Из глубины
Шрифт:
С поверхности Земли.
Отечество там мечется
Дельфином на мели.
В русалкиных владениях
Покой и тишина,
Ни бури, ни волнения
Не достигают дна.
В титан и сталь закованный
Как в космосе лечу.
Покоем очарованный.
Вздыхаю и молчу…
Точка на карте
Спросят, а как там, на атомном флоте?
Что повидал, да куда заходил?
Друг, ты пойми, в монотонной работе
Месяцы в
Точка на карте мне вспомнится сразу,
"Заяц"6 прокладчика в сетке морей.
"Пашем" глубины согласно приказу,
"Зайца" того черепаха быстрей.
Вахты ночные тревожные снова,
Крепко сжимает корабль океан,
Новости в сутки шифровкой в три слова,
Траверзы пройденных портов и стран.
Нудно в центральном гундосят сельсины7
Воду бесшумно лопатят винты,
Где-то над нами – тайфуны и льдины,
Где-то внизу – желоба и хребты.
В точку тугую спрессованы души,
Пулей летим мы к приборам на пост,
Если акустиков чуткие уши
Чью-то подлодку "поймают за хвост"8
В миле от берега точка на карте
Вновь превратилась в корабль-исполин.
Вышли "под елочку", вынырнем в марте —
Сотня уставших счастливых мужчин.
Солнечный мир я восторженно встретил,
Ветра и чаек ловлю голоса!
Помню, на пирсе в себе я заметил —
Плавится сердце, и тают глаза.
Будто на свет появился впервые,
Надо, как в детстве, учиться ходить.
Землю, и небо, и сопки седые,
Друг, так, как я, ты не сможешь любить.
Пальмы, бананы, заморские страны…
Нет, мне достался завидней удел —
Мерить на всю глубину океаны,
Знать и тоски, и восторга предел.
Полгода мы без солнца…
Полгода мы без Солнца,
Полгода – без Луны.
Зимой звезда в оконце,
Да всполохи видны.
А летом с белым светом
Нам справиться нет мочи.
Так хочется нам летом
Ну, хоть немножко ночи!
Хочу туда, где солнце
С утра ласкает взгляд.
А ночью – тьма в оконце,
И звездочки горят.
В шинели черной
В море синем, летом знойным
Я нырял у крымских скал.
По ошибке кто-то черным
Море это обозвал.
Он не знал, конечно, грешный,
Беспросветный наш удел,
Заполярный климат здешний,
Черной краски беспредел.
Глянь, стою в шинели черной.
Черной стаей замер строй.
Люк подводной лодки черной
Черной втянет нас дырой.
Погрузились в космос черный
И летим средь
Астероидом безмолвным
Черным вынырнет Кильдин.
Крест над Западною Лицей,
Тень знакомая на дне9
У Медвежьего приснится
Черной меткой в страшном сне.
Когда в отсеки хлынула вода
Памяти подводников
с атомной подводной лодки К-159
Когда из трещин хлынула вода,
Немедля мы задраили отсеки,
Но трос не вынес корабля-калеки,
И мы остались в море навсегда.
На "острове" погибших кораблей –
В прославленной и брошенной Гремихе
Давно за нами увязалось лихо,
Пугая видом тлена и смертей.
Кого винить!? Запомните одно –
Мы были молодыми и живыми!
Бойцами! Не котятами слепыми,
На боевых постах ушли на дно.
Мы знали, что в реакторах уран.
А он не должен вырваться наружу!
И мы за вас отдали Богу душу,
Спасая Ледовитый океан.
Когда в отсеки хлынула вода,
Всё на пути сминая и калеча,
Под страшный груз подставили мы плечи,
Чтоб к вам на берег не пришла беда.
Отсек – редут и огневой рубеж,
Бородино и поле Куликово.
Мы до конца своё сдержали слово,
Не отступив и не предав надежд.
За не сбежавших с кораблей
Мой тост за тех, кто не сбежали
Как крысы по концам в порту,
И, если надо, закрывали
Собой пробоины в борту.
У них и штиль, и непогода,
И пораженье, и успех,
И даже капля кислорода
Одна на всех. Одна на всех!
Они надежду в дни лихие
Из бед выносят на руках.
От века держится Россия
На настоящих мужиках.
За них – сегодня самых главных,
Бокалы до краев налей.
За самых верных, за бесславных,
За не сбежавших с кораблей!
Подводный стадион
Мечусь, как зверь, я по торпедной палубе.
Нет аппетита, и потерян сон.
Вам восемь метров показалось мало бы,
А для подводной лодки – стадион.
Подпрыгнув, повисаю на шпангоуте.
Сойдет за перекладину вполне.
В купе экспресса с год пожить попробуйте,
Тогда поймете, как на глубине.
Эх, жизнь моя – пирог с начинкой ядерной.
Я мегатонны трогаю плечом.
Лишь восемь метров в этом мире матерном,
Но гиподинамия – нипочем.
7 апреля