Из истории старообрядцев на польских землях: XVII—ХХ вв.
Шрифт:
Сведения о жизни старообрядцев на Мазурах на польском языке впервые были представлены священником Альфонсом Маньковским в очерке о путешествиях под заглавием «Znad jezior mazurskich» [17] , изданном в 1912 г. [Ma'nkowski 1912]. Интересными представляются также замечания Енджея Гертыха в книге «Za p'olnocnym kordonem» [18] , изданной в 1933 г. в Варшаве [Giertych 1933]. Будучи консульским служащим, автор много путешествовал, в том числе посещал старообрядческие поселения. Свои наблюдения он описал в главе «'Sr'od Filipon'ow nad Krutynia» [19] , посвященной особенностям их быта в тот период. Автор подчеркнул особенную приверженность старообрядцев к родному языку и культуре.
17
Прим.
18
Прим. перев. – «За северной границей»
19
Прим. перев. – «Среди филиппонов на Крутыне».
Следует также упомянуть известную книгу Мельхиора Ваньковича «Na tropach Smetka» [20] , изданную в 1936 г. в Варшаве [Wa'nkowicz 1936]. Побывав в 1935 г. на Вармии и Мазурах, автор посетил старообрядцев, проживавших в деревне Войново в Мронговском повяте, что нашло свой отклик в десятистраничной главе «О филиппонах», посвященной исключительно старообрядцам. Как данная глава, так и вся книга носят публицистический характер, а представленное автором описание русского поселения на Мазурах не было принято большинством старообрядцев.
20
Прим. перев. – «На тропах Сментка».
Немного внимания старообрядцам в межвоенной Польше уделил также священник Стефан Грелевский в книге «Wyznania protestanckie i sekty religijne w Polsce wsp'olczesnej» [21] , изданной в 1937 г. Научным обществом Люблинского университета [Grelewski 1937].
Интерес к старообрядцам стал расти с начала существования Польской Народной Республики. Уже в 1954 г. профессор Анатоль Мирович, зав. кафедрой русской филологии Варшавского университета, стал инициатором исследований говора старообрядцев, проживающих на территории Польши. В 1955–1958 гг. проводились многочисленные полевые исследования. Работу профессора А. Мировича продолжила его ученица, Ирида Грек-Пабис (Грек-Пабисова). Своей задачей она поставила создание комплексного историко-этнографического исследования старообрядцев в Польской
21
Прим. перев. – «Протестантские конфессии и религиозные секты в современной Польше».
Народной Республике, а особое внимание уделила языковым вопросам [Grek-Pabisowa 1958а; 1958b]. В четвертом номере журнала «Slavia Orientalis» за 1959 г. исследовательница опубликовала статью «Niekt'ore wiadomo'sci о starowierach zamieszkalych na terenie Polski» [22] [Grek-Pabisowa 1959]. Статья содержала много ценного материала, однако автор не в полной мере использовала литературу, посвященную проблемам старообрядчества. И. Грек-Пабисова в течение многих лет проводила исследования говора старообрядцев, проживающих в Польше. В 1968 г. Комитет славяноведения Польской академии наук издал ее кандидатскую диссертацию под заглавием «Rosyjska gwara starowierc'ow w wojew'odztwach olszty'nskim i bialostockim» [Grek-Pabisowa 1968]. В этой работе на основании данных, полученных в ходе изучения говоров, автор точно определила языковую «прародину» старообрядцев, проживающих в настоящее время в Польше, а также обратила внимание на ряд заимствований из польского и немецкого языков. Лингвистические выводы И. Грек-Пабисовой полностью совпадают с результатами проведенных мною историко-этнографических исследований.
22
Прим. перев. – «Некоторые данные о староверах, проживающих на территории Польши».
Интерес к старообрядцам проявила также студентка социологического факультета Варшавского университета Мария Лили Швенгруб, которая посвятила им свою магистерскую работу. Фрагмент данной работы под заглавием «Filiponi» был опубликован в 1958 г. в № 2 (3) журнала «Euhemer. Przeglad religoznawczy» [Szwengrub 1958]. В распечатанном фрагменте магистерской работы автор опиралась на два немецких очерка, а также на интервью, проведенные с представителями старшего поколения старообрядцев и местных жителей Восточной Пруссии – Мазуров.
Особую ценность для проводимых мною исследований представляли две статьи, которые были опубликованы в 1961 г. Первая статья – это работа Эмилии Сукертовой-Бедравины «Filiponi na ziemi mazurskiej», которая появилась в J4h 1 (71) ежеквартального журнала «Komunikaty Warmi'nsko-Mazurskie», издававшегося в Ольштыне [Sukertowa-Biedrawina 1961]. Опираясь на документы Государственного архива в Ольштыне, а также на богатую литературу (принимая
В своей работе я привожу также неоценимые результаты исследований Ежи Вишневского, связанных с первыми поселениями старообрядцев на Сувалкско-Сейненских землях и содержащихся в пространном труде «Dzieje osadnictwa w powiecie sejne'nskim od XV do XIX wieku», который был опубликован в составе коллективной монографии «Materialy do dziej'ow ziemi sejne'nskiej», изданной в 1963 г. Белостокским научным обществом под ред. Ежи Антоневича [Wi'sniewski 1963].
