Из любви к искусству
Шрифт:
– Думаю, после съемок в этом сериале я буду очень долго отдыхать.
И почему-то это не радовало вообще ни капли.
Сегодня предстояло отснять пару сцен с Николсоном, и еще три коротких эпизода с Мартой. Было бы замечательно, если бы я не совсем провалилась в паре с Лесли и не попыталась удавить Харт еще до съемок. С тех пор, как я осознала, что все еще бесталанное ничтожество, ненависть к Марте на порядок усилилась: в конце концов, мы с ней оказались на одном уровне.
После того, как нанесли грим и одели соответственно снимаемым эпизодам (разумеется, теперь гримеры не проявляли и десятой доли
«Не лги себе. Играла я, а вовсе не ты. Твой транс – это что-то вроде сна, ты просто отдавала мне контроль».
На свое отражение я смотрела едва не с ненавистью. Потому что лицо за стеклом воспринималось не как мое, как ее…
– Я смогу! Я смогу все сделать и без тебя! – зло шептала я, мечтала разбить зеркало кулаком. Но тогда придется залечивать пораненные руки, объяснять, как они появились… Словом, нет, проще побеситься так, без членовредительства.
«О да, мечтай. А чем здесь так странно пахнет?»
Я принюхалась. Странное дело, нос у нас один, однако каким-то чудом первой информацию все равно получает вторая личность.
– Хлорка. Какие-то средства для дезинфекции, мытья стекол…
«Точно все учуяла?»
Как будто гадина издевалась. Могло на самом деле и вовсе ничем посторонним не пахнуть, но шизофрении захотелось надо мной поиздеваться. В одном наши чувства совпадают – мы друг друга ненавидим от всей души.
– Хорошо, есть что-то еще… – была вынуждена признать правоту субличности я спустя несколько минут. Какой-то странный запах действительно был. Очень слабый, я бы его и не уловила, а вот вторая я замечала, видимо, все.
– Кажется, это не из унитаза, – пробормотала я, осмотрев каждую кабинку.
Если кто-то увидит меня здесь, вынюхивающую в прямом смысле этого слова, точно сдадут в дом скорби при первой же возможности.
«Справа от двери есть каморка для моющих средств и сопутствующей машинерии. Нужно проверить там».
Вот тут меня посетило очень, очень плохое предчувствие. Но при всей куче недостатков, один мне был точно несвойственен – трусость. Но и некоторые мозги в моей черепной коробке тоже водились: хвататься за дверную ручку голыми руками я не собиралась – достала платок и, только накинув его на ручку, попыталась открыть проклятую дверь.
«Разумеется, заперто», – прокомментировала внутренняя стерва.
Значит, вынесем плечом дверь. Я же сильная женщина, в конце концов. Не стоит вызывать стражу без веских на то оснований.
Со второй попытки удалось выбить замок и войти внутрь. На первый взгляд ничего особенного не обнаружилось. Бутылки, канистры, швабры… А это что?
«Самое время вызывать стражу».
ГЛАВА 20
В дальнем углу, за швабрами, бочками и прочим хозяйственным хламом, лежал странный куль продолговатой формы, завернутый в пластиковую пленку. Она была полупрозрачной, разглядеть толком
Тело явно лежало тут уже давно, но на него… просто не обратили внимания? Немудрено, пока труп не начал «источать аромат», он просто не выделялось ничем среди прочего, сваленного до лучших времен, хлама.
– Это только я могу быть настолько везучей, чтобы в который раз обнаружить мертвеца, – пробормотала я и осторожно попятилась.
«Да ты просто само воплощение везения: это ведь ты находишь, а не тебя».
Я нервно хихикнула и, найдя в контактах номер Алека Аэна, нажала на вызов. Первым порывом было связаться с ларо Миладом, а не с его родственником в фиолетовом, но потом я сообразила, что все-таки логичней будет вызвать стражу.
– Ларэ Уиллер?
Голос дознавателя звучал как-то встревоженно, наверное, бедняга уже ничего хорошего от меня не ждал.
– Здравствуйте, ларо Аэн, надеюсь, не сильно отвлекаю вас.
Молчание на том конце ощущалось как растерянное.
– Нет-нет, ничего страшного. Что-то случилось? – очень вежливо, но все так же настороженно, как и до того, поинтересовался Алек Аэн.
Интересно, я доживу до того момента, когда этот кахэ будет говорить сухо, сдержанно и уверенно, как Динес Милад? Подозреваю, нет.
– Я труп нашла, ларо Аэн. В дальнем туалете. Но он настолько несвежий, что не думаю, будто это по-настоящему срочное дело.
Кахэ зашелся в приступе кашля. Снова нормально говорить со мной он смог только через пару минут.
«Кажется, тебе удалось то, перед чем спасовали многие преступники – добить Аэна», – от всей своей фальшивой души потешалось мое альтер эго.
Ну да, мои слова звучали странно, но, подозреваю, все дело в шоке, который теперь, когда я начала немного понимать, где мои желания и порывы, а где – стремления субличности, снова получалось пугаться мертвецов.
– Чей труп на этот раз?
Я кашлянула. Оказалось немного неловко признавать, что ничего не знаешь. Наверное, привыкла чувствовать себя почти настоящим дознавателем за то время, когда мной активно вертела вторая я. Но то была выдуманная мной женщина, другая, более совершенная, умная, не имеющая ничего общего с настоящей Лэйси Уиллер.
– Понятия не имею, он завернут в полиэтиленовую пленку и лица толком не разглядеть. Но покойник уже пованивает. Значит, несвежий.
– Побудьте рядом. Не подпускайте никого к телу, да и вообще, запритесь там, что ли. Так будет надежней.
Торчать в одиночестве посреди уборной – не самое веселое времяпрепровождение, но я, конечно, согласилась помочь страже.
«Но ведь ты не одна. Даже если захочешь остаться в одиночестве – и то не получится», – с привычной уже злой радостью напомнила вторая я.
– Сейчас просто умру от радости после такой новости, – проворчала я и села на пол, оперевшись спиной на входную дверь туалета.
Вот что интересно, труп действительно несвежий, если уж запах просочился через упаковку. Если и это убийство – дело рук нашего кино-маньяка, значит, убит кто-то из актеров и убит именно здесь. Но никто не пропадал. То есть все, кто пропал – уже нашелся в мертвом виде. Откуда у нас неучтенный покойник? Непонятно.