Шрифт:
1.
Ксюша лежала на мостках и, щурясь, смотрела на воду. Поверхность пожарного пруда в садоводческом товариществе «Серебряные пруды» искрилась в солнечных лучах, и оттого глаза болели. В горячем и густом, как кисель, воздухе витал запах тины и болота. Тянули свою заунывную песню лягушки. Какая скука! Ксюша разблокировала телефон. Заряда на пару фоток для поста хватало, но стоило Ксюше сделать снимок, как экран погас. Обидно! Ксюша затолкала телефон в задний карман шортов и с тоской оглядела поросший жухлой травой берег.
Ксюшина сестра Аня, толстая светловолосая девочка
– Ксю!
Мальчишеский голос заставил Ксюшу вздрогнуть: на пыльной дороге, которая круто огибала пруд, стоял Антон. Он придерживал ремень от болтающегося за спиной гитарного чехла, и почесывал переносицу, усеянную веснушками. Ксюше ужасно нравилось, что у них с Антоном так много общего: оба закончили восьмой класс, оба любят музыку, не попсу, а настоящий рэп, у обоих веснушки и дни рождения в один день… Она вскочила и по-дурацки улыбнулась приятелю. Антон шагнул к мосткам.
– Эй, мой домик! Ты чуть его не сломал! – завопила Аня.
Она оттолкнула Антона пухлой ручкой и присела перед бесформенным сооружением из глины, камней и веточек. Антон прыснул и вопросительно посмотрел на Ксюшу.
– Новый бзик моей младшей сестры – лягушки! – Ксюша повертела пальцем у виска. – С утра торчит здесь, строит домики лягушатам. Гадость!
Антон присмотрелся к «домику». Из заваленного камешками входа норовили выбраться коричневые, в темное пятнышко лягушата. Аня щедро поливала домик из пластмассового ведерка и приговаривала:
– Милые мои лягушанечки, теперь вам не будет жарко!
– Бывает… – протянул Антон. – Идешь к Марго? У нее дома тусовка через полчаса. Шашлыки, музычка. Гришка с Васькой в Гнилуши поехали за чипсами. Борян «Твистер» принесет.
– Я бы с радостью, – развела руками Ксюша, – но мелкую некуда деть. Сам понимаешь, Марго не придет в восторг от четырехлетки.
– Ксенечка, – вклинилась в разговор Аня и ткнула Ксюше в лицо ведерко, – набери мне водички!
– Анька, осторожнее! – вскипела Ксюша. – Мне до трех часов ее развлекать, бабушка с мамой видите ли перец сажают! – сообщила она Антону и передразнила бабушку: – «Сестра – самый родной тебе человек!» Бред! Она мне, между прочим, не настоящая сестра, а сводная!
Антон пожал плечами, не зная, что сказать, и украдкой посмотрел на часы.
– Слушай, – пришла Ксюше в голову счастливая мысль, – может, составишь мне компанию? С Анькой вместе погуляем, потом я ее бабушке сбагрю и пойдем к Марго!
– В такую жарищу торчать на улице? Нет уж, спасибо, – покачал головой Антон. – Мне пора: обещал Марго настроить музыкальный центр – колонки барахлят. Выползай вечером! – Антон тряхнул рыжей челкой и направился в сторону участка Марго.
Надувшись, Ксюша буравила взглядом удаляющуюся спину приятеля. Вдруг до ее ушей долетел визг: Аня попробовала зачерпнуть ведерком воду, но поскользнулась на илистой траве и съехала в пруд. Ксюша бросилась к сестре, ухватила за подол и вытянула на берег. Анины ноги были измазаны серой глиной. Надорванный подол болтался под коленками. В сандаликах хлюпало.
– Мама нас убьет, – изрекла Ксюша.
Аня скосила
– Чего ревешь, – проворчала Ксюша, – пошли домой переодеваться.
2.
Трехэтажный деревянный дом с мансардной крышей громоздился на перекрестке Первой и Второй улиц. «Самый большой в товариществе, – хвасталась Ксюшина мама деду Ивану, соседу с Первой улицы, когда он заходил поделиться семенами огурцов или новым способом удобрения яблонь, и презрительно добавляла, кивая на соседские участки: – не чета их сараям!» Ксюшина бабушка охотно поддакивала, утаивая от гостя, что внутри дом так и остался недостроенным: пригодным для жилья был только первый этаж.
Каждое лето в крошечной душной комнате ютились Ксюша и Аня. Примыкавшее к комнате обширное помещение – из-за нехватки досок его не разделили перегородками – служило одновременно и кухней, и спальней для мамы с бабушкой. Дом окружали разнокалиберные грядки с овощами и натыканные повсюду кусты невкусной черной смородины.
Ксюша подтолкнула Аню к ближайшему смородиновому кусту. Сестры спрятались в сплетении веток и жестких листьев. Отсюда они видели треугольную теплицу, где на корточках сидела мама. Стразы на ее малиновом спортивном костюме сверкали на солнце и слепили глаза. Бабушка в красном посадском платке, повязанном на голову, работала поодаль. Она выкапывала лунки в мягкой земле, а мама сажала туда крепкие ростки перцев. Ксюша повернулась к сестре:
– Идем в дом! И ни звука, ясно?
Она потащила Аню к крыльцу, петляя узенькими дорожками, проложенными между грядок. Дорожки по обеим сторонам обрамляли очищенные от коры бревна. Их поддерживали косо вбитые колышки. Аня, в страхе, что мама увидит ее грязные сандалии и испорченное платье, бежала, не глядя под ноги, и споткнулась о первый же колышек. Удерживая равновесие, она взмахнула рукой с ведерком. Ведерко описало в воздухе дугу, и лягушата брызнули в разные стороны.
– Мои лягушанечки! – завопила Аня.
На шум примчались бабушка и мама. Аня кинулась к бабушке на шею и захныкала:
– Бабуленька моя миленькая! Мои лягушанечки сбежали!
– Не переживай, булочка моя сладкая! Мы новых наберем! – утешала бабушка, поглаживая внучку по спине. – Пойдем чай пить! Я в поселке вафелек шоколадных купила, сырочков глазированных. Будешь сырочки? – бабушка заглянула Ане в глаза, и девочка заулыбалась.
Мама настроений бабушки не разделяла.
– Анька, ты где так извозилась? – хрипло заорала она. – Почему сандалии мокрые? А платье почему драное, а? Я вам че, Золушка, весь отпуск стирать и шить?! Ксения, че случилось? Она свалилась в пруд? Отвечай матери, когда тебя спрашивают!
– Ммм, – промямлила Ксюша, – не свалилась, а ногами в воду встала.
– Я сто раз говорила, не оставлять ее у пруда одну! Или хочешь, чтобы она как Люськина Наташа закончила?! Ты знаешь, какая у берега глубина, а? Там обрыв, ты знаешь? А она плавать не умеет, она может утонуть, ты понимаешь, нет? Или ты совсем тупая?! Отвечай или получишь у меня!
– Отдай ее в бассейн, чтобы плавать научилась, я при чем?! – огрызнулась Ксюша.
– Настя, что ты на девочек налетела. Они просто играли, – миролюбиво сказала бабушка.