Наконец, существенное влияние на рост интереса к старообрядцам в Польской Народной Республике оказала издаваемая в 1957–1965 гг. сначала в Варшаве, а потом в Лодзи на русском языке газета «Русский голос» («Russkij Golos») – орган правления Русского культурно-просветительского общества. Правление этого общества проводило активную деятельность в среде старообрядцев, часто публикуя на страницах издания репортажи из старообрядческих поселений (как на русском, так и на польском языке), а также большое количество статей по истории старообрядчества.
Использованные мною источники, изданные на русском языке, можно разделить на три группы. К первой группе следует отнести те, которые были изданы в России в XIX в. К ним относятся наиболее важные указы, распоряжения, поручения как царских, так и церковных властей, имеющие непосредственное отношение к старообрядчеству с самого начала этого движения. Некоторые из них публиковались также Вольной русской типографией в Лондоне.
Вторая группа источников появилась благодаря ученым, «миссионерам» и любителям старины, таким как Е. В. Барсов, М. И. Лилеев, Н. И. Попов или Н. И. Субботин, которые эти источники собрали, опубликовали и прокомментировали. Речь идет о постановлениях соборов официальной Русской православной церкви 1654–1667 гг., о разных прошениях и распоряжениях, а также о многочисленных сочинениях, написанных самими выдающимися руководителями старообрядческого движения. Эти документы содержат множество данных о старообрядческих поселениях на территории Речи Посполитой.
К третьей группе источников следует отнести издания старообрядческой типографии в Иоганнисбурге (Пише) на Мазурах, а также публиковавшиеся старообрядцами с 1905 г. постановления многочисленных съездов, различные постановления и дискуссии, календари и журналы, выходившие в Вильнюсе, Риге, Каунасе и других городах.
Совершенно особую группу источников, использованных мною лишь частично, составляют работы советских ученых: Н. К. Гудзия, А. Н. Робинсона и др. Много ценных материалов в последнее время было собрано выдающимся знатоком старообрядчества доктором наук В. И. Малышевым, сотрудником Института русской литературы Академии наук СССР (Пушкинский Дом) в Ленинграде. Кроме того, я использовал некоторые источники, связанные со старообрядцами, проживающими в США. Это распоряжения съездов (дискуссии и воспоминания), в которых старообрядцы часто ссылались на старые обычаи, бытовавшие на территории Польши.
Рукописные источники по истории старообрядцев и их материальной культуре разбросаны по разным архивным собраниям и библиотекам, они находятся также в распоряжении частных лиц. К тому же на территориях, где расположены старообрядческие поселения, многократно происходили изменения политического и административного деления, что осложняло поиск необходимых документов. В конце концов мне удалось обнаружить материалы в Центральном архиве древних актов в Варшаве, в Библиотеке Чарторыйских в Кракове, в Национальном архиве Кракова и в Воеводском государственном архиве в Ольштыне. Я воспользовался также собраниями Повятового государственного архива в Сувалках, в котором с 1826 г. хранятся старательно заполненные метрические книги старообрядцев, проживающих на Сувалкско-Сейненских землях. С целью пополнения материалов я заказал такие документы из Центрального немецкого архива в Мерзебурге (ГДР) [Acta DZA], которые почти не использовались авторами немецких, русских или польских работ. Кроме того, я получил возможность воспользоваться некоторыми автографами и рукописными копиями, находящимися в некоторых частных собраниях староверов. В коллекции И. Н. Заволоко из Риги (ЛССР) я познакомился со списком «Жития Аввакума» (редакция В) из общего сборника, написанного рукой Аввакума и Епифания. Сборник был обнаружен только в 1966 г. в Москве. <Об этом автографе можно прочитать в статье Н. Демковой «Уникальный автограф жития Аввакума», опубликованной в журнале «Вопросы языкознания» [Демкова 1969], или в заметке Л. Михайлова в Старообрядческом церковном календаре на 1969 г. [Михайлов 1969].> Заволоко также предоставил мне для работы рукописный «Сборник соборных решений Выгорецкого общежительства», в котором находятся автографы всех выдающихся представителей настоящей общины 1703–1837 гг. Я также довольно широко использовал рукопись «Хронографа, сирень Летописца Курляндско-Литовского» 1652–1834 гг., переписанную рукой Даниила Михайлова из Даугавпилса (Латвия).