришко с трудом. – Я никак не мог повлиять на ситуацию.
«Вообще-то, повлиял. И именно поэтому Додик погиб», – мысленно поправил Стас. Но только мысленно. Впрочем, Гришко угадал, о чем он думает. Наверное, сейчас направление его мыслей угадать легко.
– Я попытался повлиять, но… – Тяжелый вздох, скорбное покачивание головой. – В общем, получилось плохо. Жаль Додика.
И все же не похоже на искреннее и глубокое чувство вины. Скорее – на досаду.
– Додик был… – Полковник задумался. Видимо, подбирал подходящее определение. – Толковый он был. Полезный.
И все? И всего-то? Старый соратник и верный помощник, ушедший в мир иной в том числе и из-за упрямства Гришко, удостоился от командира лишь этих слов. Не скупо ли? Не маловато? Стас, который почти не знал атомщика, и то мог бы сказать о нем больше.
Но, видимо, разговор сейчас действительно шел не о покойнике.
– Знаешь, Стас, я тут думал… В общем, у меня такое ощущение, будто смертью Додика мне дают понять, что на «кроте» главным становлюсь не я, – продолжал откровенничать Гришко. Или полковник так вызывал на откровенность Стаса? – Как считаешь, такое возможно?
«Что именно? Что главным становишься не ты или что тебе дают об этом понять?»
Стас молчал.
– Не знаю, кто мутит воду, – твой Колдун или вся его подземная кодла. Не знаю, может быть, ты замешан в этом тоже…
Стас молчал.
– Короче! – раздраженно мотнул головой Гришко. – Сегодня вышло так, что я… что все мы полностью зависели от тебя.
«Не в первый раз, между прочим, – подумал Стас. – И не в последний». Но, наверное, прогулка в корнях мирового древа и гибель Додика оказались двумя последними каплями, переполнившими чашу. Ага, каплями… Водопадиками такими.
– И это меня тревожит, – признался полковник.
«Это или утрата власти? Пусть временная, пусть
Гришко играл желваками и гладил пальцами рукоять торчащего из кобуры пистолета. Что ж, дискомфорт, возникающий у командира, теряющего управление, понять можно. Только трудно понять, что потеря человека отходит при этом на второй план. О погибшем Додике полковник уже не вспоминал.
– Я не знаю, куда и зачем ты заведешь нас в следующий раз, Стас, – вновь заговорил Гришко. – Я не знаю, насколько тебе можно верить. Я не знаю, как тебя контролировать. И я не знаю, что на уме у тебя и твоего Колдуна.
Стас вздохнул. Обычное дело: шатающийся трон превращается в шило в заднице, заставляя ерзать, волноваться и дергаться.
– Но я должен держать все под контролем. Все и всех. Иначе какой из меня командир? А нам сейчас, как никогда, нужно единовластие.
– Я не стремлюсь в вожаки, – устало сказал Стас, – но тебе придется доверять мне, полковник, – кажется, впервые за все время общения Стас обратился к Гришко вот так, запросто, на «ты». И, судя по скривившейся физиономии собеседника, полковник уловил перемену. – И тебе придется с этим мириться.
«И делиться властью над “кротом” придется тоже».
– Тебе придется, – повторил Стас. – Иначе можешь сразу закопаться поглубже. Или подняться на поверхность и открыть люк там. Что, в принципе, одно и то же.
Гришко молчал две секунды. Три. Четыре… Потом сказал:
– Я готов доверять тебе, Стас. Я готов мириться с тем, что доверяю тебе. Я даже готов заставить доверять тебе и мириться с этим остальных, хотя они будут против. Но учти, я готов и к другому. И я хочу, чтобы ты об этом знал.
Полковник вынул пистолет из кобуры. Показал Стасу.
Стало ясно: сейчас пойдут угрозы и предупреждения. Как предсказуемо. Скучно…
«А ведь мог бы просто поблагодарить за помощь», – с тоской подумал Стас. Вряд ли без него, Стаса, и без Колдуна «Боевой крот» вообще выбрался бы из лабиринта и ушел от подземного червя.
– Если что-то пойдет не так, – говорил тем временем Гришко. Говорил серьезно, внушительно. Пыжился, изо всех сил. – Если у меня хотя бы возникнет мысль, что что-то идет не так, ты сдохнешь первым, Стас. И никакой Колдун тебе не поможет.
Стас сдержал улыбку. Откуда полковнику знать, на что способен Колдун? Откуда ему знать, на что способен теперь сам Стас? Если даже он, Стас, этого не знает до конца.
– Я хочу, чтобы ты это хорошо усвоил, – закончил Гришко.
– Я усвоил, – спокойно, без эмоций ответил Стас. – А теперь мне все-таки надо отдохнуть. А то ведь потом, когда будет нужно, от меня проку не будет. Я лягу здесь, чтобы ты не воображал, будто я строю козни за твоей спиной. Такие переживания, наверное, отвлекают от командования.