Из любви к истине
Шрифт:
— Входите, ларэ Риннэлис, что вы как неродная.
Узнал по стуку.
У ларо Мэррита, эксперта с многолетним стажем, видевшего за свою жизнь столько трупов в самом разном состоянии, что я даже представить боюсь, был тон всеобщего дедушки. Иногда это ставило меня в тупик.
Я воспользовалась любезным приглашением и, открыв недовольно скрипнувшую дверь, вошла внутрь. Следом плавно скользнул хмурый ларо каэ Орон. Увидев моего спутника, ларо эксперт тяжело вздохнул и укоризненно сказал оборотню:
— Что же вы, ларо Раэн… Разве нельзя было пригласить на опознание кого-то
Рысь подозрительно оглядел мое безмятежное лицо, пытаясь обнаружить искомые следы великого удара. Убедившись в их отсутствии, он скептически фыркнул и ответил:
— Мне кажется, ларо, вы переоцениваете ранимость ларэ Тьен. К тому же если принять во внимание состояние трупа, то никто, кроме нее, просто не в состоянии опознать ларо Рэйса.
Слова дознавателя нисколько не успокоили старика, но и спорить он не стал.
— Что ж, надеюсь только на ваше самообладание, моя дорогая, — сказал он мне. — Но должен предупредить, даже для вас, ларэ Риннэлис, зрелище будет не из приятных.
— Думаю, я выдержу, — попыталась улыбнуться я. Почему-то не получилось.
В животе появился какой-то странный холодный, липкий и трепещущий ком. А еще я начала отчаянно надеяться, что труп, на который мне сейчас придется взглянуть, — это не Тарн, что это просто какая-то чудовищная в своей глупости ошибка, а мой бывший друг на самом деле сейчас, как обычно, весело проводит время, наплевав на устав и иные ограничения. Для меня мои друзья всегда казались вечными, как солнце, каждый день встающее на востоке. Никто из них просто не мог умереть.
Хотелось остаться в небольшой комнате, залитой солнечным светом, струящимся через окно. Хотелось притвориться, будто я ничего не знаю, но подобное поведение было бы трусостью и малодушием, поэтому я последовала за ларо Мэрритом, высоко подняв голову и развернув плечи.
— А у вас пары понятых под рукой не найдется? — спросил у эксперта опомнившийся ларо каэ Орон. — А то я как-то не озаботился этим вопросом.
Старик усмехнулся в бороду и ответил:
— Вот с понятыми у нас проблем точно не будет. Опять студиозусов на практику пригнали, пускай детки посмотрят. Им полезно.
Что может быть полезного в лицезрении обгоревшего трупа, лично для меня осталось непонятным, но я и не эксперт.
Чтобы попасть в охлажденные комнаты, где хранились трупы, необходимо было спуститься в подвал. Сколько раз я проводила процедуру в качестве дознавателя, расследующего дело, но вот опознавать самой мне приходилось в первый раз. Дай боги, чтобы в последний.
В просторном помещении цокольного этажа, освещенного магическими огнями, было сухо, прохладно и пусто. Лишь пара столов у одной из стен, на которых лежали тела, прикрытые белой резко пахнущей тканью, и ровные ряды одинаковых ячеек у другой стены. Я машинально окинула взглядом покойников, оставленных на виду. Выглядели они довольно пристойно.
— Не криминальные? — из чисто профессионального интереса спросила я.
— Нет, — кивнул ларо эксперт. — Чистые. Один — алкогольное отравление. Второй — остановка сердца. Практикантов на таких натаскивать
С этими словами пожилой мужчина через ментальную связь позвал каких-то Вирта и Хелен.
— У вас все протоколы с собой? — уточнила я у ларо Раэна.
Тот возмущенно взглянул на меня и заявил, что опыта работы у него не меньше, чем у меня, и задавать такие вопросы бестактно. Я покладисто извинилась и постаралась думать о чем угодно, кроме содержимого ячейки номер сто один. Не могу показать свою слабость. Особенно сейчас и особенно ларо каэ Орону.
Примерно две минуты, в течение которых мы ожидали понятых, прошли в молчании. Каждый думал о своем. А потом появились вышеозначенные Вирт и Хелен. Двое смущенных юнцов, с приметно припухшими губами и предательски красными щеками. Ларо Мэррит чуть заметно улыбнулся и искоса взглянул на меня. Я тоже подняла уголки губ, обозначив улыбку. Смотреть на влюбленных — всегда удовольствие и мука. Потому что столь очевидное счастье вызывает непроизвольную зависть, которая поднимается в душе, как осадок — со дна бокала. Но любовь, возникшая в морге, все же слишком экзотическое явление, на мой взгляд.
— Познакомьтесь, мои дорогие, — обратился к молодежи ларо эксперт. — Это ларэ Риннэлис Тьен и ларо Раэн каэ Орон. Ларо каэ Орон проводит опознание. Вирт, открой, пожалуйста, сто первую.
При упоминании номера ячейки парень слегка побледнел, и я приготовилась к тому, что труп, который мне предстоит лицезреть, действительно в ужасном состоянии — здешних студиозусов даже десятком колото-резаных ран до такой бледности не доведешь. Обгоревшие тела мне приходилось прежде видеть. Такое зрелище даже при самой крепкой психике лучше переносится на пустой желудок.
— А как вы собираетесь понять, кто это был? — полюбопытствовала Хелен, рыжая веснушчатая девушка, с интересом разглядывая меня. — Там же кожный покров целиком уничтожен, качественно погорел покойник.
— По остаточной ауре, — пояснила я, отворачиваясь от ячейки, которую выдвигал Вирт. По носу резко ударило запахом горелого.
— Удивительно, — восхищенно произнесла практикантка, хлопая длинными ресницами. — Наверное, вы очень сильный маг, ларэ.
— Пока никто не жаловался, — пожала плечами я, пытаясь изобразить безразличие по поводу собственных способностей.
— Потому что уже некому, — под нос пробурчал оборотень.
Теперь на меня взирали с небольшой долей суеверного ужаса.
— Смотрите, ларэ, — окликнул меня ларо Мэррит, указывая за спину, где была открытая ячейка.
Оборачиваться не хотелось. Я, неожиданно для самой себя, с возрастающим интересом стала смотреть на дверь.
— Быстрее начнем эту печальную процедуру, ларэ Риннэлис, быстрее закончим, — поторопил меня оборотень.
Демоны. Моя паника настолько очевидна, что даже пребывающий в расстроенных чувствах оборотень видит, как мне плохо? Я раздраженно закусила губу и сжала руки в кулаки, благо под покровом длинных рукавов этого жеста не было заметно. Ногти до боли врезались в ладони, и мне стало легче.