Из любви к искусству
Шрифт:
Кахэ словно бы слегка смутился и продолжил объяснять:
– Видите ли, дийес, я не имею права вмешиваться, поскольку… Динес украл вас согласно нашей древней традиции. Как свою избранную невесту. Препятствовать ему в этом – значит нарушить многовековой уклад жизни всей нашей расы и заодно заставить пошатнуться в верности Динеса мне и всему Дому Эррис...
Я посмотрела на Аэна, все ожидая, когда он рассмеется и скажет, что просто разыграл… Но он почему-то все не смеялся и не смеялся. Кажется, это всерьез. Абсолютно все всерьез. И никто среди кахэ не станет
Я набрала в грудь побольше воздуха, а потом разразилась такой отборной бранью, что сама удивилась.
– Вы … тут все что ли?! – вызверилась я на Риэнхарна Аэна. Мне стало глубоко начхать, сколько там ему лет и насколько он сильный маг. – Давно дату в календаре проверяли?! Напомнить, какой год на дворе?! Сейчас никто не крадет невест! Понимаете меня?! Это незаконно! Это неправильно!
Мужчина как-то виновато посмотрел на меня и развел руками.
– То есть у вас все еще крадут невест… – сделала я для себя действительно шокирующий вывод. – Мать вашу, вы хоть осознаете сами… у вас невест крадут!
Что за темный народ?!
Я принялась метаться из угла в угол, проклиная всех и вся. Меня всю трясло от злости и желания убить. Милада или даже Риэнхарна Аэна – какая разница? В любом случае не удастся справиться ни с тем, ни с другим… Проклятье! Почему же я всего лишь слабая женщина?
– Это действительно наш брачный обычай, дийес, который предшествует непосредственно свадьбе. Наши женщины с малолетства учатся сражаться и могут постоять за себя, если поклонник им не по вкусу. Словом, обычно, если девушку все же похитили, значит, она попросту дала это сделать. К тому же, если на попытки ухаживать был дан категорический отказ, то, разумеется, о похищении речи уже не идет.
То есть мне просто надо было несколько раз четко и ясно сказать, что я отказываюсь вступать в брак с Миладом? Вот так просто? И тогда бы ничего не случилось?
– Но я не кахэ! Я ничего не смыслю в самообороне и отбиться от этого идиота просто не могу! – почти расплакалась я, понимая, что свобода была так близка, но я просто выпустила ее из рук.
– Постойте, но ведь сейчас я могу сказать, что замуж за Милада не собираюсь, и тогда меня просто отпустят! Так?
Риэнхарн Аэн промолчал, из чего я сделала соответствующий вывод.
– Не отпустят…
Вот же влипла. С другой стороны, какое мне вообще дело до их национального уклада, традиций и брачной шизофрении? Правильно, никакого.
Хозяин дома что-то такое заметил в моем взгляде.
– Вам не из-за чего переживать. Думаю, все скоро образуется, диейс.
Говорил со мной Аэн как с маленьким ребенком, которого пытался успокоить, но то ли опыта в таких делах не хватало, то ли моя ярость превосходила все разумные пределы… В общем, закончилось все тем, что после очередной фразы кахэ я просто запустила в него последней уцелевшей после встречи с «женихом» вазой. А потом в ход пошел графин с водой, кочерга, поднос, тарелка с кашей. Словом, я была решительно настроена бороться за права женщин.
Риэнхарн
От меня сбежал уже второй мужчина за день, мама, наверное, очень расстроилась бы по этому поводу.
Поесть все-таки принесли, голодом в этом доме меня морить никто не собирался. Уже плюс, хотя и вполне предсказуемо. Вряд ли кто-то дал бы Миладу жениться на покойнице, да и в хозяйстве она непрактичная – слишком быстро портится.
Я предпочла расположиться на подоконнике и уже оттуда обозревать и сад, и вход. Под окнами прохаживались серьезные молодые ларо, которые стали еще серьезней, когда на голову одного из них едва не упал горшок с геранью. Это была бы поистине бесславная смерть.
Словом, даже если бы мне пришло в голову удирать из поместья Риэнхарна Аэна босиком и в халате – мне все равно бы этого не позволили. Со всех сторон обложили!
Когда на улице стало темнеть, в дверь постучали.
Я поудобней перехватила поднос, на котором мне принесли обед, и дала милостивое соизволение войти. Вообще, я не была против посещений, особенно если гостей после общения со мной из комнаты выносят.
В дверном проеме застыл настороженный Милад. Его взгляд первым дело остановился на подносе. Обучаемый мужчина, стало быть.
Его неплохо так распухший нос добавлял ужасному дню хоть что-то приятное.
– Чем я тебя не устраиваю в качестве мужа? – поинтересовался кахэ, не спеша приближаться. – Назови хотя бы одну объективную причину.
Так, похититель понял, что-то пошло не так, и теперь пытается договориться с жертвой по-хорошему.
– Ты чертов психопат, вылезший откуда-то из тьмы веков, который не знает, что похитить женщину и ухаживать за ней – это две абсолютно разные вещи! – рявкнула я.
Молодые серьезные ларо под окнами скакнули в сторону, наверное, опасаясь очередного снаряда.
– Ты со мной спала, между прочим, – не без издевки напомнил Милад. – К нашему обоюдному удовольствию. И втирать про то, что это была не ты, не нужно, мы уже оба знаем истинный расклад ситуации.
Контраргумента у меня не имелось, поэтому просто злобно посмотрела на похитителя. Нашлась с ответом только через несколько секунд.
– Если я решила лечь с мужчиной в постель, это вовсе не означает, что мне по вкусу пойти с ним к алтарю и тратить несколько лет на совместную жизнь! Мне просто нужно было тебя контролировать! Кто же знал, что тебя так занесет в итоге-то?
Милад продолжал стоять в дверях, не рискуя приближаться на расстояние удара. Или броска чем-то тяжелым. Ну да, он же хочет попасть на собственную свадьбу, а не на собственные опять же похороны.
– Вообще, это звучит распутно. Ты только что сказала, что фактически торговала собственным телом! – принялся учить меня жизни кахэ.
О! Просто замечательный виток разговора!
– Именно! Я распутная гражданка Эрола! На таких приличные мужчины не женятся! В общем, поставь на место и не трогай всякую гадость руками